Затерянная во Вратах (СИ) - Елена Ловина

и завертело так быстро, что даже не было возможности оценить строительство врат. Помню только, что увидела шесть врат, и это когда незакрытых порталов оставалось девять.

Но сейчас меня не интересовали врата, а только мои ощущения — меня словно эмоций лишили, вернее, нет, не так — я ничего не ощущала по отношению к Рою, и это пугало. Поэтому, когда все разбрелись по делам, я отправилась к единственной дрохии, кто на себе почувствовал силу Судьбы.

— Почему я не ощущаю его, Каммей? Пока он был тут, я словно в вышине парила без крыльев и магии, а сейчас…

— Когда Клевр был моей Судьбой, — тетя задумчиво посмотрела на грибы, которые вновь материализовались возле нас, создавая вид сюрреалистического леса, — я в тайне мечтала быть еще и его хранителем, тогда я могла бы управлять и его эмоциями.

— Хочешь сказать, что все мои чувства были наносными?

Как же противно порой становится, когда, пытаясь найти логическое объяснению какому-то явлению, натыкаешься на очередное предательство.

— Нет, всего лишь усиленными. Тебе же Рой понравился, ты ощущала его надежность, постоянство. Тебе льстили его влюбленность и восторг. Он только все это усилил и отразил, как от зеркала, чтобы тебе было проще уйти с ним, а ему — легче защищать тебя… ну и любить, конечно, ведь довольно сложно любить на расстоянии.

— Почему же мне было так больно, когда он уходил?

Подумать только — даже здесь обман. Проще не испытывать чувств вовсе, чтобы никто не мог ими манипулировать.

— Потому что ты чувствовала и его боль тоже. Здесь он не обманывал никогда: тебя он мог только любить.

— Зачем быть чьей-то Судьбой, если это только боль приносит? — это я уже пробормотала себе, прислушиваясь к медленно каменеющим языкам пламени, но тетя услышала.

— Чтобы научиться понимать себя, милая, ведь опыт приносит не только розовые сладкие облака, но и события, на основании которых можно написать гору детских страшных сказок.

Да, кто бы знал, сколько именно таких событий нам предстоит, ведь впереди очень длинное путешествие…

***

империя Бранвер, дворец императора Артура Третьего Рух, канун Нового года.

Король Артур Третий Рух в парадном мундире и с золотым обручем на голове вел своего сына и невестку в сокровищницу, в самую дальнюю комнату, куда сам заглянул всего два раза, а уж про сына и говорить нечего — рано ему было в то хранилище.

Принцесса Вера семенила, едва поспевая за размашистым шагом императора, и задрала подол пышного бального платья чуть ли не до колен, чтобы оно не мешало двигаться и не путалось в ногах.

Принц Лансер сдвинул парадную саблю чуть вбок и подхватил супругу на руки, чтобы все могли быстрее двигаться — все же перемещение по сокровищнице даже после генеральной уборки, которую его супруга заставила его провести с полгода назад, в парадной одежде было весьма затруднительно: тут и там цепляешься за сундуки, стеллажи, столики, то и дело спотыкаешься о предметы, которые сам же возвращал обратно в сокровищницу не глядя, и они благополучно пролетали мимо своего законного места.

Так они и вошли в темную комнату: сначала император, а затем принц с супругой на руках. И застыли, молча созерцая картину, которую осветили факелы в тот момент, когда император переступил порог.

Картина. Огромная, высотой от пола до потолка. На фоне мерцающего зелено-оранжевого грота стоит девушка, полуобернувшись к зрителю и, обхватив себя руками, смотрит загадочно и интригующе. Она почти живая — моргнешь, и она уже отвернется и пойдет к гроту. А там слишком таинственно, слишком страшно, слишком ярко.

— Саянара? — удивленно вскрикнула принцесса Вера, спускаясь с рук мужа.

— Она, — кивнул император. — Не зря же она узнала Аллароя. Это он нарисовал. А еще обязал каждого император помогать ей в любое время, если только ей понадобится помощь.

Император провел по картине ладонью, и поверх полотна на уровне глаз засветилась надпись: «Император, помни, если бы принцесса Саянара Арх не отказала императору Алларою Леонидасу Рух, то на твоем месте был бы кто-то другой».

— Она обратилась за помощью? — принцесса Вера с удивлением рассматривала портрет, пытаясь мысленно сравнить с оригиналом. Если с самой принцессы убрать болезненность и бледность, да еще немного смирения добавить, то получалось один в один.

— В том-то и дело, что нет, но король Гайят попросил после бала о личном разговоре, конфиденциально, так сказать, так что скорее всего это будет просьба, от которой я, в силу наложенного на наш род обязательства, не смогу отказаться.

— А мы? — Лансер рассматривал портрет отстраненно, его больше заинтересовала надпись и чешуйка, которая мерцала в правом нижнем углу портрета.

— А вы пока не под присягой, поэтому можете варьировать степень своей помощи, но все же часть обязательств и на вас возложена как на наследников.

— Ты не доверяешь дрохам, отец?

Лансер потянулся было к чешуйке, за что получил шлепок с обеих сторон: от отца и от жены.

— На чешуйке чары забвения, не лезь, куда не дозволено, как маленький, Тьма побери, — рыкнул император.

— Так долго не развеялись? Прошло девятьсот лет!

— Алларой опустил ее в стазис, но в последнее время чары иссякают, и проявляется магия дрохов. А на счет доверия… Алларой доверял им, только вот зачем-то отказался забывать то, что хотели скрыть дрохи.

— Может, тогда и Дорону рассказать — он вообще им ни одному не доверяет, — хмыкнул принц, оттаскивая супругу от портрета и чешуйки, к которым его неугомонная любовь приблизилась почти вплотную: еще чуть-чуть и носом уткнется, пытаясь рассмотреть пластинку.

— Нет, пусть будет независимым наблюдателем, над которым не довлеет клятва императорского рода. Ну, а завтра мы узнаем, что нужно от нас этим дрохам.

ЧАСТЬ V (Как найти выход?) 22. Когда беда находит сама

Я ощущала, как маги строят врата на том месте, где оставила свою чешуйку. Один из них — тот мальчик, которого нашел Рар, потому что в строительстве преобладала его магия.

Мы несколько раз выпадали из портала в том месте, и я могла скрупулезно оценить каждое продвижение в строительстве. Иногда мы не сразу возвращались в портал, даже научились держать круговую оборону, если на нас решались нападать местные жители и те, кто относил себя к строителям. Я даже несколько раз поправляла деяния рук мастеров, которые решили почему-то добавить к вратам колонны, лепнину и узоры. Странные люди, словно они не знали, что любое лишнее украшение на артефакте сбивает магические потоки.

В последний наш заход я уверилась, что все может получится — маги работали так споро, что