Изумрудное пламя - Джулия Грайс

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросила она. – Я думала, ты уехал со всеми.

– Я пришел, чтобы кое-что тебе втолковать, Эмери, говорить с Оррином бесполезно.

– Втолковать?

– Ну да. Эта страна, может, и не кажется тебе опасной, но она такова. Я хочу, чтобы ты присоединилась к каравану. Тогда я буду за тебя спокоен.

– Неужели? – Эмери вскинула голову. – Ну так знай, я в твоей опеке не нуждаюсь.

– А я буду тебя опекать. Мне за это платят, Ты, как и все остальные, находишься под моей ответственностью.

– Значит, дело только в ответственности, которую ты испытывал в тот день, когда спасал Труди? – ехидно спросила Эмери.

И тут же пожалела о своих словах, увидев его холодные глаза.

– А что я, по-твоему, должен был делать? Ждать, когда она утонет? Труди – моя подруга. Ты, видно, решила, что я принадлежу тебе, словно я не свободный мужчина, а твоя вещь, твоя собственность. Так вот знай, каким бы лакомым кусочком ты ни была, я не стану принадлежать ни тебе, ни кому другому.

Эмери вся съежилась внутри от унижения.

– Ты ошибаешься! – крикнула она, сжав ручки корзинки так, что заныли пальцы. – Я не считаю тебя своей собственностью. С чего ты взял? Я…

Ужасно, но она заплакала. Всхлипывая, Эмери повернулась и побежала вниз.

– Постой! Эмеральда, постой!

Туфли ее скользили, сучья цеплялись за платье, но она даже не обернулась.

Глава 21

Маргарет сморил сон. Рядом с ней на одеяле прикорнул малыш. Во сне она вновь встретила Оррина, как когда-то много лет назад когда она по лесной тропинке возвращалась из школы в Нью-Орлеане, где работала тогда учительницей.

Минуту они молча смотрели друг на друга. Каждый чувствовал такое притяжение друг к другу, что они просто не могли разойтись.

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, – с ходу сказал Оррин.

– Что?

– Я сказал, выходи за меня замуж. Я больше не могу просто встречаться с тобой на улице. Я скопил достаточно денег, чтобы жениться, и я хочу взять тебя в жены.

Вот так, вдруг. В этом был весь Оррин. Да, он упрям и настырен, в этом она смогла убедиться за годы их совместной жизни. И тогда она поняла: раз он захотел взять ее в жены, он добьется своего. У нее подкосились ноги, когда она почувствовала, что он собирается целовать ее прямо здесь, на улице, под любопытными взглядами прохожих…

Ребенок зашевелился и заплакал. Маргарет притянула его поближе, стараясь успокоить. Сон был так приятен, что ей не хотелось просыпаться…

«Я хочу взять тебя в жены», – звучало у нее в ушах.

Но Калъф не думал успокаиваться, нетерпеливо суча ножками. Маргарет вздохнула и дала малышу грудь.

Младенец тут же с жадностью присосался к груди. Маргарет почувствовала горячую волну приливающего молока.

«Я скопил достаточно денег, чтобы жениться, и я хочу, взять тебя в жены».

Странно, но она никогда до этого не задумывалась над словами, которые он говорил, делая ей предложение. Уже тогда он брал на себя невыполнимые обязательства, и в этом был весь Оррин. Если бы можно было заглянуть в будущее и увидеть себя тридцатичетырехлетней, захотела бы она тогда выйти замуж за Оррина? Маргарет вздохнула.

Вероятно, она поступила бы также Маргарет посмотрела на маленькое личико младенца. Тот жадно сосал, закрыв от удовольствия глазки. Если бы она тогда не дала согласие стать женой, Оррина жизнь ее была бы другой. Совсем другой. Наверное, у нее были бы муж и дети, но другие, а эти бы просто не существовали. Нет, она счастлива своими детьми. Только ради их рождения можно было стать женой Оррина.

У Маргарет защипало глаза. «Какой же я стала слезливой, – недовольно подумала она. – Плачу от каждого резкого слова Оррина, да и просто так, без видимых причин. Наверное, это естественное состояние женщины, едва оправившейся от родов, но все равно так нельзя».

Маргарет дала Кальфу другую грудь. Она слышала, как резвятся возле воды Тимми и Сьюзи, как ворчит Оррин, колдуя над осью.

Такие мирные звуки окружали ее. Она подняла глаза и увидела индейцев, бесшумно приближающихся к повозке. Их было не меньше восьми—десяти человек, наполовину, голых, с угрожающе раскрашенными лицами, с красно-черными отметинами на руках и груди. Странные головные уборы из перьев придавали им сходство с жуткими хищными птицами – хозяевами этих диких прерий.

Страх накатился стремительно, железной хваткой сжимая все внутри и волной поднимаясь к горлу. Прижав Кальфа к груди, она пронзительно закричала.

Мэйс ушел больше часа назад, но Эмери не торопилась возвращаться. Сидя на пригорке, она уныло смотрела на ближние и дальние холмы, утопающие в серо-зеленой дымке на фоне ярко-голубого небаГМэйс был для нее всем, и она его прогнала.

Наконец она встала, тряхнув головой, чтобы прогнать невеселые мысли, подняла корзину и пошла к повозке тем же путем, каким пришла. Она и не заметила, что успела зайти так далеко, но вот наконец показалась река.

Постояв мгновение в нерешительности, она, услышав смех Сюзанны, с чувством облегчения повернула на голос.

Дети стояли по колено в воде. Река в этом месте растекалась, образуя отмель. Дети строили крепости из мокрого песка. Платье Сюзанны вымокло до самых подмышек. Тимми тоже весь вымок. «Что будет с деревянным протезом, если он намокнет?» – тревожно подумала Эмери.

Эмеральда бросилась к детям.

– Тимми, Сюзанна! Вы что, все время сидели в воде? И что вы делаете?

Оба оглянулись.

– Мы строим форт, – объявила Сюзанна. По лбу девочки стекала грязь.

– Торговый форт, – пояснил Тимми, – как форт Ларами. Эти камни – индейцы, а эти – торговцы. У них война. Видишь, индейцы приплыли на своих пирогах и забрасывают торговцев стрелами.

Эмеральда сняла туфли и приподняла подол платья.

– Можно я вам помогу? Давайте сделаем езде одну ямку и построим крепость.

– Конечно, Эм, – обрадовалась Сюзанна, – ты можешь достроить эти два. Мы хотим сделать их больше.

Эмеральда принялась укреплять стены форта. Прохладная вода ласкала уставшие нога. Вдруг воздух прорезал крик.

Крик Маргарет был пронзительным и страшным. Она сама слышала себя как бы со стороны, не в силах поверить в реальность происходящего. Где-то неистово лаял Эдгар.

Маргарет взглянула в сторону повозки, туда, где под правым передним колесом лежал Оррин. Он даже не поднял головы. Не может быть, чтобы он не слышал ее.

– Оррин! – продолжала кричать она. – Оррин! Прямо перед ней выросли фантастически раскрашенные фигуры. Один из индейцев смерил ее свирепым взглядом, но, увидев младенца и обнаженную грудь, отвернулся и отошел.

Маргарет вскочила на ноги, прижимая ребенка к груди. «Где дети? Почему молчит Оррин? – Эти мысли беспорядочно проносились у нее в голове. – Ружья! Надо бежать за ружьями! Они в повозке».