Нотнерт (СИ) - "Malvada Reina"

Я оглянулась на неё и обомлела. Из неё будто разом весь воздух спустили и её взгляд… Сначала до смерти напуганный, а затем абсолютно пустой. Глядя на неё, я вспомнила, чему меня учила мать — боль оставляет следы на наших лицах. Ей было больно, Робин. Так больно, что она, не имея возможности вопить в голос, тихонько истекала кровью внутри.

У Робина пересохло во рту, липкий страх стремительно спустился по позвоночнику и сковал внутренности.

— Я спросила у неё, что её так напугало, но она вообще на меня не реагировала. Сползла по стене, обхватила голову руками и тихо беззвучно плакала. Я села рядом с ней и потянулась обнять, чтобы утешить, но она отодвинулась от меня. Не знаю сколько мы так просидели.

Когда слёзы закончились, она медленно поднялась, вытерла рукавом лицо и отобрала у меня рисунок, разрывая его на мелкие кусочки. Я попыталась помешать, но она вдруг абсолютно безжизненным голосом сказала, что передавленная душевым шлангом шея, сломанные руки и откусанное ухо даже приблизительно не сравнятся с тем, что сделали с ней вы.

Слова медсестры ударили Робина, словно пощечина.

«Нет, не может быть» — пронеслось в голове.

— Она попросила меня отвести её в душ и потом так сильно тёрла своё тело мочалкой, что я уже было подумала, что она хочет с себя всю кожу содрать. А потом она пошла к Коттону. Сама. Сказала, что вы вступили с ней в половую связь, когда она была не способна контролировать собственные действия. Доктор Коттон сразу же отдал распоряжение о её переводе в Сектор Б, — секунду Айви рассматривала его, а затем, будто спохватившись добавила, — мне очень жаль.

Робин пару раз моргнул и ошарашенно уставился на медсестру:

— Боже, она же… Айви, мне нужно срочно поговорить с ней. В каком она изоляторе?

Айви покачала головой, глядя на Робина с глубоким сожалением:

— Вы не можете, доктор Локсли. У вас нет допуска.

— Что за чушь?

— Это распоряжение главврача. Реджина обвинила вас в должностном преступлении. Секс с пациенткой — серьезный проступок, вас полагается уволить по статье, но, поскольку, вы не являетесь сотрудником «Нотнерта», ваше отстранение — единственная возможность уберечь её от дальнейших посягательств.

— Посягательств? Айви, это какой-то бред!

Девушка вздохнула и прикусила губу:

— Боюсь, это все, что я знаю. Я могу идти?

— Да, спасибо.

Айви проскользнула мимо, а единственное, о чем мог думать Робин — Армагеддон не перенесли.

Он настал.

Только что.

Комментарий к 14

Да, это кусок из середины и да, последующие главы тоже немного видоизменятся.

Вот такой я человек - терпеть не могу полуфабрикаты)

========== 15 ==========

Сорок дней тянулись, как вечность, и превратились в одно сплошное смазанное пятно. Встать с постели. Умыться. Позавтракать. Пойти на работу, выслушать сотню-другую нравоучений от Свон, поймать тысячу сочувствующих взглядов Айви, услышать очередной отказ Коттона на просьбу о встрече с Реджиной, попробовать достучаться до мисс Уэст. Вернуться домой. Подавить в себе желание напиться. Лечь спать и забыться. И опять по кругу.

Словам Реджины на удивление никто, кроме Коттона и Свон, не поверил. Робин даже не удивился – пациентам психиатрических лечебниц не было веры, даже если всё, что они твердили было чистой правдой.

Робин отказывался мириться с тем, что Реджину он больше не увидит. Отсутствие допуска в Сектор Б не позволяло ему даже взглянуть на неё во время ночного дежурства. Однако он упрямо продолжал досаждать Коттону просьбами о встрече, чем неимоверно бесил Свон.

– Твоему упорству позавидовали бы все ослы мира.

Робин хмуро посмотрел на блондинку и вновь вперил взгляд в записи.

– Даже не ответишь ничего?

– А что мне тебе сказать? Ты в любом случае найдешь к чему прицепиться.

– Я понимаю почему ты это делаешь, я не понимаю зачем. И дураку ясно, что Хайд не даст тебе допуск. Проси у руководства свыше.

– Нет.

– Ты упрям не там, где нужно!

