О чем кричат Вороны - Лера Сид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Человек подходит к автомобилю, притаившемуся между деревьями с низкими голыми ветвями. Он открывает дверь и смотрит на того, ради кого он сегодня здесь. Маска безразличия даёт трещину. Через изогнутые уголки губ и раздувшиеся ноздри его лицо теперь выражает презрение. Но уже через пару мгновений человек вновь становится собой. Истинным собой. Тем, кто не только может, а должен вершить правосудие над такими, как этот теперь беспомощный грешник.
Он надевает черные перчатки. Их кожаный скрип перебивает шум поднимающегося ветра. Человек протягивает ладони к грешнику, который сонно бормочет, но не сопротивляется. Подхватывает его под руки и тянет вверх, шумно выдохнув сквозь зубы. «Тяжелый, сука», — думает человек, рывком приподнимая грешника. Каратель делает шаг назад, поднимает руки и массивное тело грузно падает с сиденья машины прямо на покрывало из опавших листьев.
Человек выпрямляется и осматривается по сторонам. Никого. Кроме маслянистого взгляда нахохлившегося ворона, что сидит на дереве. Но человек не замечает его присутствия. Осознанно или нет. Ведь что может сделать птица? Позвать на помощь? Защитить? Она может только взмахивать крыльями и кричать. Кричать что-то бессвязное, такое же глупое и неосознанное, как бормотание грешника у ног карателя.
Он хватает тяжелое тело под лопатками и вновь тянет вверх. И хотя у человека нет ни малейшего желания возиться с ним, ему нужно выполнить свою работу идеально. Ворон на дереве поднимает клюв вверх и издает громкий щелкающий звук. Каратель тяжело дышит, но продолжает тащить грешника дальше от машины. Ему дается это с трудом. Вены на висках и шее вздулись от напряжения, ладони вспотели, а человек упорно, шаг за шагом, двигается все глубже в лес.
Над их головами, широко расправив крылья, летят три черные птицы. Они каркают, кружат над погруженной в полумрак поляной, по которой медленно двигается каратель, несущий свою жертву в одно ему известное место.
Человек поднимает голову в тот самый момент, когда один из воронов с громким криком обрушивается на него. Он разжимает пальцы и грузное тело падает, заваливается на бок. Грешник тихо стонет, пытаясь открыть слипшиеся веки. Ветер подхватывает птицу и уносит выше, из-за чего человек остается невредимым. Птица громко кричит и этот звук подхватывают остальные вороны.
Каратель окидывает взглядом поляну, ищет что-то или кого-то среди деревьев и нагибается над телом. Почти белое лицо грешника не выражает эмоций, массивная грудь вздымается все реже, глаза закрыты. Он ещё жив, но ему осталось недолго. «Здесь его не найдут», — думает человек, выпрямляется во весь рост и отходит от тела.
Уже другая черная птица с криком пикирует с ветки, растопырив острые когти перед собой. Каратель поднимает руки, защищая голову от атаки и уходит в сторону. Второй ворон нападает сзади и цепляет когтем куртку, потянув вверх.
— Кыш! Отцепитесь!
Человек размахивает руками и ускоряется, пытаясь спрятаться от взбесившихся черных птиц среди деревьев. Ветер подгоняет тучи и сбрасывает на землю несколько дождевых капель. Остальные вороны продолжают надрывно кричать над головой. Эхо подхватывает этот звук, распространяя и множа его, унося глубже в чащу леса.
С поднятыми руками человек почти бегом добирается до автомобиля. Самая навязчивая птица не унимается, продолжая попытки расцарапать лицо тому, кто посмел прийти на их территорию. Посмел возомнить себя тем, кем никогда не будет. Посмел загубить уже ни одну душу.
Он открывает дверь машины и запрыгивает на водительское сиденье. Ворон размахивает крыльями и скребется острыми когтями в окно. Человек заводит автомобиль и разворачивает его, чтобы уехать. Приглушённый окнами машины вороний гвалт отвлекает, но каратель быстро возвращает самообладание и выезжает на широкую тропинку.
Ворон в последний раз обрушивается на автомобиль и, уносимый новым порывом ветра, поднимается ввысь. Дождь усиливается. Капли барабанят по лобовому стеклу. Ворон садится на ветку ближайшего дерева и, тяжело дыша, смотрит на человека за рулем удаляющейся машины. Изумрудный отблеск переливается в его черных глазах в тот момент, когда он приподнимает голову и издает долгий, громкий, пробирающий до костей крик.
II
Алиса нажала на кнопку рядом с дверью и через пару секунд услышала пищащий звук, приглашающий внутрь. Зайдя в помещение, она увидела за столом приветливо улыбающуюся девушку, которая поприветствовала её, предложила надеть бахилы и повесить верхнюю одежду в гардероб.
— Присаживайтесь. Николай Александрович скоро освободится, — регистратор указала рукой на мягкие диванчики.
Сердце в груди Алисы забилось сильнее только от одного упоминания имени психотерапевта. Она старательно отгоняла его образ из своих мыслей, но последние несколько недель вспоминала о нем всё чаще и чаще.
Николай Александрович не заставил себя долго ждать. Уже через пять минут она увидела высокого темноволосого мужчину в халате поверх тёмно-серой водолазки. Он приподнял уголки губ вверх, взял протянутую ему папку и повернулся к ожидающей его девушке.
— Доброе утро, Алиса. Пройдёмте в мой кабинет.
Она поднялась с дивана и проследовала за ним. Его широкая спина в белом халате часто появлялась во снах Алисы, но более приятных, чем те, что беспокоили её теперь. Девушка присела на мягкое кресло напротив его стола и посмотрела на психотерапевта.
Он был по-настоящему красив. Гладко выбритое лицо с чёткой линией скул и подбородка выглядело гармонично и мужественно. Глаза цвета пасмурного неба с нависающими над ними бровями очаровывали каждого, кому посчастливилось столкнуться с ним взглядом. Чётко очерченная верхняя губа мягко ложилась на пухлую нижнюю всякий раз, когда он улыбался идеально ровными зубами. Густые волосы с прямым пробором и гладящими виски прядями идеально завершали образ рокового красавца. Николай Картунин, если и не сошёл с небес, то точно был произведением искусства, на кое не была способна даже кисть Алисы, которая далеко не раз пыталась изобразить его портрет, не упустив ни одной детали. Ему было около тридцати пяти лет, однако единственным, что говорило о возрасте, были едва заметные морщинки на лбу, складывающиеся в гармошку каждый раз, когда он хмурился.
Пока она рассматривала его, словно видела в первый раз, он искал на своём столе папку, повернувшись идеальным профилем к Алисе. Когда Николай Александрович сел напротив, девушка вновь отметила широкие плечи и сильные руки с перекатывающимися
