Картонные звезды - Александр Косарев

Это у нас такая игра придумана, чтобы не забыть, какой день на дворе. Тот, кого спрашивают, должен назвать хотя бы число, а еще лучше и день недели.

— Э-мн, — задумываюсь я, застигнутый коварным грузином врасплох. — Пожалуй, что за двадцать пять рублей отдам, — выговариваю я наконец.

— Вах, как продешевил, — ликует телеграфист, — сегодня она по двадцать шесть идет!

«Ну, все ясно, — понимаю я, вешая котелок на привязанный к пальме железный крюк, — опять потерял чувство реальности».

Завтрак уже готов, и мы жадно опорожняем миски. Капитана все еще нет, и мы заученно приступаем к своим ежедневным обязанностям. Басюра бежит запускать генератор, Камо собирает грязную посуду и складывает ее в специальный «помойный» таз, а мы с Федором неспешно направляемся к «радийной» машине.

Внезапно я ощутил, что мирная, в чем-то даже идиллическая картинка утреннего пейзажа резко переменилась. Неожиданно «гукнул» скрытый в далеких зарослях «ревун», и безмятежная розово-утренняя юго-восточная тишина разом рухнула. Круто развернувшись, я и Преснухин торопливо бросаемся к опушке, благо бежать до нее совсем не далеко. Миновав кольцо плотных зарослей, окружающих нашу рощу, выскакиваем на бывшее узенькое поле, через которое с вершины нашего холма можно частично разглядеть артиллерийские позиции. Видно, что там объявлен полный аврал. Истошной скороговоркой дружно кричат торопливо выскакивающие из командирской землянки совсем еще юные, можно сказать, свежеиспеченные лейтенанты-артиллеристы, бросаясь каждый к своему орудию. Толпившиеся около походной кухни солдаты, побросав свои до блеска начищенные алюминиевые миски, опрометью мчатся на их гортанно-свистящие крики. Мы же пока только топчемся на месте, не совсем понимая, что в данную минуту надлежит делать именно нам. Ожидая скорого появления либо Воронина, либо Щербакова, либо того и другого вместе, мы с досужим любопытством наблюдаем за тем, как расчеты споро занимают свои места на расчищенных от растительности полянках. Прекрасно видно, что они на полном серьезе готовят орудия к стрельбе. Из зарослей густых, так называемых нижних кустов, растущих метрах в семидесяти от нашей рощи, тяжело дыша, выскакивает капитан Воронин.

— Что вы там стоите как истуканы? — задыхаясь от бега, кричит он нам, сложив ладони рупором. — С поста наблюдения передали… что в нашем районе появилось несколько групп самолетов противника. Придется некоторое время отсидеться в бомбоубежище. За мной! — машет он нам рукой и, повернувшись на месте, вновь исчезает в зарослях.

Мы ринулись было за ним, но в своем продвижении через эти довольно плотные кусты сильно уклонились от первоначального направления. В результате я на пару с напряженно сопящим мне в спину Преснухиным выбежал из лесочка совсем не там, где планировали.

— Куда это мы так торопимся? — спросил Федор, протирая залитые росой глаза. — А вообще хорошо по лесу с утра побегать, — добавил он с сарказмом в голосе, — и умываться не надо.

— Капитан нас вроде в бомбоубежище звал, — отозвался я, озираясь по сторонам, — но где оно находится, не имею ни малейшего понятия.

— Черт с ним, — отозвался тот, — побежали лучше обратно.

И мы помчались вверх по склону холма. Ревун на батарее зашелся в длинном вопле и неожиданно резко, будто невидимая рука бритвой перерезала ему глотку, умолк. Невольно замедлив бег, мы оглянулись. И тут же заметили, как в руке стоящего примерно в трехстах метрах от нас командира зенитного орудия появился красный флажок. Мы озадаченно переглянулись, смутно догадываясь, что ничего хорошего нас в ближайшие минуты не ждет.

— А вон и капитан наш бежит. Ох, как смело по кочкам скачет, — вдруг оживился Федор, указывая пальцем куда-то в бок, — видать, тоже заблудился.

— А вон и самолеты идут, — возбужденно воплю в ответ я, заметив черные точки в небе, которые дружно появились из-за утренних облаков, причем как раз над головой нашего командира, резво перепрыгивающего через невысокие кустики.

