Луна доктора Фауста - Франсиско Луке

- Успокойтесь, мой верный друг. Сегодня меня свалил один из приступов горячки, которым я все еще подвержен. Если бы не они, я мог бы хоть завтра пуститься на поиски Дома Солнца. У меня для вас добрая весть: благодаря тщанию Королевского суда истина восторжествовала, и не последнюю роль в этом сыграл Хуан Карвахаль. Его величество утвердил решение суда, поддержанное просьбами наших с вами хозяев Вельзеров, и восстановил меня в должности губернатора и капитан-генерала Венесуэлы...

- Слава богу!

- При одном условии...

- Каково же это условие?

- Я соглашусь принять этот пост, если только вы будете моим первым заместителем.

- О, ваша милость! - растроганно вскричал Филипп.- Есть ли честь выше, чем служить вам?

- Так я могу рассчитывать на вашу поддержку?

- О, разумеется! Мне радостно служить под началом человека столь высокоумного и великодушного!

Целую неделю, пока не унялась лихорадка Спиры, провел Филипп в гостях у Карвахаля. Но губернатор наконец оправился.

- Я должен принести присягу в Королевском суде. Если бы не эта процедура, мы могли бы немедля отплыть в Венесуэлу. Надеюсь, сегодня в полдень с формальностями будет покончено и завтра мы снимемся с якоря.

- Подчинимся, сударь, не нами установлен этот порядок,- весело отвечал Филипп.

В сопровождении Карвахаля они отправились в здание суда, где принесли присягу, а потом в сознании торжественности этой минуты пошли по улице.

- А кстати,- сказал вдруг Спира, испытующе поглядев на Филиппа.- Не знаю, известно ли вам, что епископ Родриго де Бастидас уже дней десять назад отплыл в Коро с отрядом из ста пятидесяти латников при сотне кавалеристов?

- Ах, так вот чьи корабли видел я у входа в гавань Коро!

На лице Спиры появилось испуганное выражение, и Филипп спросил:

- А как намеревается его преосвященство распорядиться этим войском?

- Он отправится искать Дом Солнца.

- Но ведь губернатор и наместник - вы, ваша милость!

- В том-то и загвоздка,- раскатился Спира своим каркающим смехом.- К тому времени, когда пришло известие о моем назначении, епископ уже сколотил свой отряд. Погодите минутку... я должен облегчиться...

Он засеменил на ближайший пустырь, а Карвахаль, едва лишь оставшись наедине с Филиппом, торопливо пробормотал:

- Наместник и епископ смертельно враждуют. Бастидас клянется, что ляжет костьми, но добьется новой отставки сеньора Спиры, а войско свое отдаст под ваше начало, ибо никто лучше вас не проведет экспедицию по всем этим кручам и ущельям.

- А из-за чего же...- начал Филипп.

- Спира заявил в Королевском суде, что именно вас он и хочет назначить своим заместителем. Судьи же, приняв во внимание то, как лестно отзывались о вас обе стороны, постановили, что Спира может отправиться к Дому Солнца лишь в том случае, если вы будете его заместителем.

- Теперь понимаю,- упавшим голосом произнес Филипп.

- Не передавайте моих слов дону Хорхе, он может превратно истолковать их. Вы пришлись мне по сердцу, дон Филипп, я вам всецело доверяю. Итак, вы сохраните все это в тайне?

- Обещаю вам.

- Ну, епископу ничего не оставалось, как подчиниться решению суда, хоть он и понимал, что войском его командовать буду я,- заговорил догнавший их Спира.- Я еще не успел рассказать вам о высокой порядочности Лопе де Монтальво: благоприятным решением моего дела я во многом обязан ему и найду случай отблагодарить его.

Стараясь вывести Филиппа из его глубокой задумчивости, Карвахаль весело сказал:

- Воображаю, какую рожу скорчит негодяй Федерман, когда узнает, что он больше не наместник! - И, расхохотавшись, добавил, указывая на таверну, у дверей которой толпился народ: - Не зайти ли нам в это заведение - некогда оно принадлежало Альдонсе Манрике, ныне ставшей женой губернатора острова Маргариты. Там кормят превкусно, хотя славой своей притон этот обязан отнюдь не кухне... От посетителей отбою нет.

Десяток пестро разряженных женщин - почти все по виду были андалусийками - разгуливали, выставив напоказ свои прелести, по обширной комнате, заполненной шумной толпой мужчин. Гуттен невольно задержал дыхание: пахло кислым потом, вином, табачным дымом. По знаку Карвахаля хозяин поспешил прогнать из-за стола шестерых солдат.

- Ну-ка убирайтесь! - властно покрикивал он.- Дайте место благородному сеньору Карвахалю. Прошу вас, ваша милость, садитесь! Располагайтесь и будьте как дома,- приговаривал он, придвигая стулья и вытирая стол.Каталина сию минуту придет, она еще прихорашивается.

- Вот и хорошо,- ответил писец, явно довольный оказанным ему почетом.

