"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

— Вашвысокобродь!

Подполковник обернулся. Один из бойцов доложился:

— Там, вашвысокобродь, штабс-капитан Фадеев с пушкой своей. За углом остановились.

— О, очень кстати. Спасибо, братец.

Анатолий поспешил в указанном направлении, прикидывая, как бы устроить зенитное орудие таким образом, чтобы оно могло стрелять по осаждаемому депо, не попав в само здание, но и при этом само не пострадало от пулеметного огня противника. Или как под этим пулеметным огнем соорудить баррикаду из мешков с землей для устройства орудийной позиции. Опять же — где?

Но завернув за угол, Емец удивленно остановился.

— Это еще что такое?!

Помимо бронированной туши грузового «Руссо-Балт тип Т» с установленным в кузове орудием, и самого орудийного расчета, были еще и забавные экспонаты, в виде пятерки бледных и мятых казаков, стоявших кучкой и державших связанные руки за спинами.

Фадеев доложил:

— Мародеры, господин подполковник. Пытались взять нас под арест и доставить к, как они выражаются, атаману Шкуро.

— К атаману значит? Хм… И судя по всему, ничего у них не получилось?

— Ну, попытка не пытка, господин подполковник. Половина осталась лежать на месте попытки. А этих можно и попытать.

Емец хмуро оглядел стоявших.

— Что ж вы, станичники, мать вашу, русских подданных грабить решили и в мародеры подались?

Те угрюмо молчали.

— Ладно, соколики, я с вами позже пообщаюсь душевно. Заприте их в амбар, только отдельно от того пленника.

Поглядев вслед уводимым, Анатолий тут же выкинул их из головы, и обратился к Фадееву:

— Вот что, Николай Дмитриевич, вышла у нас тут закавыка. Германцы у депо засели крепко, пулеметами мы их не выкурим, а броневик наш они подбили, упокой Господу душу наших ребят…

Фадеев, а за ним вслед и Емец, стащили с голов свои папахи и перекрестились. Помолчав минуту, подполковник продолжил, показывая начерченную в блокноте схему округи.

— Пулеметы у них, помимо станковых, еще, как оказалось, и ручные имеются. И есть предположение разведки, что в самом здании депо может быть немало динамита, если, конечно, правда то, что они собирались все тут взрывать перед уходом. Мины-то наши капитальную крышу здания не пробивали, а вот твои снаряды пробить стену могут. Тем более паровозные ворота. Сумеешь своим орудием так их тюкнуть, чтобы подавить пулеметные гнезда, но при этом, от греха подальше, не вогнать снаряд в стену самого депо? Иначе вся наша миссия может потерять смысл, сам понимаешь.

Штаб-капитан некоторое время всматривался рукотворную карту, после чего с сомнением покачал головой.

— Это трудная задача, господин подполковник. Во-первых, пулеметные точки в аккурат между нами и зданием депо. Надо искать другую позицию, а с того места, откуда мы стреляли по башне, не видно ни депо, ни немецких позиций вокруг него. Там дом все заслоняет и никак не подобраться. Во-вторых, хорошо бы стрелять с возвышения, дабы снаряды наши входили в землю под наклоном, а не летели навылет через их позиции в само здание. Ну, и, в-третьих, надо обеспечить защиту самого моего расчета от огня немецких пулеметов. Надо искать такую позицию, а это время. В принципе, есть у меня на примете один дом, в аккурат там, где была наша машина сейчас. Так вот, если этот домишко слегка так развалить, завалив пару стен, то наш «Руссо-Балт» проехал бы, и…

Емец внимательно смотрел в лицо офицеру и видел, что тот чего-то не договаривает.

— И в чем еще там подвох, помимо того, что мы нанесем, вызванный военной необходимостью, ущерб имуществу русских подданных? Договаривай, уж.

Фадеев криво усмехнулся:

— В том-то и закавыка, господин подполковник, что дом сей не просто русского подданного, а еще, ко всему прочему, принадлежит местному раввину.

Подполковник невольно присвистнул.

— Этого только нам не хватало! После погромов Шкуро давай еще развалим дом местного раввина!

— Так вот и я тоже так подумал, господин подполковник. Проблем не оберемся.

Емец решительно отмел эту идею.

— Нет, отставить. Давай другие варианты.

Фадеев вздохнул.

