Уот Тайлер - Уильям Эйнсворт

— В таком случае, я прощаю ее! — воскликнула Катерина. — И да простит ее Господь! Но не будем оставаться долее в этом ужасном подземелье. Унеси меня отсюда, Конрад! У меня нет сил идти.

Погасив факел, он взял на руки Катерину и поспешно прошел в обратном направлении тот путь, который только что совершил. Миновав железные ворота, которые оставил отпертыми, он быстро достиг каменной лестницы и, поднявшись по ней, вышел через подъемную дверь.

Велико было удивление человека, оставленного на страже, когда Конрад появился со своей прелестной ношей. Но никаких расспросов он не смел делать, тем более что Катерина находилась в обмороке, и Конрад немедленно послал его позвать кого-нибудь из служанок, которые оставались еще во дворце.

Скоро посланный возвратился с двумя из прислужниц принцессы. Катерина была приведена в чувство и уже не нуждалась в тех подкрепляющих средствах, которые были принесены служанками. Вслед затем она была переведена в покои принцессы. Ее новые прислужницы, видимо, принимавшие в ней большое участие, обещали окружить ее самым заботливым уходом.

Совершенно успокоенный насчет Катерины, Конрад запер железные ворота в подземелье и ключ от них взял себе. Потом он приказал закрыть вход к подъемной двери, приставил стражу у входа в комнату и отправился к сэру Лионелю де Курси.

За все это время старый рыцарь не сделал никакой попытки покинуть парадные покои и не знал ничего о случившемся, за исключением того, что Конрад должен был отправиться в Блэкхит сопровождать Уота Тайлера. Вот почему он крайне удивился, увидя молодого человека, в особенности когда узнал, что заставило его возвратиться. Нет нужды добавлять, что он выслушал рассказ о поступке Фридесвайды с его дочерью с мучительным любопытством, но коль скоро Катерина теперь освобождена, он мог только радоваться и благодарить ее избавителя. Он выразил свою признательность в самых горячих выражениях и обнял Конрада, как сына.

Покончив с этими объяснениями, они еще долго и заботливо совещались насчет того, что им делать при настоящем положении вещей. Побег мог теперь легко удаться; как только Катерина оправится от пережитого ею потрясения, ее можно будет увезти. Но где найти для нее безопасное убежище? Весь Кент охвачен восстанием; ни один дом, ни один замок не огражден от нападения мятежников. Возвратиться в Кентербери было немыслимо. И вот после тревожных обсуждений они решили отправить ее в Дартфордский монастырь. Сэр Лионель был знаком с леди Изабеллой и был уверен, что она не откажется приютить его дочь. Так было решено, что он отвезет к ней Катерину, как только она достаточно оправится, чтобы безопасно совершить путешествие. Конраду сэр Лионель настойчиво советовал не покидать свой пост.

— Теперь у вас под начальством, — говорил он, — гарнизон в пятьсот человек, которые по-видимому, останутся вам верны. Не покидайте их ни в каком случае! При первой неудаче, которая постигнет Уота Тайлера, вы можете провозгласить себя сторонником короля. Сделав это в должное время, вы окажете существенную услугу делу короля. Предоставьте мне руководить вами! Как только отвезу дочь в монастырь св. Марии, я немедленно возвращусь и буду находиться при вас, пока дело не выяснится. Я ни на минуту не отчаиваюсь в успехе королевского дела; временно оно может претерпевать затруднения, но в конце концов восторжествует. Ничто не может быть благоприятнее того обстоятельства, что Эльтгемский дворец находится в вашей власти. Искусным движением вы можете сломить силу мятежников, награда будет соразмерна с оказанной вами услугой.

— Для меня будет достаточной наградой, если я получу руку вашей дочери, сэр Лионель, — отвечал Конрад.

Книга четвертая

САВОЙ

Глава I

ЗАМОК ДЖЕКА СОЛОМИНКИ

Словно коршун, озирающий с высоты равнину, покрытую тучной муравой и пасущимися на ней стадами, смотрел на Лондон алчный Беглый с вершины Гомстидского Поля. Пытаясь сосчитать лежавшие перед ним дворцы, дома, рынки, монастыри, церкви, больницы, он думал только о добыче, которую можно было бы в них захватить.

Свирепый гот во главе своей варварской шайки, наверно, не смотрел с такой жадностью на Рим с соседних холмов, как этот ненасытный хищник глядел теперь на огромный город, который он поклялся разграбить.

— Богатейшие купцы сами отдадут мне все свои сокровища, чтобы только спасти себе жизнь. Иначе, как под этим условием, никому не будет пощады. Клянусь!

