Календарь - Сергей Сергеев

Тем временем Мессинг, поначалу недовольный самовольством Власова, заинтересовался идеей генерала. Организованный соратниками спектакль ему всё больше нравился, и он подошёл ближе с намерением поучаствовать.

— Как нет? — удивился Хороший, — не может быть, ведь была же?

— Я, что похож на идиота? — грозно наседал на парнишку генерал, — мы здесь кому-то обещали сенсоры обаяния починить, сейчас исполним обещанное!

Парнишка выхватил паспорт у генерала со словами:

— Вы, просто товарищ военный, не на той странице открыли, по новым правилам регистрация на странице с кармашком.

Курьер полистал книжицу и вернул её Власову:

— Вот, здесь смотрите!

Генерал снова взял паспорт с открытой парнишкой страницей, и удивился увиденному: в полиэтиленовом кармашке лежала купюра в сто евро сложенная пополам. Он вытащил купюру и переда её Мессингу:

— Григорьич, проверь подлинность регистрации.

Маэстро вскинул от удивления брови, но ничего не сказал, и стал просматривать на свет купюру.

— Да вроде не фальшивка, — изрёк он через пару секунд и вернул деньги обратно Власову.

— Проезжайте, — распорядился генерал, вернул паспорт и освободил дорогу, но деньги оставил себе.

Курьер хотел что-то сказать, но оглядев всех троих, передумал и покатил дальше.

— На, Григорьич, — передал Власов Мессингу сто евро, — сейчас мы за полчаса при таком движении отобьём все деньги, что потеряли у того бычары.

— Андреич, это похоже на рэкет, — слегка растерянно начал мямлить экстрасенс.

— Да, я согласен, это незаконно, и попахивает разбоем, — поддержал его император.

— О-ё! Какие вы дремучие, — начал наступление генерал, — можно подумать в Риме не брали подорожные. И потом, гаишники и паспортисты, себя рэкетирами не считают.

— Так-то государство, — снова возразил маг.

— А мы кто? Мы тоже государство, — ответил Власов, — строим, правда, но какая разница, так что император ты у тех входов, я у этих, маэстро посредине. Заработаем немного, всё равно указаний из штаба, что брать нет.

Троица разошлась по указанным местам. Дело загудело. Власов и Август останавливали курьеров и отнимали у них деньги, Мессинг проверял купюры и складывал их в карман. Так продолжалось минут десять, потом курьеры перестали сновать и появился здоровый мужчина в чёрном, при галстуке.

— Вы кто такие будите? — грозно спросил он, обращаясь главным образом к магу.

— А ты сам-то кто? — нагло вступился за Мессинга Власов.

Август видя, что запахло жаренным, стал подходить ближе к товарищам.

— Я — Админ, — ответил мужчина.

— Не гони пургу, дядя, геймплей автономный, никакой администрации здесь нет.

— Что же вы, говнюки, Родину-мать обижаете?!

— Какую мать?

— Родину, — и он показал "бомбилам" за спины.

Они обернулись. У стены стояла женщина с мечом, накидка сексуально обтягивала её стан и груди.

— Говорил тебе, это так просто не закончится, — тихонько пролепетал Мессинг Власову.

— Да, Григорьич, — согласился с ним генерал, — против Родины не попрёшь, по себе знаю.

И он свободной от автомата рукой потрогал шею. Небольшого замешательства хватило Власову прийти в себя, и он нашёлся, что ответить:

— Кому мать, а кому — мачеха. Эту женщину мы в первый раз видим, да и вас тоже.

— Так вы из коллаборационистов? — переспросил мужчина, и сам же ответил, — тогда понятно.

— А вы-то сами, кто будите? — подал голос Мессинг.

— Мы-то? — переспросил снова собеседник, — мы будем управляющий ООПа.

— Вот вы нам и нужны, — воспрянул духом генерал.

— Слушаю вас, — сухо, но вежливо произнёс управляющий.

— Что же вы, гражданин хороший, деньги с жильцов лупите, и не черта не делаете? — пошёл в наступление генерал.

— В каком смысле?

— В смысле: их права настолько пропахли, что даже химчистка не берёт, а сами вон на их денежки моноциклов накупили и катаетесь всем ООП-ом туда-сюда. И потом, что-то я не припомню, чтобы мы вас выбирали?

— Так на собрания нужно ходить, все присутствующие проголосовали "за", — не моргнув глазом, врал мужчина в чёрном.

— Так не было никакого собрания, — удивился Мессинг.

— Собрание было, давайте вот у Родины спросим? — обратился управляющий к женщине.

— Собрание было, — утвердительно ответила та.

