Выйти замуж за миллионера, или Не хочу жить в Перепердищево - Маша Царева

– Нет, чистая правда. Влюбилась в мужчину, с которым познакомилась в спортзале. Его зовут Эдуард. Можно просто Эдик. Он миллионер. И завтра вечером у нас свидание.

– Ты там, случаем, не обкурилась? – подозрительно спросила Жанна. – Ты же звонила пару часов назад и сообщила, что подцепила классного мужика. И вот проходит два часа, а ты уже готова. Так не бывает, – авторитетно заявила телефонная трубка.

Но я телефонной трубке не поверила.

– А вот и бывает!

– Что же произошло за эти два часа? Он тебя трахнул?

– Он меня поцеловал.

– Старомодно, – хмыкнула она, – и как он целуется?

Впервые за весь разговор Жанна проявила хоть какой-то интерес к его содержанию.

– Нет, ты не поняла. Он мне руку поцеловал. Зато как! – я мечтательно закатила глаза. Мне казалось, что я до сих пор чувствую на ладошке тепло его губ. А это верный признак клинического сумасшествия, именуемого «любовь с первого взгляда».

– Ты больная, – с натянутым смешком Жанна подтвердила диагноз, – я отказываюсь тебя понимать. И верить тебе. Кстати, когда приличные люди звонят по телефону, они спрашивают – я вас не отвлекаю?

– Жан, ты чего? – опешила я.

– Так вот, если бы ты удосужилась об этом спросить, я бы ответила, что отвлекаешь. Потому что я как раз собиралась заняться сексом с замечательным мужиком. А сейчас он отправился в душ.

– Жанна…

– А тебе, дорогая моя, советую не забивать голову всякими глупостями. Нет ничего проще, чем влюбиться. Уж я-то знаю, я влюбляюсь почти каждый день. Но тебе предстоит другое: ты должна его на себе женить!!

Первое свидание. Это как случайная книга, купленная на развале в метро. С замиранием сердца переворачиваешь обложку и не знаешь, интересным ли окажется сюжет. Вот я, например, уже который раз пытаюсь приобрести умный ироничный роман, но мне с завидным постоянством попадается бульварное чтиво.

Мы договорились встретиться на Большом Каменном мосту, посредине, в алькове с видом на храм. Вдумайтесь только – не у памятника Пушкину, не за столиком кафе, не у первого вагона на Тверской, а в середине моста!

Я восторженно рассказала об этом Жанне, но она так и не поняла причину моей радости. Она бы предпочла, чтобы свидание было назначено у парадного входа в пятизвездный ресторан – это была бы гарантия, что ее, Жанну, в этот ресторан поведут и по полной программе накормят, а значит, вечер в любом случае пройдет не зря.

– Твоя сентиментальность тебя же и погубит, Кашеварова.

– Это не сентиментальность, – возразила я, – это всего лишь жажда новизны.

– Ладно, посмотрим. Только не забудь про парик.

– Парик? Но зачем? Он ведь уже видел меня такой, какая я есть.

– Так надо, – уверенно сказала Жанна, – так будет лучше. В конце концов, может быть, у него тоже жажда новизны.

Как всегда, я ее послушалась.

– Привет, моя штангистка! Тебя не узнать с такими волосами. Не жарко? – Эдик наклонился к моему лицу, но вместо того, чтобы запечатлеть дежурный поцелуй на щеке, пощекотал ресницами мой висок. – Это называется «поцелуй бабочки».

– Мило. Куда пойдем?

– В зависимости от ваших пристрастий, мадемуазель. Театр? Кино? Изобразительное искусство? Скульптура?

– И то, и другое, и третье, – рассмеялась я, а сама подумала: «А вообще-то я пожрать люблю!»

– Эй, не жадничать! – он шутливо погрозил пальцем и увлек меня в сторону Александровского сада. – Идем, мисс тяжелая атлетика. Там у меня машина припаркована.

Он взял меня за руку. Получилось естественно. У него были теплые приятные ладони, и я испытала облегчение. Не люблю, когда меня хватают потными ручонками, липкие ладошки способны мигом охладить мой эротический пыл.

– Нет, серьезно, Саш, я ведь даже ничего о тебе не знаю. Кроме того, что ты феминистка и развратница. Я даже не знаю, куда тебя пригласить. Мужской стриптиз, наверное, не подойдет?

– Да уж, – хмыкнула я.

– А если серьезно, чем ты интересуешься?

Я припомнила Жанкино ноу-хау и уверенно заявила:

– Среди моих интересов – эзотерика.

– Что? – удивился он.

– Эзотерика, – немного менее уверенно повторила я. – Знаешь, «Книга перемен», карты Таро. Если хочешь, могу и тебе как-нибудь погадать.

– Вот уж не надо, – рассмеялся Эдик, – предсказание судьбы делает жизнь несносной, даже если ты не до конца в это веришь. И потом, я не хочу, чтобы мое будущее зависело от того, как падут пятнадцать рублей… Обычно ведь вы, девчонки, подбрасываете пятирублевые монетки?

Я закашлялась. Ничего себе – он даже говорит моими словами! Эдик услужливо похлопал меня по спине.

– Саша, сказать по правде, я тебя и не узнал сначала в парике.

– Да? – я кокетливо поправила выбившуюся из прически идеально платиновую прядь. – Люблю быть… э-э-э-э… разной.

– Да, типично женская черта, – усмехнулся мой миллионер, – хотя ты могла бы обойтись и без этого. У тебя красивое лицо и прическа смелая, не многим такая пойдет… А парик этот мне не нравится. Ой, я кажется что-то не то сказал!

– Да нет, почему же… Если честно, я и сама никак не могу к нему привыкнуть. Первое время было любопытно, а сейчас кажется, что это не мое.

– Это и правда не твое! Совсем другое лицо. Проще, грубее. Господи, что я несу? Девушкам нельзя такое говорить.

– Феминисткам можно, – успокоила я его, – одна моя подружка сказала то же самое. Вот ей досталось по полной программе. Мы до сих пор не общаемся.

– Мамочки, что я наделал, – он приобнял меня за плечи, – теперь придется не отпускать тебя до тех пор, пока ты не остынешь.

– А я девушка горячая, – подмигнула я.

– Это я уже заметил… Ну а чем ты еще увлекаешься, кроме карт Таро и подбрасывания пятирублевых монет?

– Ну-у-у, – замялась я, – модой. Вообще-то это моя профессия. Я модный обозреватель.

– А еще? – допытывался Эдик.

Я чувствовала себя студенткой, пришедшей на экзамен, не удосужившись хотя бы бегло просмотреть хрестоматию. Мне так хотелось показаться ему интересной, но я никак не могла придумать, чем бы его удивить. Они ведь такие искушенные, эти миллионеры. Если я начну разглагольствовать о кино или книгах, ему станет со мной скучно. Я должна придумать что-то особенное. Особенная девушка для зеленоглазого миллионера. Пожалуй, придется заняться плагиатом.

– Увлекаюсь китайскими чайными церемониями, – выдала я, вспомнив Алену и ее многочисленные глиняные пиалки, по размеру напоминающие поилки для волнистых попугайчиков.

– Да ну?

– Правда-правда. Ты любишь чай?

– Пить – да. А так – нет, – рассмеялся он. – Все эти церемонии наводят на меня тоску.

Я чуть было не сказала: «На меня тоже!», но вовремя опомнилась.