Бизнесмен - Сергей Майоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Узнал?
– Не-а. – Вадим цокнул языком; меня раздражала такая манера подчеркивать отрицание. Мусульманин хренов! Берестнев любил говорить, что подцепил такую привычку в Афгане, от служивших с ним вместе кавказцев и бойцов «Цорандоя». Дамочки из солдатского комитета, наверное, ему верили. Но я-то помнил прекрасно, что года до девяносто шестого у него этой привычки не было.
– Жаль!
– Не то слово. А ты сам откуда их взял?
– А мне их Плакса отдал.
– Плакса?! Во паскуда какая! Это он, значит, специально, чтобы нас с тобой поссорить!
– Чего ему нас ссорить-то? Какая такая корысть ему в нашей ссоре?
– Ну, я не знаю! Но ведь не просто так, правильно? Значит, есть интерес! Между прочим, он их и сам слепить мог. А чего? И моих фоток, и Инги у него должно быть – во! – Вадим полоснул себя указательным пальцем чуть выше бровей. – А уж подыскать хакера, который за сотню евриков любой фотомонтаж сбацает, – плевое дело. Тем более что у них в клубе кто только не ошивается! Я заглядывал как-то, на первом этаже такой сброд, даже пройти мимо противно!
Берестнев бросил на стол очки. Жест был отрепетированным, чтобы и эмоции проявить достаточно ярко, и стекла с бесценной оправой не покарябать.
– Значит, ты Ингу и пальцем не трогал?
– Я же тебе дал честное слово! Я даже мысленно… Ну, сам понимаешь!
– Я понимаю. Я все понимаю. Вот только она мне призналась в другом. И кому из вас верить?
* * *
…Из коридора доносился голос Инги.
Как всегда в минуты сильного волнения, у нее прорезался акцент. Точь-в-точь такой, каким пользуются рассказчики анекдотов, имитируя речь финнов или эстонцев.
– Проп-пустит-те меня, я знаю, он-н здес-сь.
– Кто здесь? Здесь никого нет, кроме меня!
– Ну вот же ег-го б-ботинки!
Я встал, надел спортивные брюки и вышел из спальни.
Карина выталкивала Ингу за дверь и почти добилась успеха. Хорошо, они хоть в волосы не вцепились друг другу и не пустили в ход ногти.
– Карина!
Она обернулась и замерла.
– Иди в комнату.
Только женщина способна походкой выразить такую гамму чувств. Презрение и превосходство, покорность и готовность к борьбе. Если бы Карина начала говорить, эффект был бы меньшим. Но она ушла молча и плотно закрыла за собой дверь, и развязка сцены получилась сильной.
Я отпихнул ногой мусорное ведро, почему-то стоявшее посреди коридора (как я узнал позже, Карина собиралась вынести мусор, открыла дверь и столкнулась с моей женой), и показал Инге на кухню:
– Проходи. Можешь не разуваться.
Последняя фраза вылетела у меня непроизвольно. Если я хотел таким образом пошутить и разрядить обстановку, то результата добился обратного. Инга охнула, побледнела, посмотрела на меня расширившимися глазами. Не дожидаясь, пока она что-нибудь скажет, я ее взял под локоток и отвел в кухню, а потом вернулся в прихожую и выглянул на площадку.
Куда делась охрана? Инга сумела от нее улизнуть? Хороши специалисты! Или она сюда приехала с ними? Тогда почему ни одна тварь не соизволила мне позвонить? Я ведь специально инструктировал Цыганкова!
Инга села за стол. Спина прямая, губы и колени плотно сжаты. Я садиться не стал, встал перед ней, прислонившись к стиральной машине. Под руку попали сигареты, я закурил и начал разговор:
– Откуда ты узнала этот адрес?
– Мне позвонила какая-то женщина.
– Вчера?
– На прошлой неделе.
– Что же так долго ждала?
– Сначала хотела просто поговорить.
– Наверное, так было бы правильней… Я не собираюсь перед тобой оправдываться и извиняться. И не собираюсь врать, что меня обманом затащили в кровать. Мы взрослые люди, поэтому давай попробуем обойтись без истерик. Я никогда не брошу тебя, но другая женщина мне время от времени необходима. Любой мужик так устроен. Это природа, а против нее не попрешь! Женщина хочет многого от одного и того же мужчины, а мужчина – одного и того же от многих женщин. Никакой катастрофы не произошло. В конце концов мы уже семнадцать лет вместе. Тому, как мы живем, могут позавидовать многие пары.
– Я хочу с тобой развестись.
– Так вот сразу?
– Это не сразу. Я давно уже думала.
– Подумай еще раз. Чего тебе не хватает? Да любой нормальный мужик ходит налево, я тебя уверяю! Только я еще и на семью зарабатывать успеваю.
– Как раз о семье ты думаешь в последнюю очередь. Если бы не твоя работа…
– Если б не моя работа, нам бы жрать нечего было! По-твоему, было бы лучше, если бы я работал учителем физкультуры? И жили бы мы на три тысячи в месяц. Причем, заметь, три тысячи рублей, а не баксов, к которым ты привыкла.
– Деньги – не главное.
– А что главное?
– Главное – отношения.
– Что-что?
– Отношения.
– Сериалов мексиканских насмотрелась? Когда жрать нечего, никакие отношения не помогут! А вот когда в кармане что-то лежит, то любые проблемы можно решить.
– Нет…
– Да! Да, и только да! Говоришь, из-за моей работы все беды? Артема украли из-за меня? Хорошо! А если бы я был школьным учителем, а Артема на улице грабители отпинали, и на лечение потребовалось бы пять тысяч долларов – это было бы лучше?! Что бы мне тогда оставалось? У государства помощи попросить? Или жрать водку, как у нас принято, и ругать депутатов с Чубайсом? За все надо платить. То, что случилось с Артемом – это плата за наше благополучие. Да, согласен, высокая плата! Но не смертельная! И второй раз такого не повторится.
– Та забываешь про Кушнера. Я не хочу, чтобы то же самое случилось с тобой.
– То же самое может случиться с кем угодно. Жизнь такая, как ты этого не понимаешь?! В школьного преподавателя не станут стрелять. Но те же уличные грабители могут его запинать до смерти, и в гробу он будет смотреться не лучше, чем Кушнер!
– Что ты все про грабителей говоришь?
– Потому что! Потому что вся жизнь из этого состоит. Выживает тот, кто сильнее, и у кого котелок лучше варит. И лучше умереть богатым и сильным, чем слабым и бедным.
– Для тебя добывание денег давно превратилось в тот же спорт. Тебе важен процесс, а не результат.
– Во-первых, я не согласен. А во-вторых, вы у меня что, в коммуналке живете? Не видите ничего, кроме картошки и хлеба? Понимаю, ты могла бы претензии предъявить, если бы я все деньги, которые зарабатываю, обратно в бизнес пускал, а вы бы не
