Полет орлицы - Дмитрий Агалаков

Жанна молчала.

— С вами хорошо обращались?

— Мне разбили лицо, монсеньор. Еще меня раздели, как уличную девку, и хотели изнасиловать, но Жан Люксембургский помешал этому. Граф уже принес мне извинения за своих солдат.

Филипп усмехнулся:

— Мой друг и вассал граф Люксембургский — истинный рыцарь. А что до солдат, Жанна, вы же — легенда. Ваше имя на устах всей Европы. Поэтому каждому хочется потрогать вас. Откусить кусочек… Даже мне.

Она подняла на него глаза, но, усмехнувшись, вновь уставилась в пол.

— Что будет со мной в ближайшее время, герцог? — В Жанне теплилась надежда, что ее капитаны немедленно соберут войско, бросятся на врага и отобьют ее. Любыми силами! Они соберутся все вместе, как когда-то под Орлеаном, и придут за ней… А если — нет? Она взглянула на Филиппа. — Куда вы меня отвезете? Ведь вы не будете держать меня в Мариньи?

— В Мариньи? — нет! — рассмеялся герцог. — Чтобы ваши друзья, Ксентрай или еще кто-нибудь ворвались сюда и устроили резню? Я даже не оставлю вас в Кудане, Жанна. Что с вами будет? — Филипп Бургундский вздохнул. — Этого я не знаю. Теперь вы принадлежите доблестному рыцарю Жану Люксембургскому. Он ваш полноправный хозяин. — Бургундец лукаво улыбнулся. — Можно только позавидовать вашему новому хозяину…

Девушка гордо взглянула на Филиппа.

— У меня есть только один хозяин — Царь Небесный.

— Безусловно, мы все в руках Господа. Наши души принадлежат только ему. Но пока вы живы, милая Жанна, и пока вы определяете свою жизнь и жизнь других людей с мечом в руках, вы должны были знать, что могли оказаться пленницей. Как и любой другой воин. Даже король. Иоанн Второй Добрый был пленен англичанами и умер в плену. — Он не спускал с нее глаз. — Наш с вами прадед, Жанна… — Герцог Бургундский прошелся по дому. — Я уже не говорю о вашем сводном брате, Карле Орлеанском. Он в плену у англичан уже пятнадцать лет, если не больше! И одному только Господу Богу известно, ждет ли его когда-нибудь дорога домой. Кстати, скажите спасибо, что вас схватили не лучники Монтгомери…

— Я бы не далась живой англичанам в руки — им пришлось бы убить меня.

— Охотно верю, — кивнул Филипп. — Охотно…

На улице гоготала солдатня. Жанна понимала, что играть в кошки-мышки с этим человек не стоит. Он был умен, расчетлив и, конечно, любил золото. Потому что знал ему цену. Он дал ей понять, что хорошо осведомлен о ее происхождении и чтокровьтолько повышает цену. Чудовищное слово: цена — за живого человека! Но таков рынок войны — чем благороднее течет в тебе кровь, тем дороже ты стоишь!

— Вы будете просить за меня выкуп — сколько?

— Думаю, граф уже сказал вам, что вы стоите дорого. — Он пожал плечами: — Как десять ваших капитанов! Моему кузену Карлу придется здорово раскошелиться, чтобы заполучить вас обратно.

В эту минуту сердце Жанны странно заныло. Она вспомнила многое из того, что за последние полгода наговорила своему королю. «Трус и предатель» — вот два имени, что стояли за всеми ее обвинениями, направленными в адрес венценосного брата.

— Он заплатит ровно столько, сколько вы попросите, монсеньор, — твердо сказала Жанна.

— Не сомневаюсь, — с улыбкой кивнул Филипп.

Они возвращались в Кудан — деревня на пепелище не пришлась по вкусу герцогу. Как лагерь, Мариньи был разгромлен. Но его нужно восстанавливать — осада Компьена будет долгой. Месяцы…

— Иметь такую пленницу — значит нажить себе заклятого врага. — Филипп усмехнулся. — Не уступишь ее французам, будут помнить до Страшного суда — это ведь их героиня! А не продашь Деву англичанам — станешь их злейшим врагом. Что думаешь, Жак?

— Именно так, монсеньор, — Жак де Ба слушал хозяина и кивал.

Потом они ехали молча, но Филипп не переставал думать о девушке, которую увидел сегодня. Прекрасно сложена, но все же похожа на юношу! И смотрит, как попавшийся в капкан зверь. А как же иначе — не игла швеи, а меч стал продолжением ее руки! Она несла смерть и каждое мгновение была готова принять ее. Но сколько силы оказалось в ней — за один год Жанна изменила весь политический расклад в Европе!

— Ее нужно увезти подальше от этих мест, — вслух рассуждал Филипп. — Она должна быть надежно спрятана от своих капитанов! Эти головорезы обязательно попытаются освободить ее — не сомневаюсь! Как только опомнятся!

Молчаливый Жак де Ба усмехался про себя: он понимал, что одна и та же дума не отпускает его хозяина. Даже когда тот умолкает и не говорит об этом. Как быть с Жанной? — теперь этот вопрос будет неотступно преследовать его светлость.

Поймать молнию! Что же это — награда или наказание?

7

Эту ночь Жанна не спала: желание убежать — любым способом вырваться из клетки! — стало навязчивой идеей. Но ее охраняли бургундцы — пять человек. Они менялись каждые три часа. Чего она только не придумывала себе! Вот она бросается на одного из них, вырывает из ножен врага меч, поражает его, за ним — другого солдата. Сердце вырывалось из груди от таких мыслей. Она бросается к дверям. А что за ними — свобода? Нет!.. И там были солдаты — не менее десятка! Весь дом был окружен — герцог Бургундский и его правая рука граф Люксембург предусмотрели все. Бегство в том числе… Еще она представляла, как вдруг услышит грозный гул наступающего войска. Топот копыт, крики атакующих, битва. «Французы! Французы!» — услышит она истошные крики бургундцев. Ее охранники бросятся на улицу, но будут смяты лавиной французского войска. А потом двери распахнутся, и войдет с обнаженным мечом Ксентрай. «Мы пришли за тобой, Жанна! — громко скажет он. — Идем!» Но ничего этого не было. Округа спала, и только была слышна непрестанная речь — бургундская речь: это переговаривались, тихонько бранились, смеялись ее тюремщики.

Она забылась сном глубокой ночью, а проснулась от густого конского топота — он смолк совсем рядом, за стеной ее дома. Светало…

Жанну вывели из дома рано утром, когда птицы запевали в деревьях над обугленными крышами Мариньи. У ворот дома ее ждала телега и конный отряд человек в пятьдесят.

— Если вы обещаете, что не будете пытаться убежать, мы не станем связывать вам руки, — сказал Лионель Вандонн. — Так распорядился граф Люксембург.

— Он очень любезен, — сказала Жанна. — Я могу узнать, куда меня повезут?

— В Клеруа, Дама Жанна.

Еще вчера она думала, что, взяв Мариньи, бросит все силы на Клеруа и захватит вторую деревню, превращенную в форт, так же быстро. Как наивна она была! Гордыня ослепила ее, предала в руки врагов…