Гуттен, полуоглохший от крика, к удивлению Карвахаля и хозяина, заказал себе миндального молока.

- Каталина,- принялся объяснять писец,- это такая красотка, каких вам, господа, и в Кастилии видеть не доводилось, а ведь господь бог щедро населил этот край прелестницами. Никто не знает, как попала она в Америку, как обманула бдительность властей - ведь наш государь строго-настрого запретил незамужним въезд в Новый Свет.

Гуттен и Спира, увлеченно разглядывавшие завсегдатаев притона, слушали его вполслуха.

- А-а, ваша милость, вижу, вам приглянулась вон та раскосая смуглянка? Кликнуть ее? Она проворней змеи и жарче Коро в полдень. Родом из Кордовы, а сюда приплыла тайно, под койкой какого-то капитана. Она заметила, что мы смотрим на нее. Позвать? Она придется вам по вкусу.

- Не стоит, сеньор Карвахаль, я уже стар для таких утех, да и лихорадка моя все еще дает себя знать.

Женщины всех цветов кожи окружили Гуттена.

- Не хочешь ли пойти со мной, мой голубоглазый архангел? - сказала одна из них, стараясь усесться к нему на колени.

- Убирайся, матросская подстилка! - напустился на нее Карвахаль, заметив растерянность Филиппа.- Что ты лезешь к благородному сеньору?

- Ладно,- отвечала та.- Уйду. Не могу тебе, макака ты коротконогая, отказать в такой малости.

- Вон отсюда,- вскричал писец,- или я прикажу страже отколотить тебя палками!

Женщина, потрепав Филиппа по щеке, поднялась и приветливо сказала:

- Я всегда к твоим услугам, о мой святой Георгий, только не бери больше с собой этого чванного дракона, который годен только на то, чтобы пакостить таким молодцам, как ты.

- Эй, стража! - потеряв терпение, возопил Карвахаль.

- Ухожу, что ты ухаешь, точно филин на суку! Чтоб у тебя все нутро обросло волосами, свинья ты мерзопакостная!

- Эй, замолчите все! - перекрыл шум зычный голос хозяина.- Для вас будет танцевать наша прекрасная Каталина, королева Санто-Доминго!

В наступившей тишине раздались звуки музыки, и на середину выскочила тоненькая, стройная и хрупкая девушка не старше восемнадцати лет. Гуттен, который был погружен в раздумье, мгновенно очнулся, чуть только ее гибкое тело начало покачиваться в такт мелодии. Лицо ее было безупречно: белоснежное, точно мякоть кокоса, с черными, огромными, чуть раскосыми глазами - сияние их обещало неземные утехи. У нее были высокие скулы, как у дровосековой жены, и извивалась она в танце в точности как Берта в пламени костра. Гуттен не мог оторвать глаз от ее движений и чувствовал, что у него перехватывает дыхание. Крупные прозрачные капли пота текли по щекам танцовщицы, отчего-то пробуждая в душе Филиппа неосознанные безотчетные желания. Но музыка смолкла, Каталина, переводя дух, опустилась на стул, заботливо пододвинутый Карвахалем.

- Ох, мамочка моя! Уморилась! Так и помереть недолго! Дайте чего-нибудь глотнуть! - воскликнула она.- Нет-нет, только не вина! Чего-нибудь похолоднее - воды или сока!

- Не желаете ли миндального молока? - спросил Филипп, протягивая ей стакан.

- Да! Как раз то, что надо! - отвечала она, одним глотком осушая его.Благодарю! - сказала, впервые поглядев на Филиппа.- Спасибо, мой милый! Э-э, да ты просто красавец! Но позволь, я ведь тебя откуда-то знаю!

Филипп смотрел на нее в некоторой растерянности, ибо и лицо ее, и голос были ему смутно знакомы.

- Ну ясное дело! - продолжала она, пришепетывая на андалусийский манер.- Ты тот самый немец, которого однажды приветила моя тетушка. Дело было в Севилье! Помнишь? Я еще приносила вам поесть. Узнал Каталину де Миранда?..

- ...самую прекрасную женщину в Новом Свете? - подхватил Карвахаль.

- Ты сильно подросла с тех пор. Стала настоящей женщиной,- чуть запинаясь от волнения, отвечал вспыхнувший Филипп.

- Много народу приложило к этому усилия - те самые, от которых ты отказался.

- О чем это вы? - спросил Карвахаль.- Разве вы знакомы?

- Да, еще девчонкой я знавала его в Севилье,- поспешила объяснить Каталина.- Этот германец сыграл злую шутку с моей тетушкой: она постриглась в монахини сразу после того, как спозналась с ним.

- В монахини? - переспросил Филипп, не заметив насмешки, сквозившей в этих словах, а про себя подумал: "О Пречистая Дева, ты сотворила чудо и вернула заблудшую овцу в стадо господне. Но отчего не позаботилась ты и об этой несчастной, почему не увела ее с греховной стези?"