Арбин (СИ) - Асхадова Амина

Я промолчала. Я была не готова. И потому я буду делать все возможное, лишь бы Арбин не вернулся.

Впредь нет для меня Арбина. Пусть его лицо и останется прежним, пусть его голос и будет звучать, как и раньше - жестко, но это не Арбин. Я видела многочисленные заключения врачей, результаты диагностики и судебные решения – я иду совершенно к другому человеку. И моим усилием воли Арбин больше никогда не вернется. Будет Артем, Артем Арбинский, у которого растет прекрасный сын.

О сыне Артем тоже не знает. О сыне знает только жестокий Арбин, Артем – нет. И никак нельзя допустить того, чтобы Артем вспомнил о событиях последних жестоких лет, потому что это чревато нарушением цепи, где если упадет одно звено, то лягут и остальные.

Подведу я – пострадают все: Влад Цесарский, бывшая жена, Марат, я и другие люди, которые тоже берут на себя тягость забот, связанных с ведением его бизнеса. Ведь Арбин вспомнит то, что вспоминать никак нельзя. И все пойдет вниз по наклонной.

Если какая-то мельчайшая деталь закрадется в голову человеку, потерявшему память, это повлечет восстановление ВСЕЙ его памяти. Хоть и постепенно, но это факт.

Ведь эта мельчайшая деталь окажется подобно осколку, попавшему в кожу. Осколок заставит человека страдать, он будет нарывать. Так же и память заставит человека докопаться до истины, принять меры и пытаться сделать все возможное, чтобы эту мельчайшую деталь привести к логическому заключению.

А иначе будет нарывать.

Пока не вытащишь – информацию из головы или осколок из кожи.

И тогда вернется Арбин, и он покажет тебе, как плохо сбегать от Арбина.

Ты готова к этому, Влада?

Нет.

Тогда прошу: будь осторожна.

Своим ключом я открываю замок красивой надежной двери. Она такая же надежная, как ворота того дома, где прежний Арбин меня держал. Дома, в котором я была пленницей и в котором он меня насиловал. Артем не помнит – Арбин помнит. И я.

Мы с Арбином много чего помним, главное Артему не позволить добраться до этого потайного уголка памяти. Ты же не хочешь вновь превратиться в пленницу, Влада, не хочешь? Нет.

«- Артем тоже не хотел бы возвращаться к прошлому.

- Как это? – спрашиваю я Марата.

- Арбин мечтал о том, чтобы стереть себе память. Еще до появления тебя мечтал: он не хотел помнить о том, как его отец убил его мать. Как бы это жестоко ни звучало, но его мечта исполнилась. Он хотел начать все сначала, и судьба преподнесла ему щедрый подарок. Авария повернула его время вспять».

Голос и наставления Марата крутятся у меня в голове безостановочно. Я раскрываю дверь, замок которой послушно откликнулся на подошедшую резьбу ключей.

Захожу внутрь, ощущая жуткий страх. Мой взгляд первым делом упирается в светлое огромное пространство, и я поняла, что что-то схожее с прежним жилищем Арбинского есть. Огромное пространство делало схожими имущество Арбина и Артема. Только здесь было очень светло, до рези в глазах, и… мне это нравилось.

Огромные сомнения одолевают меня, страх увидеть лицо этого мужчины выбивает весь кислород из легких, но пути назад нет. Замешкаюсь – разрушу все, на что я согласилась. Буду показывать свой страх перед ним – со временем появится риск возвращения Арбина.

Марат так сказал.

Я останавливаюсь посередине прихожей, и тут же появляется Марат. Так резко и неожиданно, что я вздрагиваю, так и не успевая прикоснуться к своей верхней одежде. Его взгляд кажется мне таким встревоженным, что я вот-вот готова сорваться с места, лишь бы не находиться здесь. И Марат видит мое состояние.

- Я ведь предупреждал, Влада: твое спокойствие – это наше спасение, - шепчет обеспокоенно Марат, - жизнь многих людей сейчас висит на волоске, и твое благополучие, к сожалению, в том числе. Здесь не Арбин, помни это!

- Я не могу, - выдыхаю я, начиная трястись при виде взволнованного Марата.

Если он тревожен, то чего же хочет от меня? Покоя удава?

- Поздно, - прикрывает глаза Марат, а затем я замираю.