— А другие варианты надо искать. Я эту округу не знаю совсем, господин подполковник. Придется высылать разведчиков, а по городу снуют группы казаков Шкуро, не считая попрятавшихся германцев. Да, и времени это займет немало. Может даже и целый день. Я думаю, господин подполковник, что надо бы нам сюда обе бронедрезины вызвать. Четыре пулемета и броня — то что доктор прописал в нашей ситуации.

— Ваше высокоблагородие!

Емец обернулся к подбежавшему радисту.

— Что там, Ухов?

Тот совершенно не по-уставному замахал руками, призывая идти за собой. Анатолий нахмурился и буркнул:

— Вот же ж неисправимый студент-раздолбай на мою голову…

Но все же последовал за ним к командирской бронемашине.

Зауряд-прапорщик Лев Ухов поправил свои круглые очки и протянул командиру наушники.

— А вот послушайте, господин подполковник. Презабавные вещицы передают!

Анатолий послушал несколько минут и присвистнул:

— Ого! Чудны дела Твои, Господи!

Радист согласно закивал:

— Вот и я говорю, господин подполковник!

— Хм…

Емец раздумывал некоторое время, пытаясь соотнести услышанное с тем, что происходило вокруг, после чего приказал:

— Шифрограмму подполковнику Смирнову. Узнай, уничтожена ли засада на холмах, и есть ли возможность срочно прислать к нам обе бронедрезины. Да, и пусть послушает новости по радио.

ТЕРРИТОРИЯ, ВРЕМЕННО ОККУПИРОВАННАЯ ГЕРМАНИЕЙ. КУРЛЯНДИЯ. БРОНЕДРЕЗИНА «СТРЕЛА-5. БАЛТИЕЦ». 25 сентября (8 октября) 1917 года. Утро.

Впереди лежал километр голого пространства, не прикрытый от вражеского огня ничем, кроме нескольких хилых деревцев. Чистое поле, так хорошо видимое и простреливаемое с холма, и то, что на холме этом сейчас что-то горело, а сам он был окутан дымом, не говорило совершенно ни о чем. Даже одно уцелевшее орудие может уничтожить их бронедрезины, не дав им ни малейшего шанса на ответ.

Десант на броне держался за скобы изо всех сил, стараясь не кувыркнуться с брони вниз, под трамвайные колеса, что было сделать не так просто, учитывая, что обе «Стрелы» то разгонялись, то притормаживали, то вновь набирали ход. Лейтенант Гримм называл это привычным выражением «Противолодочный зигзаг», хотя, конечно же, он сейчас старался не увернуться от торпед противника, а пытался сбить прицел возможным немецким наводчикам.

Половина расстояния осталась позади, когда из гущи бурелома выстрелило первое орудие. Снаряд упал в полусотне метров от «Балтийца» и Гримм тут же добавил ход.

— Держись, братва! Стоп машина!

Еще один снаряд рванул чуть впереди, а третий далеко справа. Пытаясь обмануть ожидания наводчиков, он приказал:

— Полный вперед! Доклад подполковнику: «Засечены два орудия противника в квадрате пять. Возвращаюсь на базу».

Вновь рывок, и вот бронедрезины покатились назад, стараясь скорее разорвать дистанцию и побыстрее скрыться за спасительным холмом.

— Вашброть! Ответ от Смирнова!

— Держись! Стоп-машина! Читай! Полный назад!

— «Сообщение получено, координаты взяты. При наличии возможности, приказываю осуществить прорыв на станцию Туккум-2 и поступить в распоряжение «Бабы Яги».

— Что???

ТЕРРИТОРИЯ, ВРЕМЕННО ОККУПИРОВАННАЯ ГЕРМАНИЕЙ. КУРЛЯНДИЯ. СТАНЦИЯ ТУККУМ-2. 25 сентября (8 октября) 1917 года. Утро.

Емец прокричал в рупор по-немецки:

— Я хочу говорить с вашим командиром. Я выйду под белым флагом парламентера! Не стреляйте!

С той стороны некоторое время не было ответа. Наконец кто-то прокричал:

— Хорошо! Я выхожу с белым платком! Не стреляйте! Идет парламентер! Встречаемся посередине!

— Договорились!

Штабс-капитан Воронов удивился:

— Неужели они собираются сдаваться?

Анатолий покачал головой:

— Нет, не думаю.