Желания Элен - Лоуренс Сандерс

– Делать? Не знаю. Что-нибудь. Придумаю что-нибудь.

Она выбралась из-под одеяла. Села на край кровати, ногами касаясь пола. Попыталась прикурить сигарету, но руки тряслись, и ничего не вышло. Спичка погасла. Она сломала сигарету и бросила ее на пол.

Согнувшись, опустив голову, она обхватила себя за плечи. Гарри подошел к ней и мягко положил ладонь ей на голову.

– Элен, что ты делаешь? Ты плачешь? Господи боже мой, ты плачешь из-за меня?

Она всхлипнула.

– Я плачу из-за нас. Из-за всех нас.

– О, малыш, малыш, – проникновенно заговорил он. – Все не так плохо. Перестань. Перестань плакать, слышишь? Мы прорвемся. Так ведь всегда было, верно? Со мной все будет хорошо. Я что-нибудь придумаю. Все будет в порядке, Элен.

– Гарри, ты обещаешь? Все будет хорошо?

– Конечно. Перестань плакать…

Он сел на кровать рядом с ней, положил руку ей на плечо и привлек ее к себе. Постепенно ее плач стих. Она положила ему голову на грудь. Она прижалась к нему, как испуганная маленькая девочка прижимается к отцу в поисках защиты.

Он коснулся ее лица. Он вытер пальцем ее слезы, погладил тугие завитки ее волос, дотронулся до ее губ, подбородка, шеи.

– О, господи, – вздохнула она. – Столько всего навалилось.

– Дело в том, – заявил он, – дело в том, что нам никогда не дадут еще один шанс. Понимаешь? Когда становишься старым, то понимаешь, что делал в жизни не так, и только тогда знаешь, как надо делать. «В следующий раз сделаю лучше», – говоришь себе. Но следующего раза не будет. Или ты делаешь все с первого раза правильно или ты – конченый человек. Я прав? Да, я прав…

Они сидели на краю кровати, спрятавшись от мира в объятиях друг друга и все еще дрожа…

21

– Элен, – сказал Ричард Фэй, – ты – одна большая эрогенная зона.

Это искреннее признание было вызвано реакцией Элен на то, что он всего лишь провел пальцами по ее обнаженной спине и чуть ущипнул туго натянутую кожу на ребрах. Она вцепилась в матрас и так заработала ногами, словно пыталась догнать уходящий автобус.

– Просто я очень чувствительная, – задыхаясь, пробормотала она. – Просто очень чувствительная.

Он рассмеялся и наклонился, чтобы укусить ее за аппетитную ягодицу. Даже не кусить, а так – ущипнуть губами.

Он встал и голый прошелся по ее спальне. Было время, когда собственная нагота вызывала у него одно желание – поскорее скрыть ее. Но теперь…

– Посмотри на меня, – похвастался он, хлопая себя по животу ладонью.

– Сбросил еще пять фунтов. Живот исчезает. Согласись, Элен, живот определенно исчезает.

Она перевернулась, села, натянула простыню, согнула колени, оперлась на них локтями, прикурила сигарету и критически осмотрела его.

– Да, – кивнула она, – ты правда хорошо выглядишь. Что говорит по этому поводу Эдит?

– Она говорит, что я похудел. Она говорит, что я мало ем.

– Какие у вас сейчас отношения?

– Нормальные. Нейтралитет. Ищу себе квартиру; я об этом говорил. Но квартиру не так-то легко найти.

– Я знаю.

– Кстати, она больше не зовет меня Дикки. Теперь она зовет меня Ричард.

– Это хорошо. Юк, ты должен что-нибудь сделать с варикозными венами на ногах.

– Сделаю непременно, но сначала приготовлю нам выпить. О'кей?

– Хорошо. Только не лей так много воды. В прошлый раз виски почти не чувствовалось.