Из моих похолодевших и оттого тяжелых рук Марат ловко забирает сумку. Я словно в замедленной съемке наблюдаю за тем, как светлая аккуратная дверь, скорее всего ведущая на кухню, начинает движение. Из-за нее медленно выходит человек.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Фигура, которую я давным-давно не имела чести лицезреть, вскоре стоит в другой части прихожей прямо напротив меня. Большой чемодан уже поднимают по лифту подчиненные Артема. Я пришла к середине моста, и он… тоже.

Высокий широкоплечий мужчина по имени Артем Арбинский передо мной, и мне уже некуда деться. Сейчас, будь у меня возможность, я бы сбежала к чертям. Клянусь, я бы не приехала сюда!

Куда подевалась моя уверенность, которая была во мне, когда я поднималась в эту квартиру? Я ведь не ехала на лифте, чтобы специально подумать тысячу раз перед тем, как зайти в квартиру, и все же поднялась. Пришла, открыла дверь и сейчас стою перед самым жестоким человеком в моей жизни. Он насиловал восемнадцатилетнюю девочку, еще немного лет назад ею была я!

- Влада, раздевайся и проходи, - голос Марата пробивается в мое сознание, и я понимаю, что уже делаю огромную, фатальную ошибку: в моих глазах стоит страх к незнакомцу, а этого нельзя было допустить.

Слышу, как чемодан заносят и ставят прямо у порога. Мои вещи там. Так же молча подчиненные нового незнакомца покидают квартиру.

- Артем Алексеевич, теперь мне пора. Разрешите? – произносит Марат и, получая кивок «Артема Алексеевича», удаляется вслед за остальными людьми. В этой большой квартире спального района мы остались одни. Мельком подмечаю извилистую лестницу и понимаю, что квартира двухуровневая.

Марат сделал все возможное, теперь дело – за мной, хотя почему-то присутствие Марата вселяло в меня больше уверенности, чем уединение.

Взгляд Марата перед уходом так и твердит: «Мы говорили об этом тысячу раз, не подведи…»

- Здравствуй… - голос и нервы далеки от разума, приветствие вырывается само собой от накалившейся обстановки.

Если бы я не знала, что передо мной стоит не тот жестокий Арбин, а Артем, полностью лишившийся памяти, то я бы умерла от страха.

Но вместо этого следую четким инструкциям и на моем лице появляется скованная, но все же улыбка.

Я впервые за долгое время слышу его хрипловатый глубокий голос. Голос Арбина:

- Здравствуй, Влада…

Муж делает шаги по направлению к жене, чтобы взять ее нелегкую верхнюю одежду.

В моей же голове отчаянно представляется Арбин, который идет к своей лисе, чтобы вновь…

Его руки прикасаются к пальто, а мои костяшки пальцев побелели от того, насколько я сильно вцепилась в свою вещь.

Сняла, но не могу отдать.

А вдруг обратно придется спасаться бегством?

Смотрю на мужчину, что стоит передо мной в обычных домашних штанах и кристально белой рубашке и пытаюсь разгадать: он действительно потерял память? Ведь внешне нет никаких доказательств, кроме шрамов… Их много, и это только те, что я вижу. Под одеждой, вероятно, все обстояло намного хуже.

Я бесстыдно разглядываю Артема: самый заметный шрам начинается в области виска и уходит куда-то выше, к голове. Бесцеремонно рассматриваю незнакомца в то время, как он с улыбкой рассматривает меня.

Улыбка не такая.

Совсем не улыбка Арбина.

Может быть потому, что Арбин не умел улыбаться?

- Все в порядке? – слышу хрипловатый голос и, наконец, разжимаю руки, позволяя ему взять мое пальто.

- Конечно, - слово срывается с моих губ не так быстро, как лицо мужчины приближается ко мне.

Чувствую поцелуй в висок и замираю. Его шепот застает меня врасплох, и я не могу расслабиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Я совсем тебя не знаю, но внутри все горит от того, как хочется тебя обнять. Я уверен, что не в памяти головы дело, а в памяти сердца…

«Я совсем тебя не знаю…»

И я тебя тоже не знаю, Артем Арбинский. Знаю только беспощадного Арбина. Быть может, мы познакомимся заново?

А пока я буду звать тебя незнакомцем. Мне так менее больно привыкать к тебе снова…