Холодные звезды - Вергилия Коулл

С минуту он недоверчиво смотрел на меня. Потом нахмурился, будто разговор стал ему неприятен.

— Иногда лучше, чтобы их, и правда, никто не видел, — Кай убрал мои руки и стал собирать вещи. — Пойдем, надо поторопиться.

Он не стал ждать, пока я подниму свою куртку, и мне пришлось догонять. Слова Кая не давали покоя.

— Почему лучше, чтобы я их не видела? — шагая след в след за ним, я пыталась не отставать. Признаваться, что все тело ломит после вчерашнего заплыва, не решилась. Внезапно меня осенила догадка. — Или ты кого-то другого имел в виду? Бизона? Вот уж кто получил бы премию в номинации «Козел года»! Как ты вообще решил взять его в команду, если он на каждом шагу норовит тебя подставить?

Кай резко остановился и обернулся.

— Я делал много разных вещей. Понятно? И Бизон уже тогда был со мной. По крайней мере, я точно знаю, чего от него можно ожидать.

— Это касается тех непонятных правил, да? — прищурилась я. — И того непонятного старика, о котором вы говорили?

Он кивнул и пошел дальше.

— И что вы делали? — не сдавалась я, ускорив шаги. — Почему ты занимаешься контрабандой? Неужели больше ничего не умеешь? Что хорошего в том, чтобы постоянно болтаться в космосе?

— Потому что мне это нравится.

— Но разве ты не скучаешь по дому? — у меня вырвался тяжелый вздох. — Я вот очень скучаю.

Кай пожал плечами.

— Мне не по кому скучать. У меня нет дома ни среди землян, ни среди протурбийцев. Все, что у меня было — валяется теперь разбитое в хлам здесь.

Я вспомнила, что, убегая от патруля, он беспокоился о потере всего имущества, но тогда и подумать не могла о буквальном значении этих слов.

— Но ты же где-то родился…

— Я родился в колонии на маленькой планетке, белоснежка. Ее тоже закрыли на карантин. Позже я узнавал: никто не выжил. Мне повезло, что пришлось улететь до того, как там все закончилось.

— А я вот родилась на Земле и очень ее люблю, — призналась зачем-то я, — и улетать не хотела. И теперь, наверно, когда вернусь, больше никогда никуда не полечу. Ни за что. Буду сидеть дома, как привязанная.

С этими словами я посмотрела в ясное голубое небо. Стоило вспомнить о доме, как нехорошие мысли снова полезли в голову.

— Кай… — позвала тихонько.

— Что? — недовольным голосом отозвался он.

— А что, если… — я сглотнула тугой комок в горле, — что, если за нами все-таки никогда не прилетят? Ты думал об этом всерьез?

— Да. С самого первого дня.

— Что мы тогда будем делать?

Кай чуть замедлил шаг, перекинул куртку с плеча на плечо, не глядя протянул мне свободную руку. Я вложила в нее свою ладонь и почувствовала, что он крепко сжал ее.

— Тогда мы будем жить здесь. Долго и счастливо.

Еще много времени, пока мы шли, то и дело останавливаясь передохнуть, последняя фраза Кая будоражила мое сознание. Что, если так все и будет? Может, мы — единственные люди на этой планете? Я не сомневалась, что Кай нашел бы нам убежище, приноровился добывать еду, и остаток дней мы провели бы вместе. Если не думать о том, что где-то там остались родные, и смириться с участью — все вполне реально.

Но реальная перспектива — не значит, что не страшная. А как же черные тени? А как же Бизон? Пусть планета не населена людьми, но это не значит, что она необитаема. А что, если однажды кто-то из нас серьезно заболеет? Что, если я захочу родить ребенка? Нас ожидала ежедневная борьба за место под солнцем. От этих мыслей все романтические мечтания тут же испарялись.

К тому же, идти становилось все труднее. Несмотря на то что Кай выбирал дорогу в тени деревьев, сам воздух, плотный из-за влажности, которая испарялась с земли после обильных дождей, с трудом проникал в легкие. Майка липла к спине, а волосы — ко лбу. Солнце в зените нещадно поливало яркими лучами все вокруг. Мы держались параллельно реке, но я старалась пореже смотреть в ту сторону: блики на воде танцевали перед глазами.

Кай по-прежнему держал меня за руку. И если поначалу мы просто шли рядом, то теперь, спустя какое-то время, ему приходилось уже тащить меня, как на буксире. Он скрипел зубами, но молчал, поэтому я не выдержала первой.

— Давай привал сделаем. Не могу больше.

Я выдернула ладонь и, не дожидаясь разрешения, присела в траву, а потом и упала на спину, раскинув руки. Голова кружилась, в теле ощущалась слабость. Кай склонился надо мной, окинул встревоженным взглядом, пощупал лоб.

— У тебя температура.

Ну вот. Как говорится, стоило лишь подумать о болячках, как они тут как тут. Удивительно, что это случилось только сейчас, если учесть, сколько ночей я уже провела, дрожа в ознобе.

— Нет, — поморщилась я, понимая, что отрицаю очевидное, — просто устала. А еще очень жарко. И мы идем уже полдня.

Лицо Кая стало еще более взволнованным.

— Мы идем не так уж долго. И жара вполне терпимая, — он снова приложил прохладную ладонь к моей голове. — Что-то болит?

— Горло, — пожаловалась я. — Но не думаю…

— Давай-ка, — Кай потянул мою майку вверх, я послушно вскинула руки. — Полежи здесь.

С большим удовольствием я прикрыла глаза. В тени трава оставалась прохладной, она приятно остужала спину. Листва убаюкивала шелестом над головой. Да и сама минутка покоя благодатной негой растеклась по венам. Я почувствовала, как начинаю проваливаться в сон.

В этот момент холодная и мокрая ткань опустилась на мой лоб, заставив взвизгнуть от перепада температур.

— Тихо! — скомандовал Кай и принялся обтирать мое лицо, шею и грудь.

Касания были аккуратными. Я догадалась, что он сходил к реке, намочил мою майку и вернулся обратно. Мужественно вытерпела неприятную процедуру. Кай снова оставил меня в покое, но позже потормошил за плечо.

— Вставай. Попей немного и надень ее.

Я открыла глаза. В одной руке он протягивал мне майку, с которой капала на землю вода. В другой — находился широкий лист, свернутый в виде чаши. Как узнал, что у меня во рту пересохло? Я с благодарностью схватила питье и осушила до дна. Затем покосилась на майку.

— Мокрую надевать?!

— Да. Это немного охладит тебя.

Натянув одежду и поеживаясь, я попыталась встать, но руки и ноги совсем ослабли.