Алексей Ботян - Александр Юльевич Бондаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А дрались наши бойцы здорово! Что только немцы против них не бросали: самолёты, бронепоезд, бронемашины, пушки, танки… В донесении упомянуто 300 машин — это порядка семи с половиной тысяч автоматчиков. Между тем отряд майора Карасёва насчитывал всего-то около четырёхсот человек. Но каких человек! У них, без сомнения, не только Ботян целого взвода стоил. Вот и сражались ребята, себя не жалея… Хотя, конечно, все не железные были, а потому, в конце концов, для обеих сражающихся сторон наступило время короткого отдыха. Виктор Карасёв тогда записал в своём отчёте: «13.04.44 г. отошли на отдых в Бонецкий лес, где, остановившись, заняли оборону южнее н. п. Бонча 3 км (юго-восточнее Красностав 25 км)».
На следующий день всё началось сначала:
«14.04.44 г. противник продолжал преследование. Собрав крупные силы немцев и фольксдойчев, подтянув миномёты, артиллерию и 3 „фердинанда“, немцы пошли в наступление».
Оборвём текст, чтобы обратить внимание на слова «3 „фердинанда“». Если кто не знает, то уточним, что это тяжёлая самоходная артиллерийская установка, оснащённая 88-миллиметровой пушкой, — одна из самых сильно вооружённых и мощно бронированных немецких боевых машин. Хотя была в Красной армии традиция называть «фердинандами» все подряд гитлеровские самоходки, но всё равно это солидно, когда на партизан три самоходки идут… Теперь вернёмся к описанию боя:
«Бой начался в 10.00 часов. Немецкая разведка 50 человек была подпущена к лесу и уничтожена пулемётно-автоматным огнём и ручными гранатами. Крупные подразделения немцев подходили с южной, западной и юго-восточной сторон, стараясь окружить и уничтожить отряд. Подпустив роту противника на правом фланге в лощину — полностью уничтожили её миномётным огнём. Наша миномётная батарея, выпустив более 200 мин, разбила артиллерийско-миномётные батареи противника и уничтожила расчёты „фердинандов“. Противником была брошена 3-я конная группа „СС“ — резерва главного командования, находящаяся на участке Холм — Грубешув. Группы „СС“ упорно гнали галичан в наступление в лес, на нашу оборону, и сами пытались прорваться в лес, но все атаки противника были отбиты контратаками отделения т. Червякова и взводами т. Изотова и т. Абрамяна».
Приходится опять делать паузу. Во-первых, из приведённого выше текста становится ясно, что это точно были не «фердинанды». У тех экипажи были защищены такой бронёй, что никаким миномётом не возьмёшь… Во-вторых, стоит обратить внимание на то, как «конные группы „СС“ упорно гнали галичан в наступление». Ведь явно хлестали они тогда «западенцев» своими тонкими форменными стеками в жёлтой оплётке, а то и трофейными казачьими нагайками, и гнали их вперёд, как стадо свиней на убой. Милая картинка, ничего не скажешь!
А в-третьих, у нас есть возможность познакомиться ещё с одним сослуживцем Ботяна:
«Сержант Изотов Иван Филиппович, пом ком взвода; 1920 г. р. Место рождения — д. Николаевка, Пятихатский р-н, Днепропетровская обл.; окончил 6 классов, основная специальность — комбайнер. Призван в 1940 г., член ВЛКСМ с 1939 г. Из служебной характеристики: „Показал себя политически грамотным, идеологически выдержанным, морально устойчив, военную тайну хранить может. Дисциплинированный, требовательный к себе и подчинённым. Физически здоров, руководить своими подчинёнными может. Программу боевой и политической подготовки усваивает хорошо и отлично. Вывод: можно использовать в любых действиях, с поставленной задачей справится“».
