Домашние правила - Джоди Линн Пиколт

предыдущей его фразой: «Потом мы отвезем его в суд для предъявления обвинения».

Что мне, черт возьми, известно о судебной процедуре предъявления обвинений?!

Я выиграл пару гражданских судебных процессов. Но уголовный суд – это совершенно другой зверь.

Мы едем к зданию суда в машине Эммы, но до того развернулась драма. Она не хотела покидать полицейский участок без Джейкоба. Мне удалось вывести ее оттуда, только указав на точку, куда доставят сына.

– Я должна быть с ним, – говорит она, проезжая на красный. – Я его мать, ради бога! – Эти слова словно задевают в ней какую-то болезненную струну, Эмма морщится. – Тэо. О боже мой, Тэо!.. Он ведь даже не знает, что мы здесь…

Я не знаю, кто такой Тэо, и, честно говоря, у меня нет времени разбираться в этом. Все мои мысли заняты тем, где я должен стоять в зале суда. Что я скажу? Кто будет говорить первым: я или прокурор?

– Это совершенное недоразумение, – твердит Эмма. – Джейкоб никогда и мухи не обидел. Он не может быть виновным.

На самом деле я не знаю, в какой зал идти.

– Вы, вообще, слушаете меня? – спрашивает Эмма, и я понимаю, что, вероятно, она задала мне какой-то вопрос.

– Да, – наобум отвечаю я, зная, что у меня есть пятьдесят процентов на попадание в точку.

Эмма прищуривается.

– Налево или направо? – повторяет вопрос она.

Мы остановились у знака «Стоп».

– Налево, – бормочу я.

– Что происходит во время предъявления обвинения? – спрашивает Эмма. – Джейкобу ведь не придется говорить?

– Нет. Говорит адвокат. То есть я. Вся суть этой процедуры в том, чтобы зачитать обвинения и установить сумму залога. – Это я, по крайней мере, помню из обучения в школе права.

Но про последнее лучше было не упоминать.

– Залог? – переспрашивает она. – Джейкоба что, посадят в тюрьму?

– Не знаю, – с предельной честностью отвечаю я. – Давайте не будем забегать вперед.

Эмма паркуется на площадке перед судом:

– Когда его привезут сюда?

На этот вопрос у меня тоже нет ответа. Мне ясно только, что уже конец рабочего дня и, если детектив Мэтсон не оторвет зад от стула и не поторопится, Джейкобу придется провести ночь в окружной тюрьме, но Эмме этого я ни за что не скажу.

В здании суда тихо; рассмотрения дел на сегодня в основном завершены. А мое только начинается, и мне необходим краткий курс по уголовному праву, прежде чем моя клиентка обнаружит, что я мошенник.

– Подождете здесь? – предлагаю я Эмме, указывая на кресло в вестибюле.

– А вы куда пойдете?

– Сделать… гм… кое-какую бумажную работу: заполню пару необходимых форм до приезда Джейкоба, – отвечаю я, пытаясь выглядеть как можно более уверенным, и прямым ходом несусь в канцелярию.

Как медсестры в больницах обычно знают больше, чем врачи, так и в суде, если вам нужно получить ответ на вопрос по делопроизводству, потратьте время лучше на то, чтобы подмазаться к рядовым клеркам, чем к судьям.

– Добрый день, – говорю я невысокой темноволосой женщине, которая пристально смотрит на экран компьютера. – Я пришел на вынесение обвинения по уголовному делу.

Она бросает на меня быстрый взгляд и говорит без тени эмоций:

– Вам повезло.

Мой взгляд падает на табличку с именем у нее на столе.

– Дороти, вы не подскажете мне, в каком зале будет разбираться дело?

– Зал по уголовному производству – можете делать ставку…

– Верно. – Я улыбаюсь, как будто сам это знал. – А судья?..

– По понедельникам – судья Каттингс, – отвечает она.

– Благодарю. Большое вам спасибо, – отзываюсь я. – Очень приятно с вами познакомиться.

