Наследство огня - Юлия Мидатовна Аметова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ударом меча князь сбил золотисто мерцающий шар, плавающий возле него над скалой. Шар вспыхнул, изображение помутнело, но вновь прояснилось. Почему эти устройства так уязвимы? Как защитить тонкие приборы, пока летуны их не уничтожили? На стене показалась надпись «арсенал» и изображение темного мрачного помещения. Под потолком его виднелись белые и золотистые шары размером от кулака до головы взрослого человека. рядом тянулись длинные трубы, кажется, предназначенные для выстрелов, и две тележки с колесами, двигателями и крыльями. Похоже, они летают, это настоящие механизмы, не то что простенькие самоходы и лодки на мыслесиле, которые строят на Нимелоре! Но если в руках у него такое оружие, то просто стыдно будет бросаться в бой по любому поводу, как этот дикий князь! Надо попытаться воздействовать на его разум.
– Никто не нарушает границ, – спокойно сказал Геранд. – А ты вредишь науке.
– Мы не признаем науки, которая трусливо скрыта от глаз! Вперед, бойцы, покажем, как могут постоять за себя крылатые! Пленных не брать!
Летуны как будто ждали – с криком и шумом бросились на дверь, будто собирались одновременно вбежать в нее. Геранд еще раз проверил запоры – нет, отсюда они не войдут. В изображениях на стене замелькали покрытые шрамами руки с блестящими мечами, хлопающие крылья, молодые лица, горящие азартом легкой победы. Через полчетверти часа князь Гориант отозвал свое воинство.
Несколько летунов собрались вокруг него, отгоняя ударами мечей блестящие шары наблюдения. Умные устройства теперь сторонились оружия, но и услышать Геранд ничего не смог. Похоже, летуны замышляли осаду. Но как ее выдержать и сколько времени это будет длиться? Как переживут это испытание старый мыследей и нежная женщина? Сафи и без того напугана так, что даже плакать не в силах. Стоит молча, сжав на груди руки, и смотрит на стену огромными прозрачными глазами. А Торик – не начнет ли он помогать своим соплеменникам, пытаясь доказать, что он не предатель?
Изображение на стене замелькало, зашумело, князь Гориант что-то кричал со скалы, с десяток бойцов куда-то улетели и вскоре вернулись, разбившись на пары и тяжело хлопая крыльями. В руках у них были какие-то бочонки, выкрашенные в зеленый цвет и тяжелые даже для двоих. Донеся до скалы, летуны принялись бросать бочонки с высоты на землю. Один врезался в землю около двери и с грохотом взорвался, другой загремел где-то на расстоянии. Картинка на стене опять помутнела, изображение арсенала почернело и казалось провалом в стене. Геранд выпустил еще два шара наблюдения и увидел, как еще шестеро летунов несут новые бочонки.
– Это что за бочонки? – спросил Геранд у стоящего рядом Торика.
– Снаряды, их все у рудоделов покупают, – проговорил тот. Вот это новость! Но почему подземелье, пережившее войну, так чувствительно? Или за много веков в его защите что-то нарушилось?
Новый взрыв тряхнул все подземелье, вызвав на стену искаженный чертеж подземных ходов. Еще два взрыва громыхнули одновременно, пол под ногами дрогнул, что-то зашуршало и посыпалось, и снаружи загремели камни. На картинке появились горы, но скалы-рампера среди них уже не было – остался только один зубец, на котором, торжествующе подняв крылья, стоял князь Гориант. От нового взрыва что-то заскрипело, заскрежетало, в стене открылась какая-то дверь, ведущая в глубину подземелья, и из-под нее полилась вода. Невежды! Губят то, что было создано великой наукой! Они сейчас разнесут все подземелье! Геранду больше не было стыдно. Он не будет сидеть и ждать, пока неучи уничтожат все, в чем не в силах разобраться! Как войти в арсенал? Геранд подошел к Сафи, взял за холодную руку.
– Помоги мне открыть двери.
Она успела только кивнуть, а от нового взрыва зазвенело все подземелье. Свет померк, зато снова засветилась стена, открыв картину разрушения. Не зная, где противник, летуны взрывали свои бочонки, как попало. Еще два взрыва слились в один, дождь разноцветных осколков посыпался с потолка. Сафи вскрикнула, прикрыв голову руками, Геранд быстро прижал ее к себе, закрывая от сыплющихся обломков. Что же они делают?
Пригибаясь под дождем обломков, они выбежали в темный коридор, мыследей с Ториком заторопились следом. Дверь арсенала и ее замок пришлось искать на ощупь, но цифры и буквы прочитались легко. В темном зале зажегся свет, ручки мыслеприема на сером блестящем столе заработали по первому приказу, а стена четко показала окрестности. Арсенал работал, и его приборы как будто не замечали взрывов. Геранд видел, как метались наверху летуны, расставляя новые снаряды. Стучали тяжелые бочонки, мелькали жилистые руки и веселые, злые лица – лица победителей, знающих, что противник сломлен.
Геранд крепко сжал ручки мыслеприема. Чем там стреляют эти черные трубы? А ну, вперед! В потолке открылось окно – квадратный клочок голубого неба с облаками и летящими бойцами. Огненные стрелы рванулись в небо, за ними вылетели белые шары, выпуская огненные струи. Летуны бросились на нежданных врагов с мечами, но шары легко уходили от ударов, а огонь без труда сжигал и мечи, и бойцов. Лучники били стрелами в упор, но стрелы мгновенно сгорали. Струи огня метались из стороны в сторону, летуны теряли высоту и падали на камни, хлопая наполовину срезанными крыльями. Двое молодых бойцов бросились на шар с двух сторон, и тут же исчезли в белом пламени. Из арсенала вылетела целая туча мелких шаров, они взрывались посреди летучего войска, обожженные и оглушенные летуны падали один за другим. На стене мелькнуло юное лицо летуна и тут же исчезло во вспышке взрыва.
– Это Лорен погиб! Мы с ним учились! – отчаянно закричал Торик, показывая на стену. – Меня считают предателем, но я никого не предавал! Пустите меня туда, я не хочу сидеть здесь, когда они гибнут, я умру вместе с ними!
Торик рванулся вверх, к окну, струи огня из труб угрожающе зашипели.
– Стой! – Геранд подтянул к себе мыслесилой рубашку Торика вместе с ним самим и крепко схватил воротник. Он больше не держался за ручки мыслеприема, арсенал продолжал сражение самостоятельно. Вот еще один хлопок взрыва, и на стене падают, роняя оружие, храбрые воители. А другие, израненные, из последних сил держат в руках мечи, обращенные острием к себе, и погибают от собственной руки, чтобы не посрамить свою честь.
Геранд стоял
