Спляшем, Бетси, спляшем! - Марина Маслова

— Ах, Клер, мы действительно были близки друг другу. Но факт тот, что мы должны выяснить, что нужно сделать для похорон и подготовиться для переезда: я не имею права на этот дом и не знаю, кто теперь будет владельцем, возможно какой-то дальний родственник. Нужно найти квартиру, куда мы переедем. И, если надо, я оплачу похороны, можно продать колье. Но как все устроить, я не знаю. Алекса нужно похоронить в Фернгрин, рядом с женой и дочерью.

— Леди Элизабет, вам нужно позвонить адвокату, — подсказывает практичная Клер, — Похороны должны быть оплачены из его денег.

— Ах, это пустяки. Но ты права, адвокату позвонить нужно, у Алекса могли быть особые распоряжения на этот счет.

Я звоню миссис Коннор и все немедленно разрешается само собой. Оказывается, Алекс все предусмотрел, миссис Коннор только отдает распоряжение, все похоронные процедуры, объявления в газетах — все делается без моего участия. Я рада этому, так как у меня наступает реакция на пережитое за последний месяц. После второго короткого обморока испуганная Клер вызывает врача, и он заставляет меня принимать лекарства, от которых я хожу все время, как пьяная, и много сплю. Через два дня я чувствую себя лучше.

Мы приезжаем в Фернгрин прямо к церемонии. Клер сидит за рулем, я с Алисой на заднем сидении, на мне наспех купленные в последнюю минуту черные пальто и шляпа. Народу на удивление много. Вернее, я не удивлена: пришли все деревенские жители, приехали знакомые Алекса из Лондона, подруги Анны. После очередной порции транквилизаторов я стою, чуть покачиваясь, с ощущением, что все вокруг медленно вращается. Рядом стоит миссис Марш и поддерживает меня под руку. Я разглядываю набухшие почки на деревьях, береза уже вся покрыта сережками. Начало марта, но небо хмурится, закрытое сплошной пеленой облаков.

Ко мне подходят с соболезнованиями. Один из мужчин после приличествующих слов говорит:

— Леди Ферндейл, по просьбе Александра я готов помочь вам получить работу в Москве. Вот моя визитка, позвоните, когда вы почувствуете себя в состоянии заниматься делами. Мы вместе учились в Харроу и в Кембридже, и я постараюсь сделать все возможное, — он склоняется к моей руке.

Мне становится совсем плохо от сознания, что Алекс предусмотрел все и, сдержав слово, позаботился о моем будущем. Я смотрю на могилу, усыпанную цветами, и так остро чувствую свое одиночество. Опять мужчина уходит от меня, бросив самым страшным способом. То, что я заранее об этом знала, не сделало потерю более легкой.

Миссис Марш помогает мне сесть в машину и сама садится рядом с Алисой на руках, Клер за рулем. Мы едем домой, где миссис Коннор должна огласить завещание. Я сижу, по-прежнему плохо сознавая, что делается вокруг, занятая печальными раздумьями о своей неудавшейся жизни, в которой я, чтобы что-нибудь получить, теряю значительно больше. О Коле я сейчас не думаю. Миссис Коннор в это время читает завещание, но я не вслушиваюсь, мне все равно, кому достанется все это. Миссис Коннор, закончив, задает мне какие-то вопросы, отвлекая от мыслей об Алексе. Измученная сегодняшним трудным днем, я принужденно улыбаюсь.

— Простите, миссис Коннор, я задумалась и все прослушала, но это ведь неважно. Мы с мисс Грайс уже подготовились к переезду и освободим дом в течение недели, владелец подождет? Простите, я хотела бы лечь.

Миссис Марш смотрит на меня с каким-то благоговейным ужасом. Клер объясняет:

— Это из-за лекарств, которые леди прописал доктор, она бредит. Ей действительно нужно лечь, леди Элизабет последний месяц почти не спала ночами.

— Хорошо, — соглашается миссис Коннор, — я оставлю копию завещания, а когда леди Ферндейл поправиться, я сделаю все необходимые распоряжения по вступлению в наследование.