Интересный вывод в характеристике! И вообще, стоит отметить, как в этих боевых документах совершенно случайно оказались представители трёх классов тогдашнего советского общества: рабочий Баранов, крестьянин Изотов и Тедеевиз, как это говорилось, из новой социалистической интеллигенции. И все они на равных, в качестве рядовых, сражались за Родину в рядах спецподразделения НКГБ.
«Бой продолжался беспрерывно в течение 11 часов. В результате было взято много трофеев — вооружение, снаряжение и обмундирование. Противник потерял только убитыми 252 чел. солдат и офицеров, галичан и немцев. На главных участках осуществляли руководство тт. Салимонов Б. А., Готальский С. И., Ободовский Е. А., Тихонов В. А., Таранченко И. М., Ботян А., Пич К., Приходько В. И. и Ляпушкин М. А. Наши потери: ранены комвз[вода] Абрамян и т. Мойсейкин.
Под прикрытием темноты мы вышли в н. п. Майдан Кукавски, откуда наблюдали, как с утра 15.04.44 г. немецкая авиация в количестве 7 бомбардировщиков бомбила в течение дня пустой Бонецкий лес.
Нами были заминированы все пути в лес. Ставили мины тт. Акользин, Сергеев, Винокуров, Вилежанин, Киселёв и Колбасов. Минированием руководил Тихонов В. А.
Немцы подбирали трупы в течение 2-х дней, старательно скрывая от населения свои потери. В течение месяца Бонецкий лес был необитаем».
Заметим, что тогда вновь отличился Алексей Ботян. Читая документы, думаешь, что этот человек был не то что двужильным, но каким-то многожильным, что ли, не знающим усталости, страха и сомнений. А может, это он усилием своей воистину железной воли подавлял все прочие чувства?
Было похоже, что отряд всё-таки сумел оторваться от преследователей. Для того чтобы продолжить форсированный марш по тылам гитлеровских войск, необходимо было точно проложить маршрут. Кто мог это сделать? Конечно же, неутомимый Ботян! У него ещё автомат после боя остыть не успел, а майор Карасёв не то что приказал — давать приказ, который реально невозможно исполнить, запрещено уставом, — но попросил:
— Алексейка, ты понимаешь — надо!
— Ты меня агитируешь, что ли? — усмехнулся Ботян.
С Карасёвым они были ровесники, да и за линией фронта требования дисциплины были совсем не такие жёсткие, как во фронтовых войсковых частях. Поэтому там общались по-простому, без «щёлканья каблуками». К тому же во время этого похода Ботян исполнял обязанности начальника штаба, то есть фактически относился к руководству отряда, хотя и продолжал носить гордое звание рядового.
Об этом эпизоде его боевой деятельности свидетельствует архивное дело «Курган»: «Будучи некоторое время начальником штаба соединения, тов. Ботян умело организовал марш соединения по Западной Украине, а также умело организовывал боевые операции».
Но, несмотря на все свои успехи, Алексей не хотел официально занимать такую должность и постоянно просил освободить его от исполнения штабных обязанностей, в полном смысле слова рвался в бой, хотел действовать «в поле», как это называется у разведчиков.
Кстати, когда мы разговаривали с Валентином Ивановичем, он объяснял это так: «Ботян — диверсант до мозга костей! Он другой судьбы для себя не мыслил. Его учили в диверсионной школе по линии 4-го Управления, „натаскивали“ в боях под Москвой, ну и так далее… Он ведь даже когда ушёл на пенсию, то ко мне приходил, спрашивал: „Ну, Валентин, когда мы чего-нибудь такое?..“».
— Это что значит?
— Чего-нибудь… Вы лучше у него об этом спросите, — с загадочной улыбкой ушёл от ответа наш собеседник. — Всё равно не скажет!
Однако вернёмся в 1944 год, на территорию Польши, в тыл германских войск.
— Чего меня агитировать? — отвечал тогда командиру Алексей. — Нужно, так пойду!
В том же деле «Курган» о последующем написано предельно кратко: «14 апреля 1944 г. вышел с группой в глубокую разведку в район города Янов, обеспечивая
