Слово чести - Нельсон Демилль

Тайсон заметил, что, несмотря на осунувшийся, уставший вид, она в любую минуту была готова вступить в отчаянный спор. У него также сложилось впечатление, что тупиковый разговор разочаровывал и изводил ее.

Она чуть не взвизгнула:

– Куда они ушли,лейтенант?

– Они убежали.

– Почему они убежали от вас?

– Они убежали не от нас.Они просто спаслись бегством.

– И раненые убежали?

– Раненых унесли оставшиеся в живых.

Карен повысила голос.

– Там не осталосьживых, лейтенант!!! Там все погибли! Это рассказала Пикару сестра Тереза. Ваш взвод уничтожил всех до единого. Так она сказала. Вот почему католическая организация милосердия считает всех тех врачей и медсестер пропавшими без вести. Они погибли в госпитале Мизерикорд.

Тайсон порывисто встал и закричал от негодования:

– Их убили проклятые коммунисты до, во время и после штурма. Оставшиеся в панике бежали, и за деревней их накрыли вражеские отряды.

– Нет! Они умерли в госпитале! – Карен тоже резко поднялась с кресла. – Вопрос такой. Могла ли сестра Тереза, находясь в истеричном состоянии, как вы изволили выразиться, видеть вашу неудачную к, возможно, ошибочную... атаку, приведшую к смерти невинных людей и сожжению больницы? Или же она стала свидетелем хладнокровной расправы с последующим дерзким поджогом больницы в целях сокрытия следов преступления? – Харпер гневно посмотрела ему з глаза. – Бели вы допустили грубую ошибку, скажем так, мы можем забыть об убийстве. Забудьте и вы свое эго и свою гордость и признайтесь, что просчитались. Существует закон об исковой давности на дела такого рода, например, на непредумышленное убийство, и он уже потерял силу. Откройтесь мне.

– Если я признаюсь вам во всем, напишите ли вы рапорт о том, что я никого не убивал, а допустил непредумышленное убийство и что вы это также признаете?

– Да, я поступлю именно так.

– И этому наступит конец? Для меня? Для моих людей?

Карен колебалась с минуту, потом решительно сказала:

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы положить этому конец.

– Вы? Почему вы?

Она устало тряхнула головой.

– Меня тошнит от этого.

– Вастошнит? Да всех уже блевать тянет. А как же быть с правдой и справедливостью?

– Да черт с ними! – Она, невольно расслабившись, потерла глаза кулаками, совсем как ребенок, потом собралась. – Извините. Я устала. – Сделав глубокий вдох, она посмотрела на него сосредоточенно и откашлялась. – Конечно, мы продолжим расследование, чтобы полностью обелить ваше имя, а если встанет необходимость, обратимся с требованием к комиссии высшего военного суда.

Он понял, что момент упущен, и почувствовал некоторое сожаление.

– Я думаю, вам лучше уйти.

– Да, это, пожалуй, лучшее, что можно сделать. – Она взяла свои вещи и направилась к двери. Тайсон следил, как она быстрой скользящей походкой пересекала длинную комнату, открыв дверь, оглянулась, посмотрела на него и скрылась.

Бен тупо озирал номер, утонувшие во тьме углы, изящный столик с напитками, пепельницу, стакан, бумаги. Его взгляд блуждал по полкам бара, рядом с которым на полу лежал опрокинутый фужер из-под шампанского. Он еще раз оглядел комнату, словно пытаясь вникнуть в суть того, что здесь произошло.

Шагнул к окну, в глазах замелькали ночные огни города. Упоительно-прекрасная ночь смотрела на него очами-звездами, сквозь шторы струился свет неоновых вывесок. Глядя вниз на тротуар, он заметил ее, идущую неспешным шагом вдоль Пенсильвания-авеню. Ее неуверенная, утомленная походка была сродни его душевному состоянию. Тайсон неосознанно порадовался, что больше не одинок.

Глава 21

Бен выключил свет в номере, приготовил себе выпить и сел поглубже в кресло, страдальчески закинув ноги на стол. Он чувствовал себя опустошенным и разбитым. Бесцельно устремив взгляд в открытое окно, он увидел в темном летнем небе мерцающие огоньки самолета, с гулким рокотом идущего на посадку в Национальный аэропорт.

Столичный город, город достопримечательностей. Хюэ. Вашингтон.Все смешалось у него в голове. Он закрыл глаза.

~~

"Лейтенант Бенджамин Тайсон развернул на заднем сиденье джипа карту города, держа наготове автоматический кольт 45-го калибра.

Хюэ поделен на три части: старый город в пределах цитадели, построенной на северном берегу реки Конг; район Жиахой – новая окраина, выросшая за стенами старого города; и Саут-сайде – европейский квартал, расположенный на левом берегу реки.

Он осторожно завернул на неотмеченную улицу в Саут-сайде и внимательно дом за домом изучил весь квартал. Когда он брал джип в Комитете начальников штабов Вьетнама, начальник гаража проинструктировал его насчет движения по городским улицам.