– Нет, Эмма, просто я знаю, что мне там не помогут.

Эмма вздохнула и провела взглядом прошедшую мимо Айви:

– Попроси Айви с ней поговорить.

– И что я ей скажу? Мисс Белфри, объясните, пожалуйста, Реджине, что она сделала слишком поспешные выводы?

– Да хотя бы так!

Робин вздохнул, отодвигая от себя блокнот.

– Свон,…

– Поняла, удаляюсь. Продолжай и дальше биться лбом о непробиваемую стену.

Локсли хмуро посмотрел ей в спину и, поднявшись со стула, следом за ней вышел из ординаторской. Обход он уже закончил, все карты заполнил. До конца смены оставался ещё час с небольшим, и он даже не представлял, чем себя занять. Ноги сами понесли доктора туда, где Реджина чаще всего проводила время вне палаты.

На лавочке под большой раскатистой яблоней сидела девочка со светлыми волосами. Робин даже не узнал её поначалу – длинные волосы, которые обычно проворные пальчики Реджины заплетали в красивые пышные косы, теперь рваными паклями доходили до плеч. Обычно улыбчивое личико выглядело уставшим и осунувшимся.

– Здравствуй, Оливия, вы не против, если я присяду?

Девочка покачала головой и немного отодвинулась, освобождая ему место.

– Как вы себя чувствуете?

– Отвратительно… – девочка вздохнула и подняла на него потухшие зелёные глаза. Казалось, будто она оставила всю надежду на выздоровление, – а где Реджина? Мы давно не виделись. Я соскучилась.

– Мисс Миллс перевели в изоляторы.

Ливи кивнула, облизывая сухие потрескавшиеся губы:

– Наверное, поэтому меня перевели в Южное крыло. Доктор Коттон запрещает мне с ней видеться. Говорит, что общение с ней мне вредит. Я слышала, что она опять сорвалась. Очень жаль, я думала, у вас получится её вылечить.

Робин развёл руками и пожал плечами.

– Нет, правда, – Ливи повернулась к нему и села удобнее, поджав под себя ногу. Робин обратил внимание, что её белая кожа выглядела тонкой, будто папиросная бумага, – с тех пор, как вы взялись её лечить, она стала мирной. До этого я редко её видела, но она была другой. Дикой.

Локсли нахмурился, прикидывая в голове всё, что знал об Оливии Белл.

– Ливи, а когда вы с ней виделись до моего приезда сюда?

– Она никогда со мной не разговаривала, но я видела её дважды. В первый раз, когда она сломала шею санитару Хеллу и его друзьям. Второй раз, – девочка нахмурилась, – я не помню, когда это было.

Робин озадаченно окинул девочку взглядом, подмечая новые синяки и кровоподтёки. Ей явно не легко дался изолятор. Опустив глаза, он увидел, что Ливи сжимает в пальчиках его зелёный блокнот, который ей подарила Реджина.

– Ливи, а в вашем блокноте есть какие-то воспоминания о мисс Миллс?

– Не совсем. – Девочка нахмурилась и открыла книжицу, пролистывая пару страниц, а затем одним резким движением распотрошила блокнот.

– Вот, – она протянула Робину страницы с рваными краями. – Там может быть не всё понятно, таблетки вредят моему почерку.

– Спасибо, – Робин благодарно улыбнулся, забирая из её пальчиков страницы.

– То, как она сорвалась… Это было так же, как в прошлый раз?

– А как было в прошлый раз?

Ливи вздохнула.

– Было страшно.

Сектор Б был чуть ли не её родным домом. Большую часть времени в «Нотнерте» девочка провела в изоляторе, доктор Коттон говорил, что так будет для неё лучше.

Ливи было одиноко и жутко. Стены постоянно сжимались вокруг неё, а потолок грозил обрушиться и навсегда пригвоздить её к полу. Иногда, чтобы как-то себя отвлечь, девочка ковыряла пальцем прошивку. Видимо, она делала это слишком часто, поскольку вскоре там образовалась дырка, через которую можно было заглянуть в соседнюю палату.

Однажды Ливи проснулась от какого-то шума и криков. Девочка испугалась и сжалась в комочек в углу комнаты. Вскоре крики прекратились, повисла тяжелая напряжённая тишина, которая давила неизвестностью на уши. Любопытство взяло своё. Ливи подкралась к бреши в обивке и заглянула в комнату рядом.