Утро космоса. Королев и Гагарин - Владимир Губарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
12 апреля 1961 года… Да, много написано об этом дне, сняты сотни кинофильмов, но тем не менее хочется вновь и вновь возвращаться в то ясное солнечное утро, чтобы опять пережить волнения того дня. С годами они не притупляются, не стираются из памяти – ведь это звездные мгновения не только для тех, кто был в то утро на космодроме, но и для всех нас – современников Гагарина.
5 часов 30 минут
– Юра, пора вставать, – Карпов тронул за плечо Гагарина.
«Я моментально поднялся. Встал и Герман, напевая сочиненную нами шутливую песенку о ландышах.
– Как спалось? – спросил доктор.
– Как учили, – ответил я».
Позавтракали по-космически – из туб. Не очень вкусно, но надо, а вдруг придется пробыть в космосе несколько суток?!
– Такая пища хороша только для невесомости – на земле с нее можно протянуть ноги. – Настроение у Юрия веселое, приподнятое.
6 часов
Заседание Государственной комиссии.
– Замечаний нет, все готово, – доложил Королев. Космонавты в монтажно-испытательном корпусе.
– Меня одевали первым, – рассказывает Г. Титов. – Юрия вторым, чтобы ему поменьше париться, – вентиляционное устройство можно было подключить к источнику питания лишь в автобусе. Кому-то из одевавших нас пришли на ум слова гоголевского Тараса: «А поворотись-ка, сынку! Экой ты смешной какой!» Мы взглянули с Юрием друг на друга и, хотя уже попривыкли к скафандрам, не смогли удержаться от улыбок. Неуклюже дошагав до дверей, мы остановились на пороге. От степи тянуло ветром, и под открытым гермошлемом пробежал приятный холодок. Ну а от домика – десять шагов до автобуса.
Подошел Королев. Он выглядел усталым. В минувшую ночь он не сомкнул глаз.
– Все будет хорошо, все будет нормально, – заверили его космонавты.
Сергей Павлович сел в свою машину и уехал на стартовую.
6 часов 50 минут
Короткие минуты прощания.
Над стартовой площадкой прозвучали слова Юрия Гагарина, которые скоро облетят весь мир: «Через несколько минут могучий космический корабль унесет меня в далекие просторы вселенной. Что можно сказать вам в эти последние минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением. Все, что прожито, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты…»
У лестницы, ведущей к лифту, Юрия обнял Сергей Павлович.
Объявлена двухчасовая готовность
Гагарин вышел на связь.
– Юрий Алексеевич, как вы себя чувствуете? – спросил Королев.
– Спасибо. Хорошо. А вы? Сергей Павлович не ответил. На связи – Павел Попович.
– Юра, ты там не скучаешь? – интересуется он.
– Если есть музыка, можно немножко пустить…
– Даем.
– Слушаю Утесова. Про любовь.
Все невольно улыбнулись. Кажется, этот парень уже завоевал всеобщую любовь.
За два дня до пуска Попович ночевал в одной комнате с Гагариным.
– Юра, а ты не зазнаешься? – Павел хитро прищурил глаза. – Вернешься оттуда, – Попович неопределенно махнул рукой, – здороваться перестанешь…
– Да как ты мог подумать такое?! – удивился Гагарин. – Ну как ты мог такое сказать! Я же с вами все время. Нет, ты меня не знаешь! Совсем не знаешь!
– Успокойся, я пошутил.
Гагарин повернулся, рванулся к Поповичу, обнял его.
– Понимаешь, обидно такое слышать, – он говорил быстро, проглатывая слова, – очень обидно. Ведь и ты мог быть первым, и Герман, все ребята. Я же не виноват, что выбрали меня.
За два часа до старта Попович рассказал об этом случае Сергею Павловичу. Королев, невыспавшийся, расхаживал по бункеру: «Главный не в своей тарелке, – сказал один из стартовиков. – Его нужно отвлечь». Попович вспомнил о своей неудачной шутке – он понимал, что сейчас Королев способен слушать только об одном человеке.
– Значит, обиделся? – Королев улыбнулся. – Да, Юрий Алексеевич совсем иного плана человек. Я таких люблю… Павел Романович, стойте у этого телефона и не подпускайте меня, даже если буду ругаться. Хорошо?
Красный телефон. Если снять трубку и сказать всего одно слово, стартовая команда сразу же прекратит подготовку к пуску. Всего одно слово – «отбой». Немногие имели право подходить к этому аппарату.
Павел понял Королева.
– Хорошо, Сергей Павлович, я не разрешу вам звонить.
Тот усмехнулся и вновь стал расхаживать по бункеру.
Поповичу показалось, что, когда объявили об очередной задержке на старте, Сергей Павлович направился к телефону. Павел преградил ему путь:
– Вы сами приказали не пускать…
Лицо Королева начало краснеть. Наступила тишина, здесь хорошо знали, что характер у Главного крутой.
По громкой связи объявили, что подготовка к пуску вновь идет по графику. Королев сразу успокоился.
Потом уже в Москве он сказал Поповичу:
– Молодцом вел там, у телефона. И в космосе надо так же держаться, теперь знаю, что и его выдержишь…
У Королева были основания, чтобы все остановить… И у него, как у Главного конструктора, было такое право. Об этом эпизоде ведущий конструктор «Востока» рассказал в нашей беседе:
– 11 апреля, уже ночью, я приехал из института, от медиков, где готовились космонавты к полету. Привез большой материал. Он назывался «Завтра полетит человек».
– Завтра? – переспросил ведущий конструктор.
– «Завтра» – подразумевалось «скоро». Естественно, мы не знали, что старт будет именно 12 апреля… Итак, захожу к главному редактору «Комсомольской правды» Юрию Воронову. И хотя было известно, что в ближайшие дни человек будет в космосе, все-таки не решились напечатать эту статью: слишком фантастическим это все казалось…
– Да… фантастика. Всю ночь с 11 на 12 апреля мы были на стартовой. Рано утром приезжает Королев. Уставшие глаза, уставшее лицо, но внешне очень спокоен…
– Ты провожал Гагарина до корабля?
– Нас было четверо. Мы вместе поднялись на лифте. Подошли к люку, Юрий спрашивает у нашего монтажника: «Ну как?» – «Все в порядке, «первый» сорт, как СП скажет», – ответил он. «Раз так – садимся». Потом была объявлена часовая готовность. Надо прощаться с Юрием и закрывать люк. Он смотрит, улыбается, подмигивает. Пожал я ему руку, похлопал по шлему, отошел чуть в сторону. Крышку люка ребята накинули на замки. Все вместе быстро навинчиваем гайки. Все! Вдруг настойчивый сигнал зуммера. Телефон. Голос Королева: «Правильно ли установлена крышка? Нет ли перекосов?» – «Все нормально». – «Вот в том-то и дело, что ненормально! Нет КП-3…» Я похолодел. Значит, нет электрического контакта, сигнализирующего о нормальном закрытии крышки. «Что можете сделать для проверки контакта? – спрашивает Королев. – Успеете снять и снова установить крышку?» – «Успеем, Сергей Павлович». Гайки сняты, открываем крышку. Юрий через зеркальце, пришитое к рукаву скафандра, следит за нами. Чуть-чуть перемещаем кронштейн с контактом и вновь закрываем крышку… Наконец долгожданное: «КП-3 в порядке! Приступайте к проверке герметичности»… Тридцатиминутная готовность. Мы покидаем площадку. Все, теперь мы только зрители…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
