Война на уничтожение. Что готовил Третий Рейх для России - Дмитрий Пучков

С другой стороны, черновые наброски, которыми располагают исследователи, также дают немало пищи для размышлений. Работа над генеральным планом «Ост» была начата ещё в 1939 году – сразу после успешной польской кампании вермахта. В это время восточное пространство ограничивалось завоёванной территорией Речи Посполитой. Продумать её освоение должен был рейхскомиссариат по укреплению германской государственности, которым руководил Генрих Гиммлер. Непосредственно разработкой занимался отдел планирования во главе с профессором Конрадом Майером, параллельно возглавлявшим Институт сельского хозяйства Германии. Его сотрудники за всё время подготовили четыре «остовских» документа: из них непосредственно будущее России затрагивал только один, поданный Гиммлеру в мае 1942 года.

Этот предварительный план касался колонизации лишь трёх областей на территории бывшего СССР. «На переднем крае борьбы немецкой народности с русачеством и азиатчиной можно выделить ряд территорий, играющих особую роль в решении задач Рейха, – писал Майер. – …Этими территориями являются в первую очередь Готенгау (Крым) и Ингерманландия (Северо-Запад России). Кроме того, предлагается рассматривать и Мемельско-Наревскую область (Литва-Белосток) в качестве таковой»[542]. Эти области, которые предлагалось организовать в форме маркграфств, отдавались под управление СС. Регионы предстояло освоить в течение ближайших 25–30 лет.

В своём варианте плана Майер совершенно открыто постулировал социально-этническую сегрегацию жителей: «Квоты на онемечивание в городах будут выполняться за счёт руководящего слоя городского населения: административные и самые важные производственные посты займёт немецкий человек. Оставшееся народно-чуждое население будет рассредоточено в пределах более низких социальных слоёв»[543]. При этом он подчеркивал, что «лица чуждых [то есть не немецких] народностей не могут быть владельцами городских земельных участков». В конце Майер делал вывод:

«Задача по онемечиванию будет считаться выполненной в том случае, если, во-первых, земля целиком и полностью перейдёт в немецкие руки, во-вторых, когда владельцы собственного дела, чиновники, служащие, квалифицированные рабочие и их семьи будут немецкими»[544].

Любопытно, что, согласно документу, население городов Ингерманландии предписывалось сократить с 3 000 000 до 200 000. О том, что должно произойти с остальными 2 800 000, автор умалчивал; однако, судя по всему, Майер учёл, какую судьбу фюрер прочил Ленинграду и его предместьям. Что касается коренного сельского населения, то, хотя ранее предполагалась его «эвакуация», теперь профессор предлагал переместить его с земель, отобранных для немецких поселенцев, на другие колхозные и совхозные земли с правом пользования (но не владения) ими. Майер объяснял это тем, что «сейчас невозможно отказаться от сотрудничества с коренным населением восточных областей»[545]. Впрочем, оговорка «сейчас» свидетельствует, что эвакуация просто переносилась на будущее.

Доклад Майера ничего не говорил о судьбе остального населения европейской части СССР. Однако такие суждения мы находим в другом «остовском» документе за авторством доктора Эрхарда Ветцеля.

Параллельно Майеру свой вариант плана «Ост» готовило 3-е управление РСХА (имперской безопасности). Этот документ не сохранился, но его содержание известно из замечаний и предложений от министерства восточных территорий, написанных Ветцелем. В 1942 году именно это министерство управляло завоёванными пространствами, поэтому нет ничего удивительного, что документ из серии «Ост» попал на «рецензию» в ведомство Розенберга.

В преамбуле своей записки доктор Ветцель отметил: «Прежде всего бросается в глаза, что из плана выпали Ингерманландия, Приднепровье, Таврия и Крым как территории для колонизации». Чем объяснить эту странность? Напрашивается версия, что Гиммлер, который был шефом и Майера, и планировщиков из РСХА, просто разделил задачи между своими подчинёнными: первый должен был продумать освоение одних регионов, вторые прорабатывали германизацию других (Ветцель упоминает Польшу, Прибалтику, Белоруссию, а также Житомирскую, Каменец-Подольскую и Винницкую области Украины). Вместе с тем, переходя к собственным размышлениям, он уже высказывает мысли относительно европейской колонизации территорий за Уралом, заявляя, что «Сибирь является одним из факторов, который при правильном его использовании мог бы сыграть решающую роль в лишении русского народа возможности восстановить своё могущество»[546].

