Уйти нельзя остаться. Кризисы, выгорание, смыслы и ресурсы в кинопрофессии - Татьяна Салахиева-Талал
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот представьте: есть человек, который живет с медведями, или есть женщина, которую бросили. И один, и другая плетут свою паутину. Нужно проследовать за этим плетением. Я очень люблю следить за людьми, проникать в чужие жизни, максимально устранив себя. Это позволяет мне не уставать от жизни. Усталость — всегда от самого себя. Но кроме себя есть еще множество интересных вещей. И дело не в истории, ведь можно придумать любую. Ты видишь в метро глаза, ты идешь за этими глазами, следуешь за тональностью взгляда. Прелесть этой тональности в том, что она не твоя. Я очень люблю чужие тональности. Именно они не дают мне устать. От себя я устал, я вообще себя не интересую. Устал от своих перцепций и от своих комплексов, болей. Но, слава богу, есть другие люди. И среди них — такие, ради которых стоит писать сценарии и снимать фильмы.
История 20
Юлия Идлис, сценарист
Вообще-то мне в профессии очень повезло, причем с самого начала. Сценаристом — то есть человеком, которому за сценарии платят деньги, — я стала, по приколу написав вместе с приятелем пилот для телесериала.
Писали мы его свободными вечерами для собственного удовольствия, ничего не зная о тонкостях кинопроизводства. Я была редактором отдела в федеральном еженедельнике, а приятель занимался и продолжает заниматься бизнесом. Никто из нас не собирался ничего менять ни в карьере, ни в образе жизни.
Все бы ничего, но пилот получился очень хороший. До сих пор это один из моих любимых сценариев. А приятель по работе оказался знаком с одним из крупнейших российских продюсеров. Так и получилось, что первый же сериальный пилот, который я написала, почти удалось продать.
Почти — потому что мы с приятелем, как и многие начинающие авторы, прислали полсотни правок к договору, который нам предложили подписать. И заказчик не без оснований решил, что связываться с нами — себе дороже.
Меня это совершенно не смутило. Наш пилот жил своей жизнью, периодически попадая в руки разным продюсерам, всем нравился и даже принес доход с проданного опциона. Дважды.
Потом из этого пилота много чего выросло — и моя работа над несколькими полными метрами у того самого продюсера, и сериал «Фарца», и учеба на сценарном факультете в Московской школе кино. Но до всего этого я еще пару лет работала в редакции с очень приличной ежемесячной зарплатой — и каждый день мечтала уволиться и стать профессиональным сценаристом. Мне казалось, что сценаристика — это свободная жизнь, полная творчества, интересных людей, захватывающих историй и, конечно, больших гонораров.
Тут склейка: через много лет я разговорилась с коллегой — сценаристом из Шотландии. Он звал меня преподавать сценарное мастерство на международной магистерской программе в одном из европейских университетов и в ответ на все мои сомнения вздыхал: «Милочка, я сам уже больше двадцати лет пишу сценарии. Но с годами я стал все больше ценить регулярность преподавательской зарплаты».
Регулярность зарплаты никто не ценит, особенно пока она есть. Работая редактором в журнале, я тоже ее не ценила, но на всякий случай не стала увольняться, когда пошла учиться на первый курс сценарного факультета Московской школы кино.
Это было очень правильное решение. Но уволиться все-таки пришлось — примерно через полгода, когда я получила первый «настоящий» заказ на сценарий полнометражного фильма и мне перестало хватать времени даже на еду и сон.
Очень скоро оказалось, что параллельно с учебой — то есть с написанием учебных сценариев — я работаю над двумя полными метрами и одним сериалом. Как мне удалось получить диплом и не сдохнуть, я не понимаю до сих пор. Теперь, конечно, я старательно избегаю ситуаций, когда у меня в работе одновременно два полных метра и сериал, не считая, например, преподавания. Прежде всего потому, что ни один проект, который пишется в таком аврале, не получается хорошо.
Но тогда, на драйве новичка, я была уверена, что как-нибудь все это вытяну. Мне так хотелось работать сценаристом, что надорваться казалось лучшим исходом, чем потерять заказ или — страшно сказать! — отказаться от заказа. Еще и заказы, как назло, попадались не проходные, какие обычно валятся на молодых и начинающих, а самые настоящие, штучные, громкие. Как у взрослых.
Я помню момент, когда впервые почувствовала что-то не то. Через год после выхода моего сериала «Фарца» я все свои проекты для удобства занесла в одну таблицу. И закрасила их разными цветами: законченные, сданные и принятые заказчиком были оранжевыми, а закрытые, замороженные и просто «не сложившиеся» — зелеными. После этого я подсчитала: «зеленых» проектов у меня было больше двадцати. «Оранжевых» — четыре. В этот момент я начала кое-что понимать про работу сценариста.
Сейчас я знаю, что четыре из двадцати — это отличный КПД, особенно для молодого автора. Но тогда было ощущение, что я, как та лягушка в кастрюле, судорожно и на пределе собственных возможностей взбиваю воду, которая никогда не превратится даже в молоко, не говоря уже про масло.
Побегав по потолку в панике и поразмышляв о своей несостоятельности как сценариста, я начала принимать меры.
Во-первых, перестала соглашаться на все, что мне предлагали. Проектов стало меньше — и «зеленых», соответственно, тоже.
Во-вторых, я приняла для себя решение: мне интересней всего писать сценарии по собственным идеям, а не по брифам продюсерских компаний и каналов. И перестала принимать брифы, даже самые «вкусные». Потому что интерес к истории, которую разрабатываешь, — это не просто приятно, но и совершенно необходимо для продуктивной работы.
В-третьих, я завела себе агента — вернее, агентство «Стардаст». И переложила на него все финансово-правовые переговоры с продюсерами, вычитку и составление договоров, написание неудобных писем формата «Я сдала работу в прошлом году, где же деньги?» и т. п. Оказалось, что вся эта деятельность по обеспечению себя сценарным заработком — сюрприз! — сильно мешала мне работать, потому что занимала время и голову, отнимала силы и требовала навыков, которыми я попросту не обладала и
