Обитель - Максим Константинович Сонин

– Их помощь мне нужна, чтобы освободить Элю, – сказала Мишка. – В остальном они сами будут решать. Я, со своей стороны, поделюсь с ними всем, что знаю.

– Мне это не нравится. – Вера отвернулась от Мишки, потому что смотреть на спокойное, участливо грустное лицо соседки было невозможно. – Микко, вы согласны?

Микко неуверенно покачал головой.

– Вы не согласны? – спросила Вера, надеясь хотя бы в фотографе найти союзника.

– Я не знаю, – сказал Микко. – Я совсем не понимаю, как вы можете такое обсуждать.

Вера схватилась за голову, глубоко втянула носом воздух.

– Вер, – сказала Мишка, – мы можем вернуться к этому разговору, когда достанем Элю. Лесова и Трофимов никуда до этого не денутся.

Вера помолчала.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Как мы достанем Элю?

Идей у Мишки особенных не было, и она чувствовала, что организм все никак не придет в себя. Голова работала плохо, тело слушалось не до конца.

– Надо вот что, – сказала она наконец. – Надо мне поговорить с этим полицейским. Надо позвонить ему и убедить отпустить Элю. Заодно…

Мишка посмотрела на соседку.

– Заодно, – продолжила она, – я прощупаю почву по поводу Лесовой и Трофимова.

– И самого митрополита, – сказала Вера.

– Вы с ума сошли, – сказал Микко.

– Почему? – спросила Вера. – Вы так его боитесь?

– Да при чем здесь «боитесь»! – Микко вскочил. – Вы думаете, митрополит какой-то бандит, что ли? Вот вы когда в Москве, вы часто решаете полицейских насчет ареста мэра расспросить? Это же абсурд.

Вера и Мишка обе удивленно смотрели на фотографа, который будто проснулся и теперь совсем не походил на того тихого человека, которого Мишка пропустила в номер. Еще несколько минут он перечислял все их абсурдности, потом выдохся, опустил голову.

– Вы по делу говорите, – сказала Мишка. – И вправду. Тут, чтобы полиция заинтересовалась, нужно понять, как сделать так, чтобы им было выгодно. И чтобы не было ощущения, что они выполняют чей-то чужой приказ.

– Так. – Вера видела, что соседка что-то придумала. Микко тоже почувствовал изменение в ее голосе, замер с поднятой к затылку рукой.

– Мне все-таки нужно поговорить с полицейским, – сказала Мишка. – Но сначала давайте выжмем максимум из Трофимова. Он же официальное лицо, наверное, у него есть какой-то телефон?

Десять минут спустя Мишка уже набирала номер, указанный на сайте Успенского монастыря.

– Ты ему собираешься угрожать? – спросила Вера.

– Чуть-чуть, – сказала Мишка, включая громкую связь. На той стороне раздались гудки, потом совсем молодой мужской голос сказал:

– Здравствуйте, вы дозвонились в канцелярию Успенского монастыря. Как я могу вам помочь?

– Срочное дело, – бросила в трубку Мишка. – Нужно с игуменом Семеном поговорить. Скажите про ночное купание, он поймет.

– А как… – начал монах, но Мишка его перебила.

– Срочно! – повторила она.

Вера с удивлением наблюдала за тем, как меняется вслед за голосом лицо соседки. Она больше не выглядела больной или уставшей – наоборот, лицо порозовело, глаза заблестели.

Микко снова опустился на пол, но теперь рядом с кроватью, и тоже слушал очень внимательно.

Из телефона донеслись какие-то шорохи, потом стукнула дверь. Видимо, монах вышел из комнаты, оставив телефон. Мишка быстро пробормотала молитву:

Господи, спаси и наставь сестру Твою Мириам.

В трубке снова хлопнула дверь, раздались шаги.

– Алло? – спросил знакомый голос. – Кто говорит?

– Это из епархии. – Мишка говорила строго и быстро. – Здесь полиция, митрополит Иосиф арестован. Нам срочно необходимо найти матушку Варвару. Она у вас ночью была с детьми.

Сказала и сжала свободную руку в кулак. Оставалось надеяться, что последней детали хватит для того, чтобы игумен сразу поверил, что ему звонят из епархии.

– Уплыла в приют! – воскликнул игумен. – На лодке, еще до рассвета! А что… А как?

– В который приют? – спросила Мишка, очень надеясь, что этот вопрос ее не выдаст.

– В свой, – ответил игумен. – А вы кто… Вы из новых сестер?

– Только прибыла, – сказала Мишка. – Одну меня оставили, остальных забрали. Митрополит шепнул только, чтобы я Варвару вызвонила. Телефона не оставил, адреса тоже, ничего.

– Телефон я дам! – Игумен зашелестел тканью. – А ад-рес у митрополита в книге есть! Он книгу вам оставил?

– Тут много книг, – сказала Мишка, бросая напряженный взгляд на Веру. – В которой это?

– В его книге. – Игумен зазвучал удивленно. – На столе которая, неужто полиция забрала?

– На месте книга, – сказала Мишка. – Ее на пол со стола переложили.

– Вот в книге адрес есть, но вы сейчас матушку вызвоните, она всегда подходит, – сказал игумен.

– Диктуйте номер, – сказала Мишка. Вера достала собственный телефон, чтобы записать, но Мишка махнула на нее рукой. Во-первых, номер Варвары ей нужен не был, во-вторых, она прекрасно могла его и на слух запомнить. Поблагодарила игумена, наказала никому не звонить, ждать связи. И сбросила.

– Как вы… – Микко смотрел на Мишку с восхищением.

– Как всегда. – Вера потянулась к Мишке, поцеловала ее в щеку. – Очень здорово!

Мишка дернула плечом.

– Мы вот что узнали, – сказала она. – Во-первых, Варвара и вправду заведует приютом. Во-вторых, есть книга, в которой содержится его адрес. Книга, судя по всему, хранится в кабинете митрополита, на видном месте. Нужно ее достать. Как это сделать?

Микко хотел что-то сказать, но Вера помотала головой. Соседке нужно было сосредоточиться.

Мишка перебирала разные варианты. Во-первых, можно было книгу вынести, во-вторых, попытаться или изучить прямо в кабинете, или сфотографировать нужные страницы. Плюс второго варианта: митрополит не узнает о том, что в книгу кто-то заглядывал. Минус: это означало, что возможно снова придется быстро разбирать какие-то шифры, а в Петербурге это привело к тому, что по Мишкиной вине чуть не погибла Вера. К тому же непонятен был размер книги, а значит, трудно было оценить время поиска. Мишка склонялась к тому, что книгу нужно забрать из офиса.

Варианты, не зная места, охраны, вообще ничего, были такие: украсть или получить. Как получить книгу, было совершенно неясно – вряд ли митрополит мог просто так отдать какие-либо свои записи. Мишка хорошо представляла, как делятся вещи на «человеческое» и «церковное». Когда что-то становилось «церковным», оно больше не могло принадлежать обычным людям и будто извлекалось из их мира. Оставалось первое.

– Книгу нужно выкрасть, – сказала Мишка. – Микко, вы что-то знаете про епархию, про здание епархии? Я его видела снаружи, но и все.

– Нет, – возбуждение Микко прошло, и он снова выглядел шокированным. – Вы хотите украсть книгу у митрополита? Зачем?

– Затем, – сказала Мишка, – что с книгой можно будет пойти к следователю. Вы знаете, как работает следователь?

– Как? – спросил Микко.

– Следователь проверяет нити, – сказала Мишка. – А тут ему будет сразу адрес. А может быть, несколько. Что там еще в книге может