Миссис Марш ведет меня в комнату, где я прожила все лето, и укладывает в постель. Камин уже растоплен, она приносит грелки, потому что меня бьет дрожь, а Клер заставляет выпить еще таблетку снотворного. На другой день я сплю почти до полудня. Проснувшись, одеваюсь и захожу в детскую. Клер обрадовано восклицает:

— Вот и вы! Сегодня вы значительно лучше выглядите, леди Элизабет, вчера я испугалась за вас. А теперь нужно поесть. Когда будете в состоянии прочитать завещание, еще раз убедитесь, в том, что я была права: сэр Александр сильно любил вас.

Я непонимающе смотрю на Клер, но Алиса требует внимания, и я подхожу к ней. Малышка хохочет и демонстрирует, как она сама переворачивается на живот и, высоко держа головку, колотит ручками и ножками.

— О, Алиска, чему ты радуешься, дурочка? Ты уже забыла Алекса, да? Что же мы будем делать, птичка моя? Как жить? — я, как обычно, говорю с Алисой по-русски, а Клер по-английски, чтобы она знала сразу два языка.

В дверях появляется миссис Марш и приглашает меня на ланч, но не вытерпев, подходит поворковать с Алисой, она ее обожает. Рассеянно поев и поблагодарив миссис Марш, иду в кабинет. Там я внимательно читаю завещание Алекса, но, продираясь сквозь все тонкости юридического языка, только со второго раза начинаю понимать смысл, да и то некоторые места требуют разъяснения у миссис Коннор. Я понимаю только, что за вычетом некоторой суммы для миссис Марш, вознаграждения Клер, в случае, если она следующие пять лет будет няней Алисы и поедет за мной в любую страну, пожертвования приходу на содержания кладбища, оставшиеся деньги в ценных бумагах, акциях и т. д. делятся на три части, треть получает леди Элизабет Ферндейл, а остальное — Элис Ферндейл по достижении двадцати одного года. До этого на ее воспитание будет выделяться сумма в размере 1000 фунтов в месяц. Опекуном девочки назначается мать, но денежные дела будет вести адвокатская контора Коннор. Дом в Фернгрине принадлежит Элис Ферндейл, дом в Лондоне — леди Элизабет Ферндейл.

Меня опять начинает колотить дрожь. Мои нервы настолько расшатаны, что, начав плакать, я не могу остановиться. Миссис Марш опять отводит меня в спальню и вызывает местного врача. Тот, узнав, что я год назад уже лечилась от нервного расстройства, советует обратиться в Лондоне к специалистам.

Клер опять садится за руль, но на этот раз с нами едет миссис Марш. Она хочет помочь мне наладить дом, ведь я даже не вникала в бытовые подробности, всем распоряжался Алекс, я жила там, как гостья. Я знала только, что приходит женщина убирать дом и еще одна готовит обеды. Миссис Марш берет все в свои руки и сокращает двух приходящих помощниц до одной, которая будет жить со мной постоянно и вести все хозяйство. Меня укладывают в постель, ко мне заходит доктор, навещает Сара, я начинаю обретать постепенно душевное равновесие. Сара, стараясь отвлечь меня, устраивает несколько встреч с читательницами, потому что именно в это время поступает в продажу мой роман. Вскоре приезжает навестить меня моя сестра. К тому времени я уже побывала у миссис Коннор и она, объясняя все условия завещания, сообщила, что я сохраняю наследство только в том случае, если не выйду замуж совсем, или выйду за Николая Румянцева. Кроме того, учитывая сложности заключения брака с указанным лицом, все дети, рожденные до должного оформления, будут носить фамилию Ферндейл и будут единственными моими наследниками. Если я не выйду замуж и не рожу еще детей, моей наследницей становится Элис Ферндейл. Если я выйду замуж за другого, моя доля переходит ей же. И так оговариваются все варианты. Алекс предусмотрел все. Миссис Коннор обращает мое внимание на дату составления завещания — через неделю после рождения Алисы.