Николай Рерих. Запечатлевший тайну - Олег Болдырев

Н.К. Рерих. Нара, Япония. Май 1934 г.

Еще и еще раз думалось, как нужно уметь хранить неповторимое сокровище и как часто до сих пор, при всей условной цивилизации, происходят ужасные варварства. Да, нужно уметь беречь не только рукотворные ценности человечества, но и продолжать ту же заботливость и ко всем истинным источникам жизни. Потому оживление пустынь, как в своем буквальном значении, так и в переносном духовном понимании, является благородной задачей человечества. Да цветут все пустыни".

Маршрут экспедиции приблизился к границам Советской России. Японские власти, следившие за работой экспедиции, делали все возможное, чтобы ограничить нормальное снабжение и передвижение экспедиции. Н.К. Рерих в июне 1935 года приезжает в Харбин с целью выяснить причину непрекращающихся проблем экспедиции. Он пробыл в этом городе несколько месяцев, но ясности все же от этого нс прибавилось. Тогда в декабре того же года, согласовав с американскими властями, Николай Константинович прибывает в Пекин, чтобы организовать вторую часть экспедиции, на этот раз только на китайской территории.

Находясь в Харбине, городе средоточия русской дальневосточной эмиграции, Николай Константинович выступал с патриотическими лекциями и много писал на эту тему. Но когда он попытался издать свою книгу "Священный дозор", то японская цензура, видевшая в Рерихе угрозу японским планам в Азии, арестовала весь тираж. Также взгляды Н.К. Рериха не приняла та часть эмиграции, которая стояла на так называемых пораженческих позициях. Сам же Н.К. Рерих неоднократно говорил своим ближайшим сотрудникам, что непременным условием для его личной поддержки является патриотическое отношение к своей Родине, независимо от существующей там в данный момент власти.

В марте 1935 года экспедиция была продолжена в пустынных районах Гоби, в северной и северо-восточной территориях современного Китая, или так называемой Внутренней Монголии. В эти местах было собрано свыше трехсот видов растений, потенциально полезных для борьбы с эрозией почв, а также целебные травы. В Америку было отправлено свыше двух тысяч посылок с образцами семян. Традиционно проводились археологические исследования, собирались материалы по лингвистике и фольклору, были написаны многочисленные очерки для "Листов дневника".

Летом 1936 года Николай Константинович писал:

"Вчера читаем в "Норд Чайна Стар" знаменательную статью под заглавием "Песчаные бури приканчивают эру пионеров в Соединенных Штатах". В статье приводятся слова заведующего оросительным отделом департамента внутренних дел. Он указывает на умножающиеся песчаные бури и засухи, препятствующие делу земледелия. При этом замечается, что если в ближайшем же будущем не будут приняты меры для закрепления почвы растительностью, надвигающееся бедствие приблизится с необычайной быстротой.

Поистине, меры, принимаемые президентом Рузвельтом и министром земледелия Уоллесом, неотложны и своевременны. За время одного поколения уже можно убеждаться, как меняются климатические и прочие условия местности. Даже немногие годы жестокого небрежения уже отзовутся трудно поправимо. Потому-то всякие насаждения так неотложно нужны.

Также еще вчера, когда брались образцы почв, думалось: конечно, почвы должны быть исследованы и сопоставлены. Не только почва, но даже виды насекомых могут способствовать и своеобразному размножению и питанию растительности. Но поверх всего все-таки будут полезны семена тех злаков, которые в течение столетий противостояли суровым условиям.

Несомненно, что условия Монголии на границе степи и барханной пустыни могут давать множество поучительных примеров. Когда из Гоби, из далекого Такла-Макана, приносятся вихрями клубы песка и пыли, иногда можно опасаться, что местная, вообще поздно появляющаяся растительность, не выдержит; но любопытно наблюдать, как, несмотря на всякие затруднения, трава все же начинает пробиваться.

Можно наблюдать, что кажущиеся бедными травы очень питательны и жадно поедаются скотом. И скот на глазах оправляется.

Не так много разновидностей этих сухостойких трав и кустарников. Очевидно, в веках произошел отбор. В то время как в соседней Маньчжурии, где условия немногим сравнительно отличаются, имеется более восьмисот видов растений, тогда как в барханной Монголии, по-видимому, их не более трехсот. Но не в том дело. Важно иметь перед собою хотя бы и немногочисленные, но устойчивые и питательные злаки. Они вполне выполняют обе необходимые задачи — и закрепляют почву, и пригодны для питания скота.

Неожиданная разнородность растительности в Маньчжурии вызвала старую легенду.

При сотворении мира все страны получили свою растительность и животный мир, но Маньчжурия почему-то была забыта. Тогда ангел воззвал к Богу об этой забытой стране. А Господь ответил: — Посмотри, что у тебя осталось в мешке, и вытряхни все остатки.

Оттого-то так в Маньчжурии неожиданно разнообразны растительность и животный мир. Странно сочетались образцы и жаркого и северного климата".

Пока экспедиция проводила свои работы на окраинах пустыни Гоби, в Ордосе и Алашане, 15 апреля 1935 года в Вашингтоне состоялось подписание Пакта Рериха президентом США Франклином Рузвельтом, а также представителями большинства латиноамериканских государств. В выступлении Рузвельта говорилось: "Предлагая этот Пакт для подписания всеми странами мира, мы стремимся к тому, чтобы его всемирное признание сделалось насущным принципом для сохранения современной цивилизации. Этот договор имеет более глубокое значение, чем текст самого документа".

В тот де день Маньчжурская экспедиция подняла Знамя Мира среди пустынных песков Гоби. Николай Константинович заносит в свой путевой дневник:

"Не устанем твердить, что, кроме государственного признания, нужно деятельное участие общественности. Культурные ценности украшают и возвышают всю жизнь от мала до велика. И потому деятельная забота о них должна быть проявлена всеми".

В статье "Итоги" художник с благодарностью вспомнит добрым словом всех помогавших этой великой идее — сохранения Культуры:

"15 апреля в присутствии Президента Рузвельта представители двадцати одного государства Америк подписали Пакт. Помним закрепляющие слова и самого Президента и вдохновленное слово представителя Панамы Альфаро и других ораторов. Затем в течение лета бельгийский Король Леопольд удостоил Учреждение в Брюгге — Р. Фаундейшен почетным и знаменательным титулом: в память Короля Альберта. Тогда же мы все порадовались этому обстоятельству, ибо храним глубокие чувства к покойному Королю-рыцарю.