Ключ света - Нора Робертс

Он смущенно поежился.

— Ммм. Я поставил их в спальне. Глупо. Эта перемена ролей, это просто неправильно. Это неестественно. Это просто противоречит всем бесчисленным законам мироздания. Мне необходимо, чтобы все стало как прежде. Не знаю как. Просто стало как прежде. Перестань ухмыляться.

— Ты попался.

— Я не попался. И это еще один термин, против которого я возражаю. Кое-кто со степенью по библиотечному делу мог бы подобрать более подходящее слово.

— Она просто создана для тебя. — Она поцеловала его в щеку. — Мои поздравления. Я больше не сержусь на тебя.

— Меня не волнует, на кого ты сердишься. И не важно, кто там для меня создан. Я не создан ни для кого. Я разгильдяй. Я невнимательный и эгоистичный. И мне нравится моя свободная жизнь без обязательств.

— Ты разгильдяй, не вопрос. Но ты не невнимательный и не эгоистичный. Это эта невнимательная и эгоистичная сука Лили вбила тебе в голову. И если ты купился на это, ты просто дурак.

— И что, ты бы пожелала тупого разгильдяя своей новой подружке?

— Может быть. Я люблю тебя, Флинн.

— И я тебя, сестренка. — Он схватил ее за нос. — Но я еще припомню тебе все это, попозже.

— Нет. Скажи: «Я люблю тебя».

— Да ладно тебе.

— Всего три слова, Флинн. Выдави их.

— Я люблю тебя. А теперь уходи.

— Я не закончила.

Он со стоном упал обратно на диван.

— Мы тут вздремнуть пытаемся, для нашего психического здоровья.

— Она никогда не любила тебя, Флинн. Ей нравилось то, кем ты был в Долине. Ей нравилось, когда ее видели с тобой, и ей нравилось пудрить тебе мозги. Может, ты и дурак, но в некоторых областях ты проявляешь не слабую смекалку. Она использовала тебя.

— И от этого мне должно полегчать? Знать, что я попросту позволил себя использовать?

— Это должно помочь тебе перестать винить себя за то, что произошло с Лили.

— Я не виню себя. Я ненавижу женщин. — Он обнажил зубы в злобной улыбке. — Я всего лишь хочу трахать их. Теперь ты уйдешь?

— У тебя дюжина красных роз в спальне.

— О, черт.

— Попался, — повторила она и ткнула пальцем ему в живот.

Он принял сестринский тычок как мужчина.

— Позволь спросить кое-что. Кому-нибудь вообще нравилась Лили?

— Нет.

Он со свистом выдохнул, устремив взгляд в потолок.

— Просто проверял.

Стук в дверь заставил его выругаться, а ее подскочить.

— Я открою. — Объявила она. — Может, это еще цветы.

Ухмыляясь, она открыла дверь. Уже в следующий момент она выругалась, причем так грязно и замысловато, как Флинну и не снилось.

— Привет, Стретч.[15] Как не стыдно.

Джордан Хоук, красивый как дьявол, а по мнению Даны, как дьявол в квадрате, подмигнул ей и неторопливым шагом вернулся в ее жизнь.

На одно короткое, безрассудное мгновение она задумалась, не подставить ли ему подножку. Вместо этого она схватила его за руку, вообразив что скручивает ее, как в мультяшной драке.

— Эй. Никто не приглашал тебя войти.

— Ты сейчас живешь здесь? — Он переместил свое тело медленным, непринужденным движением. Он всегда был в движении. Ростом в шесть футов и три дюйма, он на целых пять дюймов возвышался над ней. Когда-то она находила это возбуждающим, теперь это просто раздражало.

Он не стал толстым или некрасивым, не пал жертвой мужского облысения. Нет, он по-прежнему оставался долговязым и эффектным, и эта копна черных волос так и осталась сексуально растрепанной вокруг загорелого, худощавого лица, выгодно оттеняя пронзительные голубые глаза. Его губы были красиво очерчены и, у нее была возможность узнать это, очень изобретательны.

И сейчас они кривились в ленивой, насмешливой улыбке, от которой в ней просыпалось желание разбить их в кровь.

— Хорошо выглядишь, Дана. — Он провел руками по ее волосам, заставив ее отпрянуть прежде, чем она смогла себя сдержать.

— Руки прочь. И нет, я не живу здесь. Чего ты хочешь?

— Свидания с Джулией Робертс, возможности поболтать с Брюсом Спрингстоном и по-настоящему холодного пива. А как насчет тебя?

— Прочитать о подробностях твоей медленной, мучительной смерти. Что ты здесь делаешь?

— Надоедаю тебе, по-видимому. Но это всего лишь дополнительное преимущество. Флинн дома?

Не дожидаясь ответа, он отошел от нее и заглянул в комнату. Мо нехотя проснулся и издал вялое ворчание.

— Давай, Мо, — подбодрила его Дана. — Так его.

С очевидной беззаботностью по поводу опасности быть атакованным громадной собачьей тушей, Джордан присел на корточки.

— Так это и есть знаменитый Мо.

Эмоциональная травма от посещения ветеринара была забыта, Мо неуклюже подскочил с места, бросился на нового гостя и, водрузив обе передние лапы на плечи Джордана, одарил его щедрым приветственным поцелуем.

Дане оставалось только скрипеть зубами, слушая смех Джордана и счастливый лай Мо.

— А ты большой парень, да? Только посмотрите на эту морду. — Он помял шкуру Мо, почесал его уши, мельком бросив взгляд в сторону Флинна. — Как дела?

— Нормально. Не знал, что ты приедешь так скоро.

— Появилось немного времени. Есть пиво?

— Конечно.

— Мне очень жаль прерывать столь эмоциональное воссоединение. — Голос Даны ледяным копьем целился в затылок Джордана. — Но какого черта он здесь делает?

— Решил провести немного времени со своими друзьями в родном городе. — Джордан поднялся на ноги. — Ничего, если я поживу тут?

— Без проблем. — Флинн наконец оторвался от дивана. — Черт, как же здорово тебя снова видеть.

— Все также. Большой дом. Огромная собака. Ужасный диван.

Со смехом, Флинн обнял своего лучшего друга.

— Я правда рад тебя видеть.

В какой-то момент, всего на мгновение, при виде крепкого объятия двух взрослых мужчин, сердце Даны смягчилось. Что бы она ни говорила о Джордане Хоуке — а ей было, что сказать — он всегда был и оставался другом Флинна. Даже больше чем другом — братом, подумала она.

Затем эти голубые глаза встретились с ней взглядом, и ее сердце вновь обрело каменную твердость.

— Как насчет пива, Стретч? Мы можем сыграть в кэч-ап,[16] и ты сможешь рассказать мне, как ты докатилась до поиска воображаемых ключей.

Она послала брату обвиняющий взгляд и вздернула подбородок.

— В отличие от вас двоих, мне действительно есть что делать.

— Не хочешь увидеть картину?

Это почти остановило ее, но уступка собственному любопытству испортила бы ее уход. Так что она продолжила свой путь и, не оглядываясь, вышла за дверь.

У нее было, чем заняться, это точно. И первое — вылепить из парафина куклу Джордана и проткнуть булавками особо чувствительные места.