— Ладно, вернёмся к нашим баранам, когда вы порядок наведёте с правами? — понимая бесперспективность наступление на данном фронте, Власов переключился на другой.

— Вот прямо с сегодняшнего дня и начнём, оформляйте заявку, мы всё исправим, вернём всем бесправным права, отмоем всё, что дурно пахнет, — невозмутимо ответил управляющий.

— Э-э! Так не пойдёт, — перечил ему Власов, — давайте гарантийное письмо.

— Какой грамотный жилец пошёл, радует. Мамаша выдайте им письмишко, — весело подмигнул мужчина Родине.

Родина-мать превратилась в секретаршу, вместо обнажённого меча у неё в руках оказались толстые папки. Она начала рыться в одной из них, пока не нашла то, что искала:

— Такая сойдёт?

Она передала письмо в руки Власову, тот прочёл и сунул бумажку Мессингу.

Мессинг, пошевелил губами, посмотрел на мужчину, потом на секретаршу и спросил:

— А в какой срок-то?

Управляющий взял письмо из рук мага и прочёл сам. Там было написано: "Неисправности будут устранены в срок".

— Здесь в срок, имеется в виду, вовремя, — пояснил он, возвращая бумагу обратно секретарше, и добавил при этом, — согласно нормативам устранения, которые устанавливает нам государство, если вас не устраивают нормативы, судитесь с государством.

— Знаете, — начал задушевно говорить он, легонько подталкивая за локоть Власова к выходу, — мы нормативной базой так же недовольны, одной рукой дают, другой отнимают.

— В смысле? — поддался обаянию генерал.

— Государство расширяет права граждан, но тут же их ограничивает, потому когда мы начинаем бороться за права, оказывается, что это уже и обязанности и наоборот. Сами понимаете, а затраченных средств уже не вернёшь, вот и происходят накладки, дурно пахнувшие.

Тем временем он довёл Власова до двери и мягко вытолкнул того в коридор. Мессинга и Августа сопровождала секретарша. Она, как старая знакомая под ручку с ними, дошла до выхода, и они не заметили, как за генералом оказались за дверью.

— До свиданья граждане, обращайтесь в прокуратуру, мы вас всегда поддержим, — с такими словами управляющий и закрыл за ними дверь.

— Григорьич, ты что-нибудь понял?

Мессинг вместо ответа покрутил головой.

— Вот и я, — согласился с ним генерал, — посмотри деньги на месте?

Деньги оказались на месте.

— Хорошо, что хоть деньги остались, — ворчал Власов, — непонятно, каким образом письмо у нас, предназначенное нам, забрали.

— Что это, вообще было? — переспросил Август.

— О-о! Это сложный вопрос, — начал объяснять Мессинг, — существовала эта проблема весь двадцатый век и начало двадцать первого. Беспроигрышный вариант по обиранию граждан.

— И как же она решилась?

— Граждане перестали платить и всё решилось.

— Так просто.

— А зачем платить за те услуги, которые не оказываются? Вот терпение и закончилось вместе с деньгами.

— "Что нам делать? — запросили они у кураторов".

— "Перемещайтесь выше, — последовало указание из штаба, — здесь уже ничего не добиться, только теряем время".

На тринадцатом этаже респаун "демонов", коридор разделён вдоль на две зоны. Левая половина отгорожена прозрачной стеной, сквозь которую видны две дери, проникновение за стену естественно невозможно. Правая половина свободна для прохода. Первая дверь открыта.

Август, Власов, Мессинг друг за другом заходят в открытую дверь. Обычный оружейный магазин.

— Для предстоящего сражения не помешает улучшить оснастку и оружие, — мечтательно осматривает витрины и полки генерал.

— Григорьич, — обращается он к Мессингу, — сколько там у нас скопилось?

— Тысяча сто, — отвечает внештатный кассир.

— Да, на эти деньги только три деревянных костюма можно приобрести, и то, наверное, не струганных, — возмущается Власов.

— Что же у вас, милейший, цены такие аховские, — обращается генерал уже к продавцу.

— Если у вас есть гарантийное письмо, скидка семьдесят процентов, — отвечает ему продавец.

— Вот, Григорьич, зачем нужны артефакты, было бы у нас то письмо от Родины, сейчас прибарахлились бы, — комментирует Власов ответ продавца.

— На нет и суда нет, о чём говорить, — возразил ему Мессинг, — давай смотри, что будем брать, деньги-то тратить нужно, по всей видимости, они нам больше не пригодятся.

— Скажите, милейший, а обгрейд вы делаете? — продолжил интересоваться генерал.