Он взял стаканы и вышел из спальни. Элен сидела, склонив голову на колени, и курила. Она гордилась им, гордилась тем, что он сделал ради нее, и еще больше радовалась тому, что он сам собой гордится. Мешки у него под глазами исчезли. Живот уменьшился до разумных пределов. Иногда под слоем подкожного жира можно было даже найти его ребра. Она посмотрела на туалетный столик, где стоял принесенный им букет маргариток, и улыбнулась.

Он присел на край кровати, подал ей стакан, и они молча стали пить. Потом он просунул руку под простыню и слегка сжал ее ногу.

– Отдай мне свою ногу, – сказал он.

– С чего это вдруг?

– У тебя их две, а у меня ни одной.

– У тебя есть свои ноги.

– Мне они не нравятся. Из-за варикозного расширения вен. Я хочу твою ногу.

– Не получишь.

– Тоже мне друг называется.

Он поднялся и начал голым расхаживать по комнате, время от времени прикладываясь к своему стакану.

– Элен, – твердо произнес он, – мы должны изменить наш образ жизни.

– Как это?

– Мы никогда ничего не делаем. Никуда не ходим.

– Мы ходили сегодня вечером обедать в ресторан.

– Да, а что потом? В постель и пьем, пьем, пьем! Даже в кино не ходим.

– Хочешь пойти в кино, Юк? Сейчас я встану и оденусь.

– Нет, я не хочу в кино. Но мы никогда не ходим на концерты, в театр, на балет, в музей. У нас нет культурной жизни, дорогая моя Элен. Мы либо едим, либо пьем, либо лежим в постели – иногда то, другое и третье одновременно. А там огромный мир за окном, мисс Майли, – проповедовал он, величественно размахивая рукой. – Там красота, истина и многое другое, ради чего стоит жить.

– И что же ты предлагаешь, мой господин?

– Тихо, – распорядился он. – Господин будет думать.

Господин думал, продолжая расхаживать по комнате со своим мерно болтающимся туда и сюда никчемным половым органом. Потом он внезапно остановился и повернулся к Элен лицом.

– У тебя есть чемоданы?

– Конечно. Целых три. Один большой, другой поменьше, третий совсем маленький с молнией по периметру. Все – голубые. Пластик, но выглядит почти как кожа.

– Помнишь тот полосатый халат, который ты купила мне и который я еще ни разу не надевал? Он все еще у тебя?

– Конечно. Он где-то здесь! А в чем дело?

В его глазах появился знакомый ей демонический блеск – он что-то замышлял.

– У тебя есть кольцо – любое, какое налезет тебе на средний палец левой руки? Даже если оно с камушками, его можно повернуть, чтобы оно выглядело как обручальное.

– Наверное, – слабо откликнулась она, – наверное у меня есть такое кольцо.

Он подошел к ней, сел рядом на кровать и взял ее за руку.

– Элен, – вдохновенно начал он. – У меня есть идея. Если она тебе не понравится и ты не согласишься в ней участвовать, я не буду с тобой разговаривать до конца жизни. А должен тебя предупредить, что я собираюсь жить вечно, поскольку недостоин того, чтобы умереть.

– Ладно, Юк, что за идея?

– У тебя есть наличные деньги в доме?

– Да.

– Сколько?

– Восемьдесят или девяносто долларов. Что-то около этого.

– Замечательно. И у меня сто десять. Теперь вот что… У меня с собой есть кредитные карточки. Я позвоню в авиакомпанию и забронирую два места на рейс до Вашингтона, штат Колумбия. Я позвоню в гостиницу в Вашингтоне – в самую дорогую, роскошную и модную гостиницу и закажу, если удастся, номер для новобрачных. Потом сложишь свои вещи в средний чемодан и в тот, что похож на шляпную коробку с молнией по периметру – пихай все, что нам может потребоваться для одного незабываемого дня в столице. А потом мы отправимся в Вашингтон посмотреть как цветет вишня.