Обретенный рай - Кэти Максвелл

Со времени той самой проклятой ночи с Джеффри она не ощущала большего смятения в душе. Ей казалось, что за прошедшие три года ей удалось найти новый смысл в жизни…

Но как она обманулась!

Джулия вихрем помчалась через маленький дворик у дома. Шляпка, украшенная лентами, была позабыта, тяжелые пряди распущенных волос бились о плечи. Ей хотелось сесть на лошадь и скакать. Скакать, куда глаза глядят, хоть в преисподнюю. Скакать, пока не исчезнет вся ненависть, страх и боль. Она торопливо шагнула за угол дома, где оставила лошадь. Но в слепой спешке нечаянно наступила каблуком на край юбки.

Вытянув перед собой руки, чтобы не упасть, она вдруг натолкнулась на могучую грудь мужчины, скрывавшегося в тени. Брейдер!

Она обеими руками с силой оттолкнулась от него и отпрянула, мысленно проклиная мужа. Только не сейчас, подумала девушка. Сейчас она не могла и не хотела ни говорить с ним, ни видеть его.

Но сильные руки быстро схватили ее за локти, не отпуская. Джулия отчаянно забилась в этих руках, сопротивляясь.

— Оставь меня одну! — закричала девушка и ботинком ударила Вульфа по голени.

Но она заблуждалась, если полагала, что удар остановит Брейдера. Он простонал от резкой боли, но в ответ еще крепче сжал руки. Из темноты раздался тихий охрипший голос.

— Это я, Брейдер.

— Знаю.

— Тогда почему ведешь себя так?

— Оставь меня.

Извиваясь всем телом и стараясь высвободиться из его цепких объятий, Джулия изо всех сил толкнула мужа. От удивления Брейдер разжал руки, и девушка, чуть не упав, отлетела в сторону.

Приходя в себя, Джулия убрала растрепанные волосы с лица и резко повторила:

— Оставь меня. Я хочу побыть одна.

— У меня нет желания спорить с тобой. И я не собираюсь стоять на холоде и выяснять отношения на глазах у посторонних.

Джулия с театральным жестом окинула взором пустынный двор.

— Публика застыла в нетерпеливом ожидании, — язвительно заявила она. Ей захотелось вдруг спорить, ругаться, лишь бы отогнать прочь ощущение опустошенности. Она с новыми силами набросилась на Брейдера.

— Удивлена, что ты здесь. Разве тебе не нужно посещать очередное заседание или проверять счета и бухгалтерские книги?

— Пойдем в экипаж. — Только теперь Джулия заметила в тени деревьев расплывчатые очертания экипажа, стоявшего на дороге.

— Я поеду на лошади и…

— Лошадей я отослал в конюшню несколько часов тому назад. Я, стоя здесь, отморозил спину. Уже почти двенадцать часов ночи. Садись в экипаж.

— Но я не просила…

— Садись! — В голосе Брейдера зазвучали стальные нотки, не терпящие возражений.

Плечи девушки тяжело опустились. Она подняла руку и откинула на спину прядь волос, пытаясь заправить ее за ухо.

Брейдер приблизился к ней, его пальцы прикоснулись к ее руке. Джулия, вздрогнув, отскочила в сторону, как ужаленная. Слабый, тусклый луч света, струящийся из окна дома, выхватил из темноты мрачное, напряженное лицо Брейдера.

— Неужели мы должны все начинать сначала? Что, черт побери, с тобой происходит?

Джулия не ответила. Не могла ответить. Она резко повернулась на каблуках и шагнула в сторону леса — прочь от ожидающего экипажа.

Но едва ее нога коснулась земли, как Брейдер подхватил девушку и, взметнув в воздух ворох верхних и нижних юбок, опустил ее на свое плечо. Затем широкими шагами преодолел расстояние до экипажа.

Джулия открыла было рот, чтобы высказать свое мнение по поводу его дерзкого поведения, но голос Брейдера остановил ее.

— Не — говори — ни — слова! Ты и так только что дала повод кучеру для сплетен, которых слугам хватит на несколько недель. Не говоря уже о семье фермера, повивальной бабке, докторе и еще бог знает о ком.

Он бесцеремонно впихнул девушку в экипаж.

Она пришла в себя и, опустившись на кожаное сиденье, ехидным тоном произнесла:

— Ах, да, чуть не забыла, мы уже заключили соглашение! Мы не можем позволить покорной жене устраивать сцены на дороге!

— Моя покорная жена! — Брейдер чуть не подавился своими словами. Он стукнул рукой по крыше, давая кучеру сигнал трогаться с места. Затем всем своим весом резко опустился на сиденье так, что Джулия подпрыгнула.

— Я провел, ожидая тебя, несколько часов на холоде возле этого дважды проклятого дома. И что я получаю вместо благодарности? — Не давая Джулии и рта открыть, он сам ответил на свой вопрос. — Твой злобный, колючий язык.

Джулия стиснула зубы, чтобы не бросить мужу в лицо очередные возмущенные слова. Она забилась в угол экипажа, стараясь отодвинуться от Вульфа как можно дальше. За кого он себя принимает?

— Я не просила ждать меня, — процедила она.

— В таком случае, ты, видимо, должна убить меня за проявленное внимание и заботу, — холодно заметил он.

В этот момент Джулии показалось, что земля уходит из-под ног. К горлу подступил ком. Ее душили слезы. Сжав кулаки и вонзив ногти в ладони, она уговаривала себя: только бы не заплакать, только бы не разрыдаться!

Вскоре экипаж, громыхая колесами, подъехал к парадному входу особняка в Кимбервуде. Экипаж не успел остановиться, как Джулия уже подобрала юбки, готовая выскочить.

Но ее планы расстроила твердая рука Брейдера.

— Как? Разве тебе не нравится эта прекрасная ночь? — При свете ламп, проникающих из холла через входную дверь, девушка уловила насмешку в глазах мужа.

Джулия не знала, сможет ли вымолвить хоть слово и не разрыдаться. Но она не хотела показывать свои чувства слугам и Брейдеру. Она молча попыталась освободить руку.

Глаза Вульфа хищно сузились.

— Я же предупредил, что чужаку не место у постели роженицы. — Девушка всем телом вздрогнула, как от удара, при слове «чужак». — Что случилось? Крики новорожденного напугали тебя и заставили призадуматься над желанием иметь ребенка?

Джулия почувствовала, как задрожала нижняя губа. Она быстро прикусила ее. Я не буду плакать, я не буду плакать, говорила она себе.

— Ты ничего не знаешь об этом. — Слова вырвались из горла, причиняя ей физическую боль. Подави гнев, приказала она себе, и возьми себя в руки!

Брейдер усмехнулся.

— Невозможно вырасти на улицах и ничего не знать о рождении детей. В чем дело, Джулия? Неужели действительность слишком ужасна и трагична для тебя?

— Да! Все это слишком реально и слишком страшно. — Она с ненавистью подумала о боли, прозвучавшей в ее голосе. Она презирала слезы, которые против воли внезапно потекли по щекам.

Выражение глаз Брейдера мгновенно преобразилось, гнев исчез. Он протянул руку к лицу девушки, но она оттолкнула ее. Он покачал головой.

— Джулия, не позволяй боли напугать себя.