– Остерегайтесь безлюдных улиц, – наставлял высокий, поджарый сержант нз Южной Каролины.

– Хорошо.

– Выбирайте улицы, где есть дети. Даже Чарли не обстреливают улицы с детьми. По дороге никого не подвозите, даже местных красоток, и внимательно следите за мотоциклами. Чарли любят пострелять с них.

– Может быть, мне понадобится танк?

– И еще. Хюэ сейчас под надежной защитой, и здесь гораздо безопаснее, чем на улицах Нью-Йорка, лейтенант.

– Возможно. – Но Тайсон подумал, что скорее предпочел бы оказаться на 3-й авеню, чем здесь.

– Верните мне джип в целости и сохранности. О'кей?

Тайсон не преминул сострить, что если джип разнесут на мелкие кусочки, то у него есть все шансы оказаться точно в таком же состоянии.

Бен тщательно проверил белые оштукатуренные дома и прилегающие к ним дворы. Ничего подозрительного. Машина с ревом рванулась с места, и он вырулил на длинную прямую улицу.

Выезжая из гаража Комитета начальников штабов, Тайсон обратил внимание на великолепие архитектуры старого спортивного клуба с его террасами, увитыми зеленым бархатом плюща и лиан, выходящими на реку. Ухоженные теннисные корты, красиво убранная подъездная аллея. Неожиданно он вспомнил об одном инциденте, имевшем место в ноябре, в его первую поездку в Хюэ. Сидя в одном французском кафе на улице Тин Там, Тайсон завел на французском языке задушевный разговор с пожилым барменом-полукровкой. В это время к стойке подошел худощавый француз средних лет и представился как мсье Бурнар – владелец заведения. Он неожиданно пригласил Тайсона в спортивный клуб поиграть в теннис.

После нескольких сетов в большой теннис они устроились на веранде беломраморной виллы, купавшейся в горячем южном солнце. Поделившись новостями и потягивая холодное пиво, мсье Бурнар заметил:

– Хюэ мало изменился со времен моего детства. В буддийском мифе Хюэ представляется цветком лотоса, появляющимся из грязи. Он олицетворяет безмятежность и красоту в море кровавой резни, Хюэ вечен, потому что собрал под своими крышами коммунистов, буддистов и христиан. Он переживет эту войну, лейтенант, а вы, может, и нет.

– А вы? – лукаво спросил Тайсон.

Француз поморщился и сказал, напыжившись:

– Коммунисты обожают мое маленькое кафе.

– Вы развлекаете в своем заведении коммунистов?

– Они всегда были хорошими клиентами, еще до вашего появления. Вас это шокирует? Раздражает? – спросил он таким тоном, который не оставлял сомнения в том, что он уже делал это признание при подобных обстоятельствах. – После ухода ваших соотечественников с этой земли они еще долго будут хорошими клиентами. Не будьте наивными.

– Я вырос в таком месте, где наивность считалась за добродетель. И тем не менее, мсье Бурнар, я не шокирован и не раздражен, но я могу сообщить о вас в полицию.

– Это ваше право. Но большинство полицейских используют мое заведение для сделок с коммунистами. Полиция, как вы понимаете, необходимая в обиходе вещь. – Мсье Бурнар облокотился о мраморный столик. – До вашего прихода шла прекрасная, управляемая обеими сторонами маленькая война. – Француз сделал особое ударение на последней фразе. Когда Тайсон счел нужным подчеркнуть, что приехал он в эту страну не по своему желанию, француз процедил бесстрастно: – Американцы! – Этим было сказано все.

Поднявшись со стула, Тайсон произнес с достоинством:

– Спасибо за теннис и пиво.

Француз высокомерно оглядел Тайсона, но не встал.

– Пардон. Вы мой гость. Но здесь погибло так много моих земляков. В конце концов азиаты пойдут своей дорогой.

– Вместе с вами?

– Нет, не со мной. Я как поплавок на держусь на поверхности бушующего желтого моря. Вы и ваша армия... ну, словом, напоминаете тонущий «Титаник». – Не обращая теперь ни малейшего внимания на Тайсона, мсье Бурнар приступил к своему пиву.

Уже идя к выходу, Тайсон услышал вдогонку:

– Позаботьтесь о себе, мой друг. Я не вижу веских причин, по которым нужно умирать.

Тайсон принял душ и вернул взятую напрокат белую теннисную форму. В обмен на нее он получил выстиранную военную форму и начищенные до блеска армейские ботинки. Вьетнамский служитель бережно преподнес ему его автоматический кольт 45-го калибра, точно так же, как портье в английском клубе подает джентльмену трость. Сказать, что французский спортивный клуб являлся анахронизмом, было бы несправедливо, потому что умалило бы его значение. Однако он существовал как частный клуб – бастион насажденного безумия, окруженный враждебным, подозрительным миром.