Осторожно, женское фэнтези. Книга 1 - Ирина Шевченко

— Леди Райс расспроси, — поддела Маргарита. — Но если боишься, что она не ответит, я могу поговорить с Анабель. Помнишь Анабель? Она помогала мне на практике.

Помню. Сегодня надеялась встретить ее. Или боялась встретить? Я чувствовала себя виноватой перед ней. То, что наш обман раскрыли, сейчас не главная ее проблема, но Грин, пусть и не сдал Анабель ректору, после наверняка отчитал бедняжку, когда ей и так не сладко. А если он, так сказать, лично причастен… Нет, не верю. Анабель такая милая, добрая, отзывчивая, и рядом — этот желчный тип? Но она говорила о нем с таким восторгом…

— Ее не было сегодня в лечебнице, — сказала Мэг. — Попробую заглянуть завтра.

— Ты была в лечебнице? — удивилась я. — А почему ко мне не зашла?

— У меня, хвала богам, нет повода для визита к леди Пенелопе, — усмехнулась подруга. — А ты, как мне передали, от нее ни на шаг не отлучалась. Да, у меня есть еще знакомые в больнице. Но о Викторе они ничего не знают. Он был пациентом доктора Грина, а значит, только Анабель может помочь. Она при заведующем — что-то вроде личной помощницы: ведет записи, заваривает кофе.

Все же доктор Грин.

Но новые факты в пользу моей версии не радовали. Подумалось, что если этот чрезвычайно одаренный господин, проводящий сложнейшие операции, способный собирать ночь напролет раздробленную кость, а из обычного анализа крови выжимающий всю информацию о человеке, действительно является организатором и исполнителем преступления, то продумал он все до мелочей, и уличить его в чем-либо будет сложно.

А с другой стороны, чего я вцепилась в этого доктора, словно вокруг никого больше нет? Были же у меня, когда писалась книга, другие подозреваемые? Демонолог, бывший декан некромантов, те же эльфы? Ну и что с того, что тут все не совсем так, как я задумывала? Что-то ведь может и совпадать. А доктор — просто неприятный тип. И да, происходи эта история на страницах романа, именно он оказался бы главным злодеем. Ведь в романах злодеи не приходят со стороны, по закону жанра это должен быть кто-то знакомый героине, даже если действие разворачивается в академии, где учатся, преподают и работают несколько тысяч человек, так или иначе связанных между собой. Или нет? Главный злодей обычно до финальных глав не вызывает подозрения, а Эдвард Грин с первой встречи мне не понравился. И возможно, если бы эта встреча состоялась при иных обстоятельствах, впечатление было бы иным. Но первое впечатление — это ведь еще не все…

— Сибил, мне нужен совет, — решилась я обратиться к специалисту. — Это не связано с нашим делом, просто вспомнила. Есть один человек, который вызывает у меня странные чувства… скорее, предчувствие… Такое горькое, тревожное. Словно случится что-то плохое. Ужасное и непоправимое. Не могу объяснить лучше, но, как думаешь, этому предчувствию можно верить? Твоего дара у меня нет, внутреннее чутье тоже раньше подсказками не баловало, а тут вот прямо… Вот так.

— Предчувствия — вещь сложная, — поучительным тоном изрекла подруга. — Не нужно обладать даром провиденья, чтобы получать подсказки от мироздания. Но эти подсказки, как и пророчества, нужно уметь правильно толковать. Не всегда они исполняются буквально. Бывает, ждут одного, и пророчество вроде бы указало на определенное событие, а случается что-то, чего никак не ждали, но, как ни странно, вразрез с предсказанием не идущее. Понимаешь?

Угу. Про “примешь ты смерть от коня своего” со школы помню.

— Вот и с предчувствиями так же, — продолжила Сибил. — Даже сложнее порой. Нам на лекциях рассказывали об одном случае. Некий человек очень любил свою красавицу-жену. И вот, через несколько месяцев после свадьбы его стало одолевать предчувствие, что с супругой что-то случится. Ужасное и непоправимое, да. Причем настолько ужасное, что у того господина от этого предчувсвия сердце шалить начало, даже докторов вызывали — такие случались приступы. Он обратился к магам за консультацией. Те сказали, что к такому сильному предчувствию обязательно нужно прислушаться, и этот господин принялся как мог оберегать драгоценную супругу. Следил за ней и днем, и ночью… И в ходе этой слежки узнал, что у нее есть любовник. Застал их и убил обоих. А тела расченил и закопал в саду. Ужасно, да? И непоправимо.

— И предчувствие оправдалось, — поняла я.

То есть, вполне возможно, что однажды я столкнусь в коридоре лечебницы с добрейшим доктором, он скажет мне по своему обыкновению что-нибудь ласковое, и я не сдержусь и стукну его чем-то тяжелым. Хорошо так стукну. Доктор откинется, а меня приговорят к смертной казни за убийство. И на эшафоте я вспомню, что мироздание предупреждало меня о том, что от мистера Грина нужно держаться на безопасном, в том числе и для него, расстоянии.

— Какие занятные выводы ты делаешь.

— Мэйтин! — воскликнула я радостно, увидев бога, восседающего на столе в позе лотоса.

— Э… что? — проследила за моим взглядом Мэг и, заметив только пустую тарелку с крошками торта, с тревогой обернулась ко мне.

Сибил растерянно захлопала ресницами.

— Ну, это… — я с усилием отвела взгляд от ухмыляющегося божества. — Вроде как “слава богу”… Слава богу, что у меня совсем не такое предчувствие, и я не собираюсь никого убивать.

— Прежде ты не поминала богов так часто, — заметила Маргарита. — И в храм не ходила. Грайнвилль сказал, что встретил тебя там в пятницу. Он, кстати, волнуется. Нам так показалось, да, Сибил?

— Волнуется, — подтвердила провидица. — Спрашивал, как у тебя дела. Говорит, ты была чем-то расстроена тогда, в храме.

— Будто у меня повода нет, — вздохнула я. — Или уже забыли?

Подруги виновато опустили глаза.

— Семь бед — один ответ: бедняжка Элси потеряла связь с даром, — прокомментировал со стола Мэйтин. — К слову, хорошо придумала, умница.

Еще какая. За все остальное он меня вряд ли похвалит.

— Что ты еще учудила? — полюбопытствовал бог.

— Простите, мне нужно в ванную, — извинилась я перед подругами. Не могу я поддерживать два разговора одновременно.

Закрыв двери, открыла воду и ополоснула лицо. Предупреждал бы как-нибудь о своем появлении. Бог же, мог бы знамение какое организовать.

— Громы и молнии подойдут? — серьезно поинтересовался Мэйтин.

С него станется это устроить. Причем в помещении. Нет уж, тогда лучше не надо.

— Не надо, так не надо, — пожал он плечами. — Рассказывай, чем занималась, пока меня не было.

Рассказывать долго. Пусть уж память считывает, как в прошлый раз.

Длань божья, теплая и шершавая, как у обыкновенного мальчишки, легла мне на лоб, и я зажмурилась, предвкушая, сколько “хорошего” сейчас услышу.