Беспокойные союзники - Роберт Асприн

Да, это было поистине безобразное существо!

Чолли жестом пригласил обоих мужчин сесть напротив и попросил Ахдио принести еще стул и три большие кружки пива.

— Надеюсь, никаких личных претензий ко мне? Мне не доставляет никакого удовольствия сидеть здесь как пришпиленному. Кстати, нас ведь, кажется, так и не представили друг другу?

Меня зовут Чолландер. А вас? — Обращался он в основном к чернобородому.

— Разумеется, никаких личных претензий мы к вам не имеем.

Мое имя Маркмор. А этого молодого осла, моего ученика, зовут Марип.

— А демона вашего как звать?

— Ах да, я и забыл, что вы способны видеть его истинное обличье! Боюсь, что не смогу назвать вам его настоящее имя…

Впрочем, он отзывается на кличку Рубиго.

— Ладно, пусть будет Рубиго. — Чолли отпил глоток баладахского вина.

— Сколько вы хотите? — не долго думая, спросил Марип.

Глаза Маркмора гневно сверкнули; Рубиго захихикал. Блондинчик грубейшим образом нарушил всякие правила приличия.

Даже ученики простого клеевара умели вести себя куда лучше.

— Я никогда не веду деловых разговоров, пока не познакомлюсь с собеседником как следует. Во-первых, сперва следует выпить — разве можно иметь дела с человеком, который не желает с тобой дружески выпить? Вы ведь, Маркмор, человек воспитанный, так мне кажется, и должны меня понять. Возможно, со временем и ваш нетерпеливый ученик тоже кое-чему научится.

Впрочем, если он похож на моих учеников, то это будет не скоро.

Воцарилось молчание. Демон по-прежнему, насупившись, стоял в дверях. Наконец Ахдио, отсутствовавший, казалось, целую вечность, принес третий табурет. За Ахдио следовал Трод с подносом, на котором высились гигантские пивные кружки — в каждую входило не менее полугаллона «Красного золота». Рубиго шлепнулся на табурет и с наслаждением отпетого чревоугодника принялся жадно пить пиво. Трод, поставив поднос на стол, сразу вышел. А Чолли, продолжая попивать свое винцо, спросил:

— Вы, я надеюсь, не против пива? Я и забыл спросить, это его самое лучшее.

— Пиво — это всегда прекрасно, — ответил Маркмор и обеими руками поднял огромную кружку. Марип последовал его примеру.

Рубиго тем временем свою кружку успел уже осушить и хотел было поставить ее на стол, однако с изумлением обнаружил, что кружка намертво прилипла к его рукам и губам.

Он негодующе заверещал и попытался встать, но не смог — прилип к табурету.

Маркмор и Марип слишком поздно заметили это и тоже попались в ловушку — прилипли к кружкам и табуретам. Они даже ногами пошевелить не могли, ибо ноги их приклеились к полу.

Аметистовые глаза великого Маркмора пылали страшной яростью, точно два костра. В горле у него клокотало свирепое рычание.

Вдруг в воздух взметнулось облачко дыма, пахнущего серой, и кружка Рубиго с грохотом упала и покатилась по полу. Вскоре дым рассеялся. Демон стоял посреди комнаты.

— Это ты неплохо придумал, толстячок, — прорычал Рубиго. — Жаль, тебе невдомек, что мы, демоны, можем одновременно где хочешь быть, на любом уровне вмиг оказаться — стоит только подумать об этом! Хо-хо! Неужели тебя никто никогда не предупреждал, что связываться с нами не стоит? Ну теперь тебе крышка, старина!

— Ты уверен? А по-моему, пока талисман Тибы у меня, ты и пальцем тронуть меня не посмеешь. Может, попробуем — как тебе, например, мой боевой топор? Ты уверен, что я тебя не убью?

Рубиго явно колебался. Чолли легко вскочил со своего табурета и отстегнул висевший у него на поясе топор, которым расчленял трупы. А в левую руку взял ибарский кинжал. Улыбнувшись демону, он стал ждать, что тот предпримет.

— Ну что ж, можно проверить! — взревел Рубиго и взмахнул своей длиннющей лапой с изумрудного цвета когтями, явно намереваясь разорвать Чолли на куски. Рука у него была трехпалая, а сбоку еще торчал короткий большой палец; между пальцами — перепонки. Чолли легко ушел от его удара — демон был ужасно неповоротлив — и ударил сам.

Огромная ручища, дергаясь, грохнулась на пол. Но уже через несколько мгновений она исчезла, а из руки демона перестала бить отвратительная черная жидкость. Чолли и глазом моргнуть не успел, как рука Рубиго вновь оказалась на месте. Демон омерзительно ощерился и захохотал.

«Ото, — подумал Чолландер, — надо держать ухо востро!»

Хихикая и болтая всякую чепуху, Рубиго кружил вокруг, словно желал немного поиграть со своей жертвой, как кошка с мышью, прежде чем убить. Однако его когтистые лапищи хватали воздух, не в силах повредить противнику. Чолли хранил полное спокойствие; он приседал, уклонялся от ударов демона или парировал его выпады, то и дело нанося ему страшные рубящие удары. Один раз, совершив особенно удачный выпад, он вонзил свой топор глубоко в грудь Рубиго, но рана затянулась буквально у него на глазах, едва он вытащил из нее оружие.

Маркмор и Марип, скосив глаза и выглядывая из-за прилипших к их ртам пивных кружек, внимательно следили за этим сражением человека и демона.

Рубиго, это исчадие ада, теперь явно намеревался измотать противника, поскольку Чолли, оставаясь невредимым, все больше и больше выдыхался. Глаза его заливал пот, который, высыхая, раздражал кожу. Сунув ибарский кинжал в ножны, клеевар перехватил топор обеими руками. Моргая и стряхивая капли пота, он по-прежнему успешно блокировал и отражал удары противника, понимая, однако, что вскоре тактику боя придется изменить, иначе он просто свалится с ног от усталости.

«Черт побери, — думал Чолли, — я же эту тварь должен был уже на куски изрубить — такого количества ударов на целый полк бы хватило, — а этот дьявол все цел и невредим!»

Коварно улыбнувшись, он снова взял топор в одну руку, а свободной рукой вытащил из-под рубахи медальон и, звеня цепочкой, поднял талисман над головой.

— Ну хватит, пожалуй, — миролюбиво сказал Чолли. — Вы ведь за этой штуковиной охотитесь, верно? Ладно, забирайте.

Надоело мне драться, да и устал я. Берите свой чертов талисман, а меня оставьте в покое. Все равно мне этого демона не одолеть.

— Вот так-то лучше, толстячок, — пробормотал Рубиго. — Дерешься ты, по правде сказать, отлично, да только куда тебе до меня, старого демона! Ну, давай-ка сюда медальончик. — И он схватил талисман своей отвратительной лапищей.

Чувствуя, что теперь ему все нипочем и он непременно прикончит этого наглого толстяка, Рубиго с улыбкой оглянулся на волшебника и его ученика и показал им медальон, подняв его над головой. Он еще успел заметить, как сверкнула в воздухе сталь топора, и в его глазах-бусинках промелькнуло что-то вроде растерянности и осознания собственной непростительной ошибки.