Во власти желания - Стелла Камерон

— О, зови меня просто Бланш, мой милый мальчик. Конечно, можно.

Макс взглянул на ткань, лежащую на столе Потом подержал в руках колье, после чего склонился над рисунками. Бланш убрала один из рисунков.

— Это фасон моего платья, — объяснила она.

— А где фасон для Керсти?

— Она еще не выбрала. — ответила Бланш.

«Потому что я никуда не поеду».

Макс разложил перед собой рисунки и приняло? внимательно их рассматривать.

— Вот это. — Он ткнул пальцем в один из рисунков — Керсти его еще не видела. — Позаботитесь о том, чтобы платье как можно скорее было готово к примерке.

Керсти с удивлением посмотрела на Макса. Неужели он действительно полагает, что она должна поехать на бал?

Модистка присела перед Максом в реверансе.

— Прекрасная ткань, — заметил он. — Тебе надо носить голубое, Керсти. А это что? — Макс снова потянулся к колье.

— Это колье герцогини, — сказала Бланш. — Ее светлость надеется, что оно подойдет к муару.

— Прабабушка? — Макс нахмурился и принялся внимательно рассматривать украшение, которое держал в руке. — Да, теперь я вижу, это ее аквамарины и бриллианты. И она хочет, чтобы Керсти их надела?

Щеки Бланш порозовели.

— Вдова всегда была необычайно щедрой женщиной. Она знает, что у Керсти нет собственных драгоценностей, поэтому решила предложить ей свои.

— Необычайно щедрая женщина? — в задумчивости пробормотал Макс. — Что ж, эти камни наверняка украсят Керсти. Они подходят к ее глазам.

«О Господи, что он говорит?» — думала девушка.

На губах Бланш заиграла самодовольная улыбка.

— Я передумала, Женевьева, — сказала она. — Мне бы хотелось, чтобы ты прямо сейчас пошла вместе со мной. Я всегда занимаюсь такими делами в присутствии вдовы. Ей доставляет удовольствие подшучивать надо мной. Впрочем, я знаю: этот фасон ей понравится. Макс, надеюсь, ты проводишь Керсти обратно.

— Да, конечно. — Он уложил колье в футляр и передал его Бланш.

— Скажите прабабушке, что мне понравились эти драгоценности. Я потом сам поблагодарю ее за доброту.

— Хорошо, скажу, — кивнула Бланш; модистка уже ждала ее в коридоре. — Если вам с Керсти нужно поговорить, можете без всякого стеснения располагаться в моей комнате. Я всегда очень огорчалась, что такую красоту почти никто не видит.

Макс повернулся к Керсти и посмотрел ей в глаза.

Бланш молча вышла из комнаты и увела с собой Женевьеву.

— Я не люблю леди Гермиону, — заявил Макс. — Сегодня утром она пришла ко мне без приглашения.

«И все же, — подумала Керсти. — ты не прогнал ее и не остановил, когда она… начала делать то, что делала», — Ты сердишься на меня?

— Нет, — ответила она.

— Почему ты так изменилась в последние дни?

— Я знаю свое место.

— И поэтому не говоришь то, что думаешь, даже когда я задаю тебе прямой вопрос? — Он прищурился.

Керсти скрестила на груди руки.

— Я… в затруднительном положении, сэр. Вы уже высказали мне свои пожелания. И мы поняли, что нам хорошо друг с другом. Но нам все же не следовало этим заниматься.

— Керсти хотела сказать, что подобное больше не должно повториться, однако промолчала.

— Но не все мои родственники нас осуждают, — заметил Макс.

— Кто же из них не осуждает? — Керсти принялась медленно расхаживать по комнате.

— Прабабушка. И это меня очень удивляет. Но она не стала бы помогать тебе выбирать платье и не дала бы на бал свои украшения, если бы не поддерживала нас. И не следует верить Бланш Бастибл — герцогиня не такая уж щедрая.

— Но она была очень добра ко мне.

— И в чем же проявлялась ее доброта?

— О… — Керсти смутилась. — Герцогиня давала мне советы и объясняла, как лучше себя вести…

— В самом деле? — Макс подошел к двери и запер ее.

Керсти, потупившись, молчала.

— Кажется, ты предпочитаешь запертые двери, — сказал Макс, подходя к девушке.

Отступать было некуда, да ей и не хотелось отступать. Макс взял ее за плечи и посмотрел в глаза. У Керсти закружилась голова; ноги ее подгибались.

Макс по-прежнему смотрел ей в глаза. Его пальцы все больнее впивались в ее плечи.

«Сейчас он меня поцелует… Хорошо, что дверь уже заперта и теперь не нужно об этом думать».

— Я хочу, чтобы ты стала моей, — сказал он. — Но не так, как в ту ночь. Я хочу, чтобы все было по-настоящему.

Она хочет того же.

— Мы потеряли столько лет… Я должен был сдержать обещание и вернуться к тебе.

Она провела языком по пересохшим губам.

— Ты ничего не обещал, Макс. Мне было всего шестнадцать. А у тебя впереди была целая жизнь — совсем не такая, как у меня.

— Не надо меня оправдывать! Я не могу больше ждать. Ты понимаешь, о чем я говорю?

О, она прекрасно его понимала и знала, как надо действовать.

Макс крепко прижал ее к себе и впился поцелуем в ее губы.

Керсти вздрагивала в его объятиях, по ее щекам катились слезы. Она прекрасно помнила указания вдовы, но сейчас ей хотелось совсем другого.

Наконец Макс отстранился от нее и снова заглянул, ей в глаза.

— Керсти, прости мня, пожалуйста.

— Макс, ты ни в чем не виноват. Тебя что-то беспокоит?

Почему ты сердишься?

— Желания… — Он крива усмехнулся. — Что стало с нашими желаниями?

Свои желания она сохранила. Каждый раз, увидев мыльные пузыри, Керсти вспоминала теплый солнечный день и стоявшего рядом с ней юношу, вспоминала и те клятвы, которые они дали друг другу.

— Мы повзрослели, Макс. И все изменилось.

— Тогда почему же ты плачешь? От счастья? Ты рада, что все изменилось?

— Просто я глупая. — Она улыбнулась и закрыла глаза. — Глупая — вот и плачу по любому поводу.

Он снова приник к ее губам, и на этот раз поцелуй был не только страстным, но и нежным. Керсти понимала, что нежность Макса может поколебать ее решимость, но все же ответила на его поцелуй.

Макс на мгновение отстранился, потом взял ее лицо в ладони и вновь поцеловал. Она чувствовала жар его тела и ощущала на губах его теплое дыхание.

И тут он принялся осыпать поцелуями ее лоб, щеки и шею.

«Он сказал, что не любит леди Гермиону, но все же женится на ней». А ей, Керсти, останутся лишь тайные мгновения близости с женатым мужчиной.

По щекам девушки опять покатились слезы Неожиданно она улыбнулась, закрыла глаза и потянулась к брюкам Макса.

Расстегнув их, она взялась за его Орган. Макс же не произносил ни слова.

Услышав его шумный вдох, Керсти еще крепче зажмурилась. Макс вновь положил руки ей на плечи, и тотчас же его бедра пришли в движение.

Керсти почувствовала, что его орган делается все тверже, и при этом он словно наливался жаром.

Все тело девушки заныло от острого желания.

Внезапно пальцы Макса впились в ее плечи.