Песнь Люмена - M. Nemo

— Она не слышит, Шайло, — сказал Люмен продолжая кружить Эву.

Шайло остался сидеть на краю фонтана. Тот ровным кругом располагался в самом центре зала и венчался сферой, из которой бывало рассыпалась каплями не менее ровными вода. Он наблюдал как вздымаются юбки, белое-голубое-белое-голубое и как золотым вспыхивают волосы в слабом отсвете молочных путей.

Смех становился громче по мере того как Люмен повысил голос. Но и сейчас Ашария ничего не могла услышать. Слишком большим было расстояние между ними.

Тогда Шайло поднялся. И не успел повернуться, как оба уже докружились до него и чуть не задев, оказались за спиной. Он услышал сбившееся дыхание Эвы и отметил невольно, что та быть не должно. Легионер так быстро не может… И увидев Люмена понял, что тот думает о том же. Но не смотря на это он продолжал петь.

У Ашарии вырвался судорожный вздох, и она с трудом удержалась, чтобы не схватиться за стену. Тело напряглось и вытянулось как чужое. И в ту же секунду голову пронзила острая боль, слух вмиг обострился так что малейший шорох стучал в висках тяжёлыми ударами.

… Шайо, давай с нами.

Какой-то звук.

Ммм.

Нет, ты не поёшь, давай же!

Снова монотонное… приглушённое.

Мне нравится. Мне так нравится!

Становится громче и чище. Хочется прислушиваться. Слух обостряется и концентрируется на конкретном источнике, чтобы… чтобы что?.. чтобы с точностью определить частоту и колебание. Способность оперировать звуками и проанализировать голосовые связки. Ашария понимала, её мозг сейчас обрабатывает множество поступающих данных. В какой-то миг ей показалось, что те становятся физическими и сейчас переполнят её. А потом разорвут.

Тело превратилось в механизм для записи информации. И воспоминание, тоже голоса: «Вживить кристалл?». «Вы видите другой вариант? Для записи информации просверлить череп и кристалл поставить…». Снова властный женский голос. Как же её зовут? Такое знакомое имя. И ответ в оправдание. «Но сейчас мы не можем передавать данные. Я могу записать на кристалл данные и пристроить соответствующий механизм. Понимаете, когда появится возможность сконструировать и разослать передатчики. А пока она должна будет хранить в себе информацию». «Что вы можете в таком случае сделать с приказами?». «Заранее записать все возможные комбинации ответов на вопросы. Её мозг сам будет подавать импульсы на ответы. Мозг принудит себя. Но нужно спешить, мы проделывали подобное в ничтожно малых случаях. Я могу гарантировать не больше четырёх месяцев стабильности. Как потом кристалл повлияет на мозг…». «Но ведь были случаи». «Симптомы похожие на одержимость без самой одержимости в половине. Буйство или апатия. Сон, в другой».

Это пение, поняла Ашария разобрав мелодию и теперь без принуждения стала вслушиваться в его чистые переливы. Мгновенно в явь вмешалось нечто из забытого прошлого.

«А когда передатчики будут готовы?» У неё всегда был властный голос. Аривана. Но причём здесь сестра? Так же быстро как появлялись, воспоминания исчезли.

«Тогда мы моментально запустим их и получим информацию».

«Но только когда они будут у всех». «Не беспокойтесь, всё будет исполнено как надлежит».

Пение. Ашария сделала шаг вперёд и остановилась. Так вот что испытывал весь Легион, когда она пела на сцене при всех при них. Они насмехались! Ибо то, что она слышала сейчас, было несравнимо прекраснее. К одному легионеру присоединилась девочка, напевал с ними и второй. Так прекрасно… Ненависть и обида жарким маревом вспыхнули в сознании. Насмешка и издевательство, вот чем это было, а она не знала. Весь Чертог!.. слёзы не пролились. Принцесса Ашария не удостоит их своих слёз. Они насмехались с её голоса. Который по сравнению с их голосами уродлив.

Её голос. Самое чистое что в ней было… Ашария представила их горящие в темноте глаза и рвущийся беззвучный смех, и всё это пока она пела. И их голоса, чистые и умиротворяющие. Хотя такой голос мог и взрывать бездны. Сверх меры прекрасные.

Резко развернувшись, она с каменными лицом пошла прочь.

— Что такое, Люмен?

— Она уходит, — довольно отозвалась Эва ловя взгляд того.

Шайло тоже посмотрел туда, где должна была быть Ашария. Он сам почуял, как та удаляется.

— Что такое? — повторил он. И поняв тут же добавил. — Нет, она не могла услышать.

Распахнув двери в покои, Ашария влетела туда не обращая внимания на разбегающихся служанок. Те молча толпились по сторонам предпочитая не встречаться взглядом с принцессой. Они походили на стайку пёстрых рыбок. Такие же пугливые.

— Подите прочь.

Двери за ней поспешно закрыли и тут же служанки растворились в боковых коридорах. Обращаться с наследной дочерью иовского рода как с посмешищем! Да как посмели они?! Как могли, великие имперцы, совершенные творения! Но каждый из них не достоин даже бубенца самого ничтожного шута. Потому что те, кто насмехается над другими, не достоин считаться совершенным. Совершенство? Если оно кроется в унижении… нет. Никогда им не увидеть её эмоций. Пусть не тешатся мыслью, что будут смаковать её унижение. Никогда!

И вдруг мир перевернулся. На этот раз её отшвырнуло назад как марионетку. Ашария не удержалась на ногах и упёршись руками в пол, попыталась сделать вдох. Болевые позывы усиливались. Это уже было. Когда? С кем?

По телу прошла дрожь. Когда-то нечто подобное уже происходило и тогда она силой мысли попыталась обрести контроль над собственным телом и… сознанием. Они лезут в её мозг. Пахнет кровью. Странный привычный запах, хоть она не так часто видела кровь. Наследным дочерям не полагается быть на кухне… Озон, к запаху крови примешался запах озона. В голове проносилась вереница звуков и образов.

Тело стало чужим. Мозг переключился на выполнение одной единственной задачи.

Перед мысленным взором сгустки темноты складывались в слова.

Готовность к передаче данных.

Повернулась в сторону окна и невидящим взглядом уставилась на утопающие в темноте гладкие равнины.

Механизмы запущены.

Непроизвольное движение корпусом.

Передача данных.

Обтянутая грубой кожей кисть сжимала круглый прибор. Человек сидел один в белой комнате. Одежда на нём была тоже белой. Когда колёса завращались и механизм пришёл в движение, он ещё некоторое время следил за ним. Когда же тот затих, резко подскочил на ноги захлопывая крышку и надвинув пониже капюшон, выскочил на улицу под залепляющие глаза снежные хлопья.

И так же незамеченным смешался с толпой.

Чернота зияла лоскутами среди разлившейся белесой дымки. Отсюда была видна Великая Гора от самого склона до круто вздымающейся вершины. Кругом одна тишина, снегопад только кончился, даже ветер не тревожил слух. Холод касался кожи и наполнял лёгкие при каждом вдохе.