– Светоч моего дня, – иронично откликается Дороти.

Я уже собираюсь выйти из кабинета, но в последний момент оборачиваюсь:

– Еще одна вещь…

– Да?

– Я… гм… должен что-то говорить?

Она отрывается от компьютера.

– Судья спросит вас, считает ваш клиент себя виновным или невиновным? – отвечает Дороти.

– Отлично, – говорю я. – Вы мне очень помогли.

В вестибюле я застаю Эмму в момент завершения разговора по мобильному.

– И?.. – спрашивает она.

Я опускаюсь в свободное кресло рядом с ней.

– Пара пустяков, – отвечаю я и надеюсь убедить в этом самого себя.

Пока мы с Эммой сидим в зале, предъявляют обвинения троим парням за хранение наркотиков, одному – за кражу со взломом и еще одному – за эксгибиционизм. Потом приводят Джейкоба. Я мгновенно определяю момент, когда Эмма видит сына: она сразу вся подбирается и задерживает дыхание.

Если вы провели в зале суда хоть сколько-нибудь времени, то знаете, что парни, игравшие в футбол в старшей школе, – злыдни с головами, ушедшими в плечи, – вырастают и становятся бейлифами. Два таких бегемота грубо волокут Джейкоба, который изо всех сил старается вырваться от них. Он выгибает шею, смотрит на людей в зале, но как только видит Эмму, все его тело расслабляется от облегчения.

Я встаю и спускаюсь с галереи, потому что пришло мое время, но слишком поздно замечаю, что Эмма идет за мной.

– Вы должны остаться там, – шепчу я ей через плечо, занимая место за столом защиты рядом со своим клиентом.

– Привет, – тихо говорю я Джейкобу. – Меня зовут Оливер. Твоя мама наняла меня адвокатом для тебя, и я все держу под контролем. Ничего не говори судье. Предоставь это мне.

В продолжение моей речи Джейкоб глядит на колени. Как только я умолкаю, он поворачивается на сиденье и громко говорит:

– Мама, что происходит?

– Советник, – обращается ко мне бейлиф, что покрупнее, – или ваш клиент замолчит, или отправится обратно в камеру.

– Я же попросил тебя ни с кем не разговаривать, – говорю я Джейкобу.

– Вы просили ничего не говорить судье.

– Ты не должен общаться ни с кем, – уточняю я. – Понимаешь?

Парень опускает взгляд на стол.

– Джейкоб? Эй?

– Вы сказали, чтобы я ни с кем не разговаривал, – бурчит он. – Уже передумали?

Судья Каттингс – истинный житель Новой Англии, в свободное время управляет фермой по разведению лам и, по-моему, сам немного похож на ламу. Он произносит имя Джейкоба, и тут через боковую дверь в зал заходит Дороти, секретарь суда, и подает ему какую-то записку. Взглянув на нее вдоль своего длинного носа, судья Каттингс вздыхает:

– Я должен предъявить два обвинения по делам мистера Робишо, и это будет происходить в другом зале. Так как он уже здесь со своими клиентами, я сперва займусь этим, а потом мы разберем дело о заключении в тюрьму.

Как только он произносит слово «тюрьма», Джейкоб вскакивает на ноги и заявляет:

– Мне нужен сенсорный перерыв!

– Замолчи, – сквозь зубы говорю я.

– Мне нужен сенсорный перерыв!

В голове у меня роятся десятки мыслей: как заставить этого парня молчать? Как сделать так, чтобы судья забыл произошедшее у него перед глазами? Как действовал бы опытный адвокат в ситуации, когда клиент гробит все дело? Скоро ли я наберусь достаточно опыта и перестану сомневаться в себе?

В тот миг, когда Джейкоб делает шаг, на него набрасываются два бейлифа. Он начинает кричать высоким голосом, будто причитает по покойнику.

– Отпустите его! – вскрикивает у меня за спиной Эмма. – Он