История нравов России - Виталий Поликарпов

XVII столетие было временем расцвета казачьих вольностей, когда, по словам казаков, «все земли нашему казачьему житью завидовали» (107, 119). Тогда особой отличительной чертой организации власти и управления в войске Донском был его демократизм. Это зафиксировано Г. Котошихиным, который писал, что «дана им (казакам — В. П.) на Дону жить воля своя, и начальных людей меж себя атаманов и иных избирают, и судятца во всяких делах по своей воле, а не по царскому указу» (131, 135). Донские казаки с гордостью говорили о своей свободе и равенстве; последнее проявлялось, как и у запорожцев, в частности, в том, что все добытое в походах богатство делилось поровну между всеми казаками.

На войсковом Кругу решали вопросы, относящиеся ко всему Войску: выборы войскового атамана, есаулов, войсковых писарей, духовенства войскового собора, прием в казаки, объявлялись походы, принимали царских послов и царское жалованье, рассматривали преступления против веры, против всего войска и т. д. «Высшим наказанием, например, за измену, предательство и проч., была смертная казнь — «в куль да в воду». За другие преступления сажали в воду, били, забивали в колодки и т. п.» (236, 368).

Условия жизни, полной опасности, когда легко можно было потерять голову в бою с басурманами или попасть в плен, выработали у донских казаков веселый нрав, неподражаемую хитрость и ум, способность мгновенно ориентироваться в обстановке, переносить тяжелые лишения, стойкость и верность друг другу. Неотъемлемой чертой их нравов была беспощадная месть врагу, постоянно притеснявшему донских казаков и других православных.

Донских казаков отличала необычайная смелость и отвага, что проявлялось не только в конных сражениях, но и в морских походах. В легких стругах, вмещавших от 30 до 80 человек, с обшитыми камышом бортами, без компаса, в бури, грозы и морские туманы пускались они в Азовское и Каспийское моря, громили прибрежные города вплоть до Фарабада и Стамбула. В ходе этих смелых и дерзких операций донские казаки освобождали своих, взятых в полон, братьев–христиан, вступали в бой с прекрасно вооруженными турецкими кораблями и брали их на абордаж. Они приводили в трепет грозных и непобедимых турецких султанов в их собственной столице — Стамбуле.

Соль и оружие, серебро и золото, ткани и драгоценные камни, прекрасные черноокие пленницы доставались им в добычу. «В схватках и битвах казаки были беспощадны и жестоки, — пишет Е. Савельев, — они мстили туркам и крымцам за бесчеловечное обращение и угнетение христиан, за страдание своих пленных братьев–казаков, за вероломство и за несоблюдение мирных договоров. «Казак поклянется душою христианскою и стоит на своем, а турок поклянется душою магометскою и солжет», — говорили казаки. Стоя твердо друг за друга, «все за одного и один за всех», за свое древнее казачье братство, казаки были неподкупны; предательств среди них, среди природных казаков, не было. Попавшие в плен тайн своего братства не выдавали и умирали под пытками смертью мучеников–героев». (236, 370–371).

Все эти нравы донского казачества очень ярко проявились в знаменитом азовском «сиденье», когда 6000 казакам пришлось защищать Азов от 250 000-тысячной турецкой армии. В первый день осады 24 июня 1641 года турки предложили казакам сдать крепость без боя, ибо помощи от московского царя не будет и устоять против их превосходящих сил невозможно, причем они обещали выплатить 42 000 червонцев. На это донцы гордо ответили: «Сами волею своею взяли мы Азов; сами и отстаивать его будем; помощи, кроме Бога, ни от кого не ожидаем; прельщений ваших не слушаем и хотя не орем, и не сеем, но также, как птицы небесные, сыты бываем. Жен же красных и серебро и злато емлем мы у вас за морем, что и вам ведомо. Будем и впредь также промышлять; и не словами, а саблями готовы принять вас, незваных гостей.» (236, 371). В этой изнурительной и кровавой осаде, когда казаков пало на поле боя около половины, а турок до 50 000 человек, когда храбрые защитники города решили все, до одного человека, умереть, но не сдаваться, не было ни одного предательства или попытки измены. Казаки на протяжении XVI и XVII веков войны с турками и татарами предателей не знали; перебежчиков и выкрестов держали под присмотром, им они не доверяли.

