Стервы большого города - Кэндес Бушнелл

И это ничтожество она сделала отцом своих детей!

Венди пошла в ванную комнату. Шон заплатит. Если он забирает ее деньги, она заберет его детей. Сегодня же наймет адвоката и потратит сколько угодно денег, чтобы навсегда изгнать Шона из своей жизни. Пусть посмотрит, как там в настоящем мире, мире работы. Пусть Шон поймет, что такое быть настоящим мужчиной.

Она встала под душ и, когда горячая вода ударила в лицо, вдруг вспомнила: сегодня суббота. Миссис Миннивер не приедет. И Шон сказал, что собирается уехать на выходные и будет недоступен.

Никакого облегчения.

И затем, словно чужая жизненная сила, из нее рванулся крик, огромный всплеск эмоций, от которого, казалось, сейчас лопнет живот. Венди пришлось ухватиться за шторку душа. Скрестив ноги, она села в ванне под потоком воды и начала раскачиваться взад-вперед как в трансе. Венди словно превратилась в животное — все плакала и плакала, но душа ее вдруг стала независимой, как будто отделилась от тела. Значит, вот почему это называют разбитым сердцем, подумала Венди отстраненно. Забавно, насколько клишированные описания эмоций оказываются уместны в тех немногих случаях, когда эти эмоции действительно испытываешь. Ее сердце разрывалось. Все, во что оно верило, на что рассчитывало и чему доверяло, отрывалось от Венди. Она никогда уже не поверит в то, во что верила прежде.

Но во что же, черт побери, ей поверить теперь?

Телефон в кабинете Венди в «Парадор пикчерс» имел пять линий, и сейчас все пять лампочек мигали.

И так все утро. Более того, всю неделю. А вообще-то примерно так это выглядело постоянно.

Венди посмотрела на электронные часы на столе — они показывали не только минуты и секунды, но и десятые доли секунды, — телефонное совещание продолжалось уже пятнадцать минут тридцать две и четырнадцать сотых секунды. Если она хочет уложиться в свое расписание, нужно закончить его через три минуты двадцать семь и сколько-то там десятых секунды. На то, чтобы посчитать эти десятые, математических способностей Венди не хватало.

— Вам все еще нужно дорабатывать сюжет, мальчики. Побольше фактуры, — сказала в микрофон Венди.

Это было утро четверга. Утро четверга отводилось на телефонное совещание, во время которого обсуждался ход работы над сценариями, отобранными «Парадором» для производства. В разное время их количество колебалось от сорока до шестидесяти, и из этих шестидесяти Венди давала зеленый свет тридцати; они запускались в производство, и примерно пятнадцать оказывались успешными, то есть приносили доход. Большая часть студий могла рассчитывать на десять хитов в год. Показатели Венди всегда были чуть выше средних.

Но лишь потому, что она больше времени уделяла сценариям!

— Эта история — открытие ребенком экзистенции жизни. В смысле — что такое жизнь? — перебил Уолли, один из сценаристов.

Хороший вопрос, подумала Венди и вздохнула. Да что знают о жизни два молодых парня?

— Что вы имеете в виду под экзистенцией? Дословно, — попросила она.

Зачем, ну зачем она купила этот сценарий? Потому что пришлось. Уолли и его партнер Роуэн считались сейчас лучшей парой сценаристов. Действительно, два фильма, снятые по их сценариям, стали хитами, но Венди полагала, что это случайность. Или на них плохо повлиял успех и теперь они постоянно курят «травку», гоняют по Лос-Анджелесу на «порше» и «хаммере» и думают, что знают ответы на все вопросы.

— Это, конечно, вопрос, — вступил Роуэн, и они с Уолли еще минуту нудили на эту тему.

В открытую дверь Венди подала знак своей третьей помощнице, Ксении, сидевшей наготове. Угадав ее мысли, Ксения схватила маленький словарь Уэбстера и поспешила к ней, открыв его на соответствующей странице.

— «Экзистенциализм, — прочитала Венди, перебив то ли Уолтера, то ли Роуэна, — это философия, основанная на индивидуальном существовании и личной ответственности за акты свободной воли в отсутствие точного знания, что хорошо, а что плохо». — Венди замолчала. Идеальное определение ее нынешней жизни. Она понятия не имеет, что хорошо, а что плохо, и отвечает за все. Включая и кошмарный сценарий Уолли и Роуэна. — Великолепная идея, но, к сожалению, мало кто из зрителей знает, что такое экзистенциализм. И в кино они ходят не для того, чтобы это узнать. Люди ходят в кино, чтобы увидеть историю. Идентифицировать себя с ее героями, каким-то образом связанными с их собственной жизнью.

Венди снова умолкла. Боже, она несет такую же чушь, как и они. На самом деле никто не знает, почему зрители принимают один фильм и отвергают другой. На самом деле никто ничего не знает. Но приходится притворяться.

— Думаю, мальчики, — Венди доставляло тайное наслаждение называть их «мальчиками», — вам нужно вернуться к началу и все переделать.

Молчание на том конце. Они там, наверное, кипят от злости и боятся, что голоса выдадут их, подумала Венди.

Прошло три и двадцать две десятых секунды. Они не посмеют ей возразить. Кинобизнес похож на двор Людовика XIV — перечить суверену означало тюрьму или смерть. Уолли и Роуэн ни за что не решились бы бросить вызов президенту «Парадор пикчерс». Но вероятно, повесив трубку, они назовут ее сукой.

Да наплевать. Она права — во всяком случае, более права, чем они, — и поэтому она, а не Уолли и Роуэн, возглавляет «Парадор».

— Мы сейчас же все переделаем и перешлем тебе, — сказал Уолли.

— Большое спасибо, — проговорил Роуэн — весь обаяние и вынужденное согласие. — Мы действительно благодарны.

— Венди! — Это вмешался ее первый помощник, Джош. — Тебя ждет следующий звонок.

— Спасибо, Джош, — сказала Венди. Это звонили режиссер и сценарист, работавшие над приключенческим боевиком, уже находившимся на начальной стадии производства. Основной совет заключался в том, что им следовало добавить шума в третьей сцене. — Первая сцена — один взрыв, — проговорила она. — Вторая сцена — три взрыва. Третья сцена — пять больших взрывов, один за другим. Ба-бах! Мы все сделали, все показали и, будем надеяться, соберем тридцать миллионов долларов за премьерный уик-энд.

Режиссер и сценарист захихикали, предвкушая добычу.

Пока Венди разговаривала, прибежала с запиской ее вторая помощница, Мария. «Чарлз Хэнсон отменил ленч», — сообщалось в записке. Венди удивленно подняла глаза.

— Его самолет задерживается в Лондоне, — одними губами прошелестела Мария.

«Вот черт! — написала Венди под сообщением. — Перенеси как можно скорее». И вернулась к разговору по телефону, думая, что задержанный вылет, возможно, уловка, дающая Чарлзу Хэнсону еще один день, чтобы отложить завершение их сделки. Видимо, он получает предложения от другой студии. «Собери информацию на Хэнсона», — написала Венди в большом блокноте с желтыми разлинованными листами, который всегда лежал на столе.