Произнеся эту клятву, он поцеловал ладанку, которую постоянно носил на груди.

В те времена, когда эссекские мятежники остановились станом на Гомстидском Поле, там, на самой вершине холма, находилась еще одна башенка. В этой башенке, служившей когда-то маяком, Беглый устроил свою главную квартиру. От этого своеобразного здания не осталось теперь и следов, но его место известно и поныне — там находится теперь охотно посещаемая гостиница, названная «Замок Джека Соломинки».

На вершине башни развевалось знамя св. Георгия, а рядом с ним стоял Беглый.

Он находился здесь уже часа три и большую часть времени провел, глядя на огромный, обреченный на гибель город. Иногда, впрочем, он тревожно посматривал в сторону Блэкгита, положение которого обозначалось холмами, прилегавшими к этому огромному, возвышенному полю. У входа в башню стоял могучий вороной конь, благополучно вынесший своего хозяина из стольких битв и опасных столкновений. Он был оседлан, и к луке его седла привязана была боевая секира.

Вокруг башни, на гребне холма, на отлогих его склонах и в бесчисленных ложбинах расположилось огромное войско, признавшее Беглого своим вождем и готовое по первому его знаку пойти за ним в огонь и в воду. Присутствие этих диких, разнузданных людей в грубой одежде, со странным вооружением вовсе не подходило к общей картине этой мирной и спокойной местности.

Впрочем, зрелище все-таки было поразительное и достойное внимания художника. Многие мятежники лежали вповалку на теплой земле и грелись на солнце, так как день был жаркий. Другие, усевшись на краях ложбинок, смотрели на товарищей, которые плясали, боролись и вообще забавлялись разными развлечениями. Но большинство стояли на бесчисленных бугорках и кочках и смотрели на отдаленный город. Возбужденные жаждой грабежа и разрушения, эти люди вполне разделяли чувства своего необузданного предводителя.

Джек Соломинка все еще стоял на вершине башни, занятый все теми же хищническими помыслами, как вдруг внимание его привлечено было всадником, быстро поднимавшимся на холм с южной стороны. Он тотчас же узнал Готбранда. Очевидно, тот ехал с вестями от Уота Тайлера. Беглый с нетерпением ожидал его приезда, не покидая, однако, своего места. Мятежники обступали Готбранда, задерживая его галоп расспросами. Он отказывался удовлетворить их любопытство и не остановился до тех пор, пока не достиг подножия башни. Отдав честь командиру, Готбранд приступил к передаче поручения.

— Уот Тайлер шлет тебе поклон, — сказал он. — Он идет на Лондон и желает, чтобы ты также начал наступление.

— Ты принес мне добрые вести, Готбранд, спасибо тебе за них! — весело сказал Беглый. — Только они несколько удивляют меня, ведь я слышал, что мой собрат-командир собирался отправиться на совещание с королем в Ротергайт. Значит, переговоры ни к чему не привели?

— Хуже того, — ответил Готбранд. — Они могли привести к смерти твоего собрата-командира. Совет устроил ему предательскую ловушку, и Уот Тайлер едва не поплатился жизнью.

— В таком случае клянусь св. Николаем, — крикнул Беглый, — что их измена будет живо наказана! Товарищи, вы слышали, что сказал наш достойный лейтенант Готбранд? — продолжал он громовым голосом, обращаясь к столпившимся вокруг мятежникам. — Совет поступил изменнически с моим собратом, Уотом Тайлером, он замышлял его убить. Неужели же мы не перебьем их за это!

— Да, да, конечно! — закричали в ответ мятежники, потрясая своими копьями и дротиками.

— Слушайте, товарищи! — воскликнул Готбранд, стараясь еще более воспламенить их. — Уот Тайлер полагает, что подстрекателями этого предательского замысла были архиепископ кентерберийский и сэр Роберт Гэльс, лорд верховный казначей. Оба они были на баркасе вместе с королем.

— Обоих казнить! — загремел ответ взбешенных крестьян.

— Но ваше желание не может быть исполнено, пока они находятся здравыми и невредимыми в Тауэре.

Из толпы послышались возгласы гнева и досады.

— Где бы они ни были, им не ускользнуть от нас! — воскликнул Беглый. — Что касается лорда верховного казначея, то мы можем отомстить ему вполне. Мы сожжем Темпль, которым он управляет, и уничтожим все бумаги его канцелярии. Кроме того, мы сожжем богатый монастырь св. Иоанна Иерусалимского близ Клеркенуэля, где лорд состоит гроссмейстером. Но прежде всего мы, конечно, заберем там все сокровища. Доходы этой странноприимной обители огромны. Хорошо было бы собрать их все, но мы хоть поживимся, чем можем.