Эпоха и Я. Хроники хулигана - Отар Кушанашвили

Если б не Брэд Питт, миллион журналистов сдохли бы с голоду. И некоторые наши кинокритики.

Статистика у меня такая: я встречал миллион людей святых и миллион людей с мозгами набекрень. You know what? Это были одни и те же люди.

У меня есть только одна проблема – я слишком умен.

Ты можешь не любить моих друзей, прохладно относиться к моим сродникам, ты можешь смеяться над чем угодно, но если ты посмеешь усомниться в том, что я – гений… иди на х**!

Глупо задавать мне вопросы о журналистике. С другой стороны, кому их еще задашь?

Я помню, как рассмешил Ивана Ивановича Демидова, сказав при нем: «Я хорошо умею делать три вещи: работу, глупости и детей».

Я всегда готов к битве, но битвы за*бали. Дайте мне пентхаус и заприте меня там.

Я никогда не соревновался с женщиной. Я не идиот. Женщины – для другого.

Простите за беспокойство, но у меня нет времени на глупых людей.

Прочитай мою книжку, и никогда никто не назовет тебя недалеким.

Я ушел из корпоративов, когда аудитория не принимала меня говорящим красиво, а настаивала, чтоб даже прощание «До следующих встреч!» я сопровождал словами «Е* вашу мать!»… Но вернулся!!!

Замечали: мое имя очень удобно скандировать: О-ТАР, О-ТАР! А если кто-то где-то сойдет с ума, и на такой манер: О, О-ТАР!

Меня находят весельчаком только люди, которые меня не знают.

У меня невероятно низкие стандарты относительно тех, с кем я общаюсь: все, что угодно, только не равнодушные.

Наши артисты очень хорошие люди, пока ты не начинаешь с ними контактировать.

То, от чего я хочу избавиться, – это безотчетное (?) злобы. Редко, но бывает.

Я всегда готов к Тому самому Звонку.

Меня все труднее удивить.

Миллион долларов – и я никого никогда не потревожу.

Бегите от людей, осеняющих себя крестом по шестьдесят раз на дню.

Даже Пабло Эскобар был для кого-то Святым.

Я люблю фильмы, в которых играют обаятельные дебилы. За это я люблю сериал «Антураж».

Я тот самый смешной парень с планом на жизнь. План простой: добиться, чтобы все отъ*бались.

С человеком точно должно быть что-то не так, если он любит читать Минаева и Бегбедера.

В любую секунду может появиться мудак и все испортить. Но ведь этим мудаком можешь быть и ты.

Я не склонен особо много болтать о том, что я делаю. Я склонен очень много думать о том, что я делаю.

Я люблю, очень люблю красивую одежду, но если ее нет, а не было ее очень долго, я могу обходиться без. Правда, чувствовал я себя без – дерьмово.

Строго говоря, все, что пытаюсь делать я, – это попытка выжить.

Отсутствие денег – еще не самое плохое. Самое ужасное – отсутствие уверенности, что это отсутствие денег временное.

Никогда не употребляйте в присутствии эстрадных квазизвезд слово «метафизический».

Я не нуждаюсь в чьей-то помощи, я кутаисец. Если хотите мне помочь, помогите деньгами.

Не знаю, не знаю, у меня никогда не было проблем с гормональным драйвом.

Что делает меня счастливым? Мир дома, хорошая книжка, неговенное кино и драчливые кошки.

Ах да, и сигара!

Я всегда хотел немного внимания, но я точно никогда не хотел быть поп-звездой.

Если случается хорошая книга (хоть одна строчка!) и хорошее кино (хоть один эпизод!), я перескакиваю через точку своего засыпания и стартует бессонница, к которой у меня нет претензий.

Если случается какая-то проблема, мне надо остаться с ней наедине. Я не из обсуждающих.

Уж не знаю, дар это или нет, но когда мне надо, меня не узнают даже близкие.

Я не то чтобы очень хочу, чтобы дома меня хвалили. Но иногда комплименты (рабочего толка) я слышать хочу. Очень.

Мы все паникуем, и я не меньше, по поводу возраста. Только я не по поводу количества морщин. Ослабеть умом боюсь.

Тбилиси теперь символизирует дорогостоящее растение. Но факт растения искусно гасится и монтажными склейками – застольями.

Стратегия у меня есть. Она очень сложная: вставай утром, в 5, и работай, мать твою.

В идеальном мире, а я по утрам умею строить такой, ты и читатель – это одно целое. Актер Бен Кингсли по этому поводу сказанул: «В идеальном мире на линии горизонта и небо неотделимо от океана». Или это я сказал, а старик спер?...

Статьи пишутся по-разному. Я их пишу как влюбленный. Я влюблен в слова.

Я могу описать место, и вы не поверите ни за что, что я там не был.

Журналистика – это особенное занятие, подходящее тем, у кого нет ни малейшего представления об азах, но кто умеет находить нужные слова. Мне повезло.

