Порочная красота - Кэти Роберт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но другого у меня нет.
Я вздыхаю, выпрямляю спину и выхожу из ванной. Сначала замечаю, что кто-то (наверное, Патрокл) сменил простыни и застелил кровать. Воспоминание о том, почему это пришлось сделать, поражает меня так, что напрягается каждый мускул в теле. Боги, тот оргазм был хорош. Второй еще лучше, хотя по-другому. Тело слегка побаливает от того, что мы делали втроем, и совру, если скажу, что не хочу большего.
Только не могу точно сказать, почему хочу большего. Чтобы и дальше прятаться от неприятной правды, что в самом деле попала в ситуацию, которая мне не по зубам? Или потому что испытываю страсть к этим двум мужчинам, с которыми точно не стоит связываться? Оба варианта неудачные. Оба выйдут мне боком раньше, чем все закончится.
Ахиллес, пожалуй, мой самый сильный соперник, хотя и остальные бойцы не промах. Но он хочет титул Ареса почти так же сильно, как я, а это дает ему преимущество, которое не могу оставить без внимания. Переспать с ним… Продолжить спать с ним… это ошибка.
А спать с Патроклом, его парнем, любовником, партнером? Как бы они друг друга ни называли, это все равно что тыкать в медведя острой палкой. Я все усложняю, и если потерплю поражение, а Ахиллес получит титул Ареса, это значит, что он станет моим мужем, и они оба будут рядом со мной до конца моей жизни. Все будет запутанно – и это еще мягко сказано.
Но не уверена, что меня это беспокоит. Недостаточно, чтобы заставить остановиться.
Я застаю их обоих за столом в кухонной зоне. Ахиллес сидит в тех же серых спортивных штанах, и я не в силах побороть физическую реакцию, когда вижу их и его обнаженную грудь. У него невероятное тело, а зная, как он умеет пользоваться им, чтобы доставить удовольствие своим партнерам…
По мне пробегает легкая дрожь. Патрокл надел шорты, но тоже обошелся без рубашки. Наверное, так они всегда и выглядят по утрам: полуголые, расслабленные и начинают новый день с комфортом, который с трудом могу понять.
После окончания старшей школы я переехала из отцовского пентхауса в свою квартиру. Жизнь с Зевсом едва ли проходила в комфортной, спокойной обстановке, и мы с братом и сестрой справлялись с этим по-разному. Обычно затевая ссоры. Мне пришлось привыкать жить одной, но вскоре стала так ревностно относиться к своей территории, что редко разрешала кому-то переночевать у себя. Даже – особенно – любовникам. Я не люблю вставать рано, а это значит, что мне трудно облачиться в публичный образ раньше полудня.
Единственный раз позволила себе нарушить установленный порядок, когда встречалась с Парисом, и он заставил меня пожалеть об этом. Достаточно было всего несколько раз проснуться вместе, как на меня посыпались замечания. Поначалу они были безобидными. «У тебя усталый вид, Елена». Но скоро обернулись жесткой критикой. «Может, тебе не стоит выходить из спальни без макияжа? Вдруг тебя сфотографируют через окно? Подумают, что ты больна». Дошло до того, что я стала просыпаться на час раньше него, чтобы сделать макияж и прическу и не дать повода меня упрекнуть.
Но Парис, разумеется, нашел другие способы терзать меня.
Но мне даже и мысли не пришло сохранить маску в присутствии этих двух мужчин. Ахиллес – первый человек за пределами моей семьи, который испытал на себе мою язвительность, а Патрокл пробуждает во мне непростительную мягкость, о которой успела забыть. Я не красилась, кроме тех случаев, когда мы должны были оказаться перед камерами, и никто из них не сказал по этому поводу ни слова. Не уверена, что они вообще что-то заметили.
От запаха кофе текут слюнки, и я спешу к кухонной стойке.
– Не знала, что у нас в номерах есть кофеварки. – Уверена, что заметила бы ее в своем номере, если бы она там была, но я была рассеянна со дня приезда.
– Их нет. Мы попросили выдать нам одну, потому что Ахиллес невыносим без утренней дозы кофеина. – Патрокл протягивает кружку, и я замечаю, что одна перед ним уже стоит. – Со сливками и сахаром, верно?
Я иду к столу и забираю у него кружку. Как он смог запомнить, какой я предпочитаю кофе? Его вчера и в комнате не было, когда я готовила себе кофе. Смотрю на него, но решаю отложить этот вопрос на другой день. Отпиваю кофе и невольно улыбаюсь.
– Идеально.
– Елена.
Маленькая радость от идеальной чашки кофе меркнет.
– Знаю. Пора поговорить.
Патрокл бросает взгляд на Ахиллеса. А меня снова поражает интимность момента. Очевидно, они давно знают друг друга, потому что, как настоящая пара, ведут диалог, не произнося ни слова. Я не обращаю внимания на укол ревности. Хочу испытать такой же уровень комфорта в отношениях.
К сожалению, для этого нужно снизить бдительность, а когда такое случилось в последний раз, я оказалась в отношениях с Парисом.
Делаю еще один глоток кофе. Сейчас они либо мягко меня отвергнут, либо попытаются уговорить отказаться от состязания. Первое я приму. А последнее? Удачи им. Я сажусь на третий стул у стола. Вчера их было всего два, значит, утром кто-то принес сюда еще один. Маленькое проявление заботы, из-за которого мне незачем так волноваться. Боги, я в раздрае.
– Надо и дальше трахаться.
Патрокл давится и начинает кашлять, но я поглощена тем, что смотрю на Ахиллеса. Он ведь не сказал то, что мне показалось?
– Что?
– Было весело. Я хочу все повторить. – Он смотрит на меня, будто подначивает возразить ему. – Ты тоже этого хочешь.
Стоило бы с ним поспорить. Секс был, мягко говоря, умопомрачительным. Я говорила правду, когда заметила, что хорошо умею отделять одно от другого (спасибо отцу), но не могу быть уверена, что мое сердце не взбунтуется, если продолжу спать с ними обоими. Возможно, смогла бы устоять перед Ахиллесом, но…
Я смотрю на Патрокла. Он весь красный, но, кажется, дышит уже нормально.
– Он не обсудил это с тобой.
– Нет, – выпаливает он. – Не обсуждал.
Ахиллес пожимает плечами и потягивает кофе. Он делает вид, будто ему наплевать, но по напряжению в его плечах ясно, что итог этого разговора