Внезапно накатившая сзади ударная волна буквально прижала нас к земле. Вцепившись в слетающие с голов панамы, мы присели на корточки, озадаченно вскинув лица вверх. Однако это был не взрыв бомбы или ракеты. Буквально утюжа своими крыльями вершины ближайших деревьев, над нашими головами с ревом пронеслись два «Фантома» (F-4C). Видимо, свой тактический расчет американцы строили на том, что, пока охраняющая мост вьетнамская батарея будет отстреливаться от наседающих с востока истребителей, им удастся незаметно подкрасться с другой стороны и нанести удар прямо в спину зенитчикам. К счастью, наша малокалиберная зенитка, щедро увешанная подзасохшими пальмовыми листьями и ветками местного можжевельника, была практически рядом. Не сговариваясь, мы бросились к ней со всех ног. Поскольку у нас в запасе не было и секунды, то места на сиденьях наводчиков мы занимали по мере того, кто до какого добежал первым. Плюхнувшись на сиденье вертикальной наводки, я, двигаясь как бы по инерции, перегнулся вперед и поочередно рванул на себя рукоятки затворов. То же самое проделал и Федор, занявший самое ответственное место — наводчика по горизонтали. Тем временем «Фантомы» сделали так называемую «горку» и, заваливаясь на спину через левое крыло, стали делать новомодный заход на боевой курс, позволяющий одновременно и сделать противоракетный маневр, и произвести внезапный выход на цель.

— Прицел прямой, упреждение два корпуса, — закричал поневоле принявший на себя функции командира Федор. — Огонь!

Расстояние до заходящих на штурмовку самолетов было великовато, но времени для выбора более удобного момента у нас не было. Кое-как прицелившись, мы дружно надавили на спусковые педали. Рой трассирующих снарядов прочертил небо яростно шипящей струей, жестко отрезая американцам возможность нанести прицельный удар по зенитчикам. Шансы на удачное попадание, если сказать честно, были у нас минимальные, поскольку вираж, заложенный боевыми машинами, был слишком крут. Но сам вид сотен смертоносных огненных шариков, несущихся откуда-то сбоку, должен был отвлечь пилотов от неготовых к отражению коварной атаки вьетнамцев. Так и произошло. Ведущий атакующий пары, инстинктивно уклоняясь от внезапно появившихся у него по курсу смертоносных трассеров, бросил свою машину направо, пилот же ведомого, наоборот, опасаясь столкновения с ним, резко вывернул штурвал влево. Его самолет опять заложил широкий вираж, спасающий его и от нашей безостановочной пальбы, а заодно и от совершенно неприцельной стрельбы ведущей заградительный огонь вьетнамской батареи. При этом он все же успел сбросить несколько бомб, но те, насколько нам было видно, легли по большей части мимо основной цели.

Экономя скудные запасы боеприпасов, мы сбросили ступни с педалей и прекратили пальбу. Мы рассчитывали, что станет немного тише, но не тут то было. Потрескивая, дымились раскаленные стволы нашей славной «колотушечки», безостановочно грохотали вьетнамские пушки, истошно выли моторы проносящихся над нашими головами самолетов. В этой дикой какофонии Федор пытался что-то мне втолковать, но я никак не мог разобрать, что он мне кричит. И только, когда он энергичными движениями указал на не полностью закрывшийся затвор одного из стволов, я понял, чем он так озабочен. «Неужели это та проклятая солома помешала, — сразу же вспомнил я замусоренный деревенский солидол, — наверное, из-за нее затвор заклинило». Я приподнялся со своего места, намереваясь устранить неисправность, но то, что я случайно в этот момент увидел, мельком взглянув в небо, заставило меня немедленно изменить планы. Ведущий, «Фантом» (тот, которому мы испортили так хитро задуманную атаку), описав приличную дугу вокруг рощи, разворачивался отнюдь не в сторону батареи. Его пилот правил прямо на нас. И тут до меня дошло, что игры в войнушку закончились. Ребята на «Фантомах» не рискнули повторно атаковать изрыгающую огонь батарею в лоб и как бы в отместку за постигшую их неудачу решили взяться за нас. Следующие несколько секунд должны были ясно показать их дальнейшие намерения. Поскольку американцы находились еще где-то в трех километрах, то мы, не имея даже бинокля, вынуждены были ждать момента, когда те приблизятся к нам хотя бы на вдвое меньшее расстояние.

— Есть! Прямо на нас идут, — азартно заорал невесть откуда появившийся Басюра, — а ну парни, задайте им жару!

«Снаряды, — мелькнуло у меня в голове, — сколько их у нас осталось?» Перегнувшись через ограждение, я откинул крышку ближайшей зарядной коробки. Увиденное меня несколько удручило. Оказалось, что, не рассчитав ресурсы во время первой слишком щедрой очереди, мы расстреляли уже две трети своего боезапаса. Захлопнув крышку, я с недовольной миной на лице вновь плюхнулся на сиденье.

— Как там, в закромах Родины? — не отрывая глаз от прицела, поинтересовался Федор.