Я уверен, что знакомство со мной у каждого вызывает мозжечковые изменения.

Я так и вижу на своем надгробии: «О.К. – истребитель скверны».

Мне интересен каждый человек, каждая история. Каждый человек обязан считать свою историю особенной. Слышите, каждый ! Слышите, обязан .

Моя ирония – это не просто форма защиты. Я с кем угодно конвенцию заключу. Ирония – это свойство ума. Оглянитесь, идиоты лишены иронии. Да включите телевизор – все поймете.

Мне на полном серьезе в 93-м в Останкино рекомендовали сменить фамилию. «Длинная», «некрасивая», «не запомнят», «не видать успеха». Я даже плакал. Это лучшая фамилия на Земле.

У меня нет такой памяти, как у Леонида Парфенова. Зато у меня есть способность восхищаться Парфеновым и желание равняться на Парфенова.

Я бы никогда не пробежал марафон. Футбол – это да, а марафон – какая-то ненужная схватка с анатомией.

Я не видел ни одного человека, которого бы масскульт не изуродовал. Ну, может, меня в меньшей степени.

Мне чужд квистизм, но и на баррикады я не пойду. Если только не коснется моих родных. Я всегда избегал демагогии в нормальной жизни, я сторонник точечных ударов.

Не просто бегите от того, кто «докучает моралью строгой», а бейте его, в глаз и сразу. Именно эти докучающие – самые аморальные свиньи на Земле.

Я всегда чувствовал себя успешным. Но это как-то сочеталось с повышенной тревожностью. Я успешный парень, боящийся всего на свете. Но все изменилось.

Никто из нас не ходит по воде. Да мне и не нужно. Я дома построил, мой старший сын заступается за девчонок, средний знает «Евгения Онегина» назубок, дочери красивые и хитрые, я живу, и то, как я делаю, не позволит никому из вас, искренне считающих Стаса Михайлова певцом, а Сергея Минаева писателем, поставить крупные суммы денег на прекращение этой тенденции.

Глава XV Монологи о вечном

Ответ моего многолюбивого сердца строгому бессмертию

Я занимался всем: повышал половую грамотность безголовых малолеток, даже учился отличать «барочно-орнаментальную QUEEN от WHAM! а потом, после книги «Я», стал получать письма.

Вот такие (цитата):

...

«Я знаю вас давно. Вы – ЧЕЛОВЕК РЕНЕССАНСА (я-то?! – О.К. ).

Я поздравляю Вас с 40-летием сердечно!

И вот что я хочу спросить Вас у этой демаркационной линии: «Вы думаете о деморализующем страхе смерти, о смысле жизни думаете? Вы же атеист? И как Вам? Как Вы готовитесь к проблемам последнего отрезка жизни? Не ослабевает сердечный жар от мыслей таких? Не изводит депрессия?

Система низменных ценностей сильно поменялась? О чем сожалеете?

И откуда, вот откуда, ты энергию черпаешь?

Открой секрет, не жадничай. Как это у тебя получается и сопрягается с кризисами – кошелька, веры, гуманизма?

Сергей Лукьяненко

Одесса».

Начну с конца. Несколько манерный – да. Неровный прозаик – есть такое. Склонен к эскападам – крыть нечем. Но когда называют сверхэнергетическим, теряюсь. А дошел до «ренессансной личности» – засмеялся. Знал бы раньше, карьеру бы выстроил по-другому, и карьера бы получилась важная.

Получается, просрал я свою ренессансность.

Но я и так успел – будь здоров!

(Хотя всегда был вне «всех лагерей»; это обозначим сразу же.)

Я даже успел написать книгу, про которую говорят: «произведение» (а я краснею).

Вернулся на ТВ, чую, скоро грядет кино, радио КР (97,2 ФМ) включите.

Я все время расширял фронт работ.

Вот чего не постиг – так это – как Гандлевский пишет, а Быков все успевает, а очень хотелось.

Написал однажды: нет бессмертия, ничего ТАМ нет.

И людей изобидел.

Бессмертия нет, но жить надо так, как будто оно есть.

Тогда и силы будут.

Концепция веры

Меня всегда интересовала концепция веры. Я не вижу принципиальной разницы между официальной религией и гадалкой, особенно если первую представляет Иван Охлобыстин, а вторая публикует объявление в газете «Жизнь». Они в одинаковой степени нужны – или не нужны.

Люди, которые говорят, что верят в Бога, смешны: они же Его никогда не видели.

Но люди, которые говорят, что не верят в Бога, тоже смешны: они же Его тоже никогда не видели.

Я знаю одно: людям нужны заблуждения, иначе жить не-воз-мож-но.

Это мрачно звучит, да.

Но я уже давно живу на свете и знаю: люди, которым удается заблуждаться, много, гораздо счастливее людей, которые выбрали реалистичный взгляд на жизнь!