Насколько донские казаки были беспощадными и жестокими в походах и сражениях с басурманами, настолько они были просты, радушны и гостеприимны в обыденной жизни. Накормить и напоить вином гостя считалось священной обязанностью; донцы были привязаны друг к другу, как братья, делясь между собой последней крохой хлеба, презирали воровство. Они очень отрицательно относились к трусости, а самыми первейшими добродетелями считали целомудрие и храбрость. В походах, пограничных городках и на кордонах казаки вели холостой образ жизни и строго соблюдали свое целомудрие. «Развратников, как давшие обет целомудрия, холостые казаки в своей среде не терпели, — замечает Е. Савельев. — Развратники наказывались смертью. Ермак требовал от своих сподвижников полного целомудрия. Степан Разин на Волге велел бросить в воду казака и бабу за нарушение целомудрия, а когда ему самому напомнили 6 том же, то он бросил в Волгу пленную персидскую княжну» (236, 374). По казацкому обычаю, «казак в поле» за отношения с бабой подвергался смертной казни; «в куль да в воду», притом вместе с бабой, если она поймана, и вдобавок — с котом, который бы их царапал в куле.

С незапамятных времен брак на Дону в станицах заключался в соответствии со следующей церемонией: желающие вступить в брак в сопровождении родственников являлись на майдан, где уже собрался круг. Жених спрашивал невесту «люб ли он ей?»; после утвердительного ответа, в свою очередь, невеста тоже спрашивала жениха «люба ли она ему?» и получив утвердительный ответ, кланялась жениху в ноги, что было знаком подчинения. После этого атаман и старшины вставали со своих мест и поздравляли молодых словами «в добрый час». Данная традиция была настолько сильна, что и после венчания в церкви необходимость совершения церемонии на майдане не отпала. Власть мужа над женой в XVI и XVII веках была неограниченной, что объясняется влиянием Востока.

Брак не всегда был прочен; развод осуществлялся с такой же легкостью — надоевшую жену муж ведет на майдан и говорит атаману и старшинам, что она ему была люба и хорошо выполняла домашние обязанности, но теперь она не нужна, и слегка отталкивал ее от себя. В это время желающий взять разведенную в жены подходил к ней и покрывал ее полой своего казакина; таким образом брак оказывался совершенным и снималось бесчестье с разведенной. Священник Пивоваров в своих записках, относящихся к 20–40‑м годам прошлого столетия, указывает на существование этого обряда в его время (236, 271). Неудивительно, что донские казаки женились четыре, пять и более раз.

Вместе с тем казаки высоко ценили семейную жизнь, к женатым относились с большим уважением. Уличенных в прелюбодеянии сажали в старые времена на железные шейные цепи. Потом нравы несколько изменились — на цепь уже не сажали, но пороли. В «Тихом Доне» М. Шолохова отец предупреждает Григория Мелехова, чтобы тот не баловал с женой соседа, иначе он его запорет (312, 35).

Девушки–казачки в станицах пользовались полной свободой, они росли вместе со своими будущими мужьями. Чистота нравов в казачьей общине, которая вся следила за нравственным поведением молодежи, была достойна лучших времен Рима, где для этого выбирались из самых благонадежных граждан особые цензоры. Не лишне заметить, что под влиянием московских нравов в столице донского казачества над дочерьми домовитых казаков и старшин был учрежден за благонравием особый надзор. В конце XVII века затворническая жизнь этих девушек ослабла; к чести донских казачек следует отнести их заботливость о чистоте жилища и опрятности одежды.

Для нравов донских казаков испокон веков было характерным почитание старших; молодые не имели права садиться в присутствии стариков. Испытанные в боях старики обучали молодых казаков военным хитростям и упражнениям. Благодаря им многие казаки могли на значительном расстоянии пулей выбить монету, зажатую между пальцев, не задев руки.

Нравы донских казаков, в основном, не претерпели значительных изменений после того, как их земли были включены в состав Российской империи. Благодаря высоким нравам казачество представляло собою первоклассную боевую силу, всегда подготовленную и дисциплинированную. Прекрасные нравственные качества донского казачества проявились, например, в Отечественной войне 1812 года. Войска казачьи под предводительством знаменитого атамана М. И.Платова значительно способствовали разгрому французской армии.

Казаки, разгромившие полчища Наполеона, достойно вели себя и за границей. М. Пыляев рассказывает о ставшем знаменитостью донском казаке Зеленухине, награжденном Георгиевским крестом и многими медалями. Он прибыл в Лондон к царскому посланнику графу Ливену; англичане встретили участника Отечественной войны восторженными возгласами, старались поздороваться с ним за руку, давали ему разные подарки. От денег он отказался, говоря: «Наш батюшка царь наделил нас всем, мы ни в чем не нуждаемся, сами в состоянии помогать бедным. Спасибо за ласку вашу!» Эти слова Зеленухина были приведены всеми английскими газетами, и никто после этого не предлагал ему денег. Он отказался принять от принца–регента даже тысячу фунтов стерлингов, или 24 тысячи рублей на ассигнации (219, 211). Такой пример бескорыстия привел в совершенное изумление всю английскую нацию.