В Сибирь Ветцель предлагал переселить 65 % украинского населения, остальные, по его мнению, могли быть онемечены. Белорусам повезло меньше: планировалось очистить регион их проживания от 75 % населения. Впрочем, 25 % все-таки подлежало германизации. Но особые опасения у Ветцеля вызывал русский народ ввиду «его огромной биологической силы». В связи с этим чиновник востмина (министерства восточных территорий), оставив в стороне вопрос депортаций русских, набросал целую программу её подрыва.

В первом пункте своего плана он предлагал предусмотреть разделение территорий, населяемых русскими, на разные политические районы с собственными органами управления, чтобы обеспечить в них разное национальное развитие. Это значит, писал Ветцель, что русскому Горьковского генерального комиссариата должно быть привито чувство, что он чем-то отличается от русского Тульского генерального комиссариата (выше он писал об отдельном народе сибиряков). Иными словами, речь шла о насаждении психологического сепаратизма. К слову, данный пассаж при отрыве от контекста становится причиной постоянных обвинений в фальшивости всего документа, так как ни Горьковского, ни Тульского генеральных комиссариатов в 1942 году не существовало. На самом деле ничего таинственного тут нет: Ветцель имел в виду, что для разобщения русских в будущем следует создать мелкие псевдогосударственные образования, и население должно идентифицировать себя с ними, а не с Россией в целом. Тула и Горький приведены им в качестве гипотетического примера (первым на это справедливо обратил внимание историк Игорь Петров)[547].

Второй пункт касался ослабления русских в расовом отношении. Ветцель писал: «Важно, чтобы на русской территории население в своём большинстве состояло из людей примитивного полуевропейского типа. Оно не доставит много забот германскому руководству. Эта масса расово неполноценных, тупых людей нуждается, как свидетельствует вековая история этих областей, в руководстве». По мнению автора записки, немцам необходимо выявить и онемечить группы русских с признаками нордичности, не допустить сближения германцев с основной массой населения и предотвратить благотворное влияние немецкой крови на примитивный русский народ через внебрачные связи[548].

Наиболее интересен третий пункт. Ветцель расписал целую серию политических и социальных мер по депопуляции восточных территорий. Мы упоминали о ней выше, рассмотрим её внимательнее. Чиновник предлагал развернуть широкую пропагандистскую кампанию того, что сегодня называется чайлдфри: «Нужно показывать, каких больших средств стоит воспитание детей и что можно было бы приобрести на эти средства, нужно говорить о большой опасности для здоровья женщины, которой она подвергается, рожая детей, наряду с этим должна быть развернута широчайшая пропаганда противозачаточных средств, необходимо наладить широкое производство этих средств, распространение этих средств и аборты ни в коей мере не должны ограничиваться, следует всячески способствовать расширению сети абортариев».

В плане Ветцеля намечена подготовка врачей, акушерок и фельдшериц для производства качественных абортов. По его мнению, следует пропагандировать даже добровольную стерилизацию. Очень важно «не допускать борьбы за снижение смертности младенцев, не разрешать обучения матерей уходу за грудными детьми и профилактическим мерам против детских болезней»[549].

Очень важно иметь в виду, что в то же время нацистская наука активно вела поиск биологических инструментов депопуляции. В конце 1941 года свой проект сокращения числа русских Гиммлеру предложил доктор Адольф Покорный, разделявший нацистские воззрения, что врага необходимо не только победить, но и искоренить. Стимулировать бесплодие русского этноса врач предлагал с помощью южноамериканского растения Caladium seguinum, которое следовало подмешивать восточным народам в еду. Покорный писал: «Сама по себе мысль о том, что три миллиона большевиков, находящихся сейчас в немецком плену, могут быть стерилизованы и в то же время будут пригодны для работы, открывает далеко идущие перспективы»[550]. Предложение Покорного рейхсфюрер СС отверг, скорей всего, из-за невозможности добыть необходимое растение в промышленных масштабах, хотя, возможно, свою роль сыграла и неблагонадёжность доктора (когда-то он был женат на еврейке). Впрочем, Гиммлер рассчитывал на другие методы, которые в Освенциме и позже в Равенсбрюке тестировал нацистский профессор Карл Клауберг[551]. Этот обергруппенфюрер СС начал с введения жидкой кислоты в женскую матку, что оказалось очень эффективно, но вызывало много побочных эффектов, мешавших трудоспособности. Более перспективным представлялось умеренное воздействие рентгеновскими лучами. Ими можно было стерилизовать сразу массы народа, причём делать это совершенно незаметно, не вызывая подозрений и сопротивления. Систематическое проведение таких экспериментов свидетельствует, что, рассуждая о будущем коренного населения СССР, мы не можем ограничиваться только анализом черновиков плана «Ост».