Тайны политических убийств - Виктор Кожемяко

И напоминает кое-что академик: «Возьмем Ленина, возьмем 1918 год. Казалось бы, при чем тут вообще наука? Но он организует огромное количество институтов, таких, как Сельскохозяйственная академия, где будет работать Вавилов, как Физико-технический институт в Петербурге, где вырастут Капица, Курчатов и другие. Он организует ЦАГИ. Это в 1918 году!

Что организовано сейчас? Чечня?»

Точнее не скажешь! По недосмотру, что ли, напечатала это «Литературная газета», где образ и дела Ленина давно уже изображаются только в соответствии с такими корифеями мысли, как лихой пародист Александр Иванов…

Пускай хоть вспомнят читатели этой газеты, каков был подлинный Ленин, сколько доброго сделали в нашей стране коммунисты сумевшие создать в том числе воистину великую науку, которой восхищался мир.

«Сейчас, — подчеркивает академик, — западный мир очень заинтересован, чтобы мы оказались на периферии цивилизации. А наши правители этому помогают».

Что ж, может, сменить правителей?

Но… слово спешит взять пианист Николай Петров. Тот самый, который в Бетховенском зале призывал президента бить своих политических оппонентов канделябрами. Правда, канделябры вскоре обернулись танками, и все знают, что из этого вышло… Сейчас пианист опять запугивает: «Любое же изменение ныне существующей власти… неминуемо приведет к таким бедам, которых мы и в 37-м году не знали».

Но, спрашивается, почему? Непонятно, однако пугает.

Да, конечно, пусть и наука отечественная, и культура вконец пропадут — лишь бы власть осталась на месте.

Вот такая у них, у «народных интеллигентов», логика.

Что же касается страданий и терзаний по поводу недооценки их властью, то все эти обиды, амбиции, громкие заявления быстренько идут на убыль. Скоро, кажется, и совсем сойдут на нет. Поиграли — и хватит.

Дамам такого поведения очень желателен влиятельный покровитель.

Ельцинское «А куда они денутся?» все сказало про этих людей.

Глава четвертая

Загадочные катастрофы на рубеже веков

Подвиг героев и подлость дельцов

Герой Советского Союза вице-адмирал Рудольф Голосов о трагедии подводной лодки «Курск» в августе 2000 года и спекуляциях вокруг нее

Рудольф Александрович Голосов начал свою службу в 1949 году после окончания знаменитого Ленинградского военно-морского училища имени Фрунзе штурманом на подводной лодке Северного флота. Завершил начальником штаба Тихоокеанского флота и профессором Академии Генерального штаба. Основная часть службы прошла на подводных лодках. Участвовал в легендарных дальних и сверхдальних походах, в том числе к Северному полюсу и Антарктиде. Тонул. Спасал погибавших товарищей. Подводником стал и его сын, капитан второго ранга.

Что думает о трагедии «Курска» и о том, что вокруг нее сейчас развернулось, человек, вся сознательная жизнь которого связана с подводным флотом? Мой собеседник — Герой Советского Союза вице-адмирал в отставке Рудольф Голосов.

— Рудольф Александрович, для вас было неожиданностью то, что произошло с «Курском»?

— Да. Ситуация незаурядная. Настолько эти лодки-ракетоносцы у нас мощные, современные, что ожидать чего-либо подобного, тем более в своих водах, на учениях, конечно, я не мог.

— И вот вы услышали такую весть. Что при этом подумали? Кстати, где и как услышали?

— Был с женой на садовом участке. Уже первое сообщение, что атомная подводная лодка легла на грунт, меня сильно насторожило. Ведь так просто этого не бывает. Ну а после второго сообщения вскочил в машину и погнал в Москву. Сразу же позвонил в главный штаб ВМФ оперативному дежурному. Представился, сказал, что имею опыт спасения подводных лодок, предложил свои услуги, если они понадобятся.

— И какие мысли у вас были, когда вы гнали машину в Москву, а потом связывались со штабом?

— Во что бы то ни стало спасти ребят, если это возможно!

Больше всего с самого начала я склонялся к версии столкновения. А что американские подводные лодки там все время пасутся, это я знал по собственной службе.

Дальше, по мере поступления информации, у меня стала складываться более конкретная возможная картина трагедии. Норвежские водолазы сообщили, что у лодки поднят перископ. Если она находилась под перископом, значит, трагедия произошла в момент всплытия. Сомнительно, что это было столкновение с надводным кораблем: командир не мог бы его не заметить и не услышать.

А вот с лодкой — вполне вероятно! Потому что американцы действуют довольно нахально, следя за нами и собирая свою информацию. Замечу, что, когда лодка меняет глубину в момент всплытия или, наоборот, погружения, меняются условия прохождения акустических волн. И американец, потеряв контакт с нашей лодкой, то есть не видя и не слыша, мог полезть, что называется, на рожон.

Но просто от столкновения не могло быть таких повреждений, которые сейчас описаны. Эти лодки, к которым относится «Курск», имеют большую глубину погружения — порядка 500–600 метров, потому корпуса соответствующей прочности. Произошел взрыв, причем такой силы, что сразу были затоплены все отсеки. И люди погибли. Мне было ясно уже на третий день (наверное, и командованию тоже), что почти все они сразу погибли.

— Говорят еще о возможности мины…

— Это было бы понятно — взрыв мины может вызвать детонацию боезапаса. Но вероятность встречи с миной в этом районе все-таки крайне мала. Прошло после окончания войны более полувека, а если учесть, когда мины ставились, — и того больше. Мина могла быть только якорная, а за это время все крепления уже перержавели. Я служил там, на Севере, десять лет — обнаружения мин даже тогда были крайне редкими, а с тех пор сколько времени прошло. Хотя теоретически — пусть один шанс из тысячи — вариант такой остается.

— А еще какие-то версии могут быть?

— Могут быть и другие, самые сногсшибательные. Но эти две, на мой взгляд, наиболее реальные.

— Американцы столкновение отрицают. Они говорят о взрыве торпеды на самой лодке или о том, что в нее ударил торпедой наш же корабль. Только не о столкновении! Лодку «Мемфис», которая была в районе наших учений, а потом почему-то срочно зашла в норвежский порт, они, конечно, нам не показывают, а вторую свою лодку, которая там была, даже не называют. Все это при той хваленой американской открытости, которой отечественные «демократы» все время противопоставляют нашу закрытость, выглядящую в их характеристике ну прямо какой-то патологией. Не так ли?

— Абсолютно согласен. Между тем я слышал недавно по телеканалу ТНТ ссылку на высказывание кого-то из экипажа «Мемфиса». Говорит: мы находились в пяти милях, мы слышали взрывы.