Русский Нострадамус. Легендарные пророчества и предсказания - Елена Шишкина

Алену хорошо знали в окрестных деревнях, ведь, пока она была черницей, жалела она всех хворых и убогих и часто бывала наказана игуменьей за то, что пользовала немочных, а денег не брала. Потому-то, как только кликнула она клич, что сбирает людей с неправдой бороться, к ней с поклоном пришли люди — аж двести человек. Повела Алена свою дружину в город Темников. Прослышав про ее поход, к ней присоединялись разный люд — и мордва, и татары, и русские, так что собралось их около шести тысяч. И прислали ей весточку, что с другой стороны к Темникову идут от Саранска верные разинцам силы во главе с избранным повстанцами атаманом Федором Сидоровым. Соединили Федор и Алена свои силы и взяли город Темников. Алена заняла палаты воеводы и стала управлять городом. Два месяца правила бывшая монахиня людьми разной веры, языков и нравов, и все ей были покорны, ибо худого не делала она и мудро поступала. Но те, кто побогаче, невзлюбили установленные ею порядки. И задумали они измену. Тайком послали людей к полковому воеводе князю Долгорукому, прося помощи и защиты от холопов. Прослышав про то, что идет на Темников большое царево войско, струсили товарищи атаманши и тайком разбежались и схоронились в лесах.

И вот подошла рать Долгорукого к Темникову. В опустевшем городе мало кто остался. Те же, кто не предал Алену, полегли в неравной схватке. Последние защитники вместе с нею собрались в городском соборе и отчаянно бились. Когда же и их не осталось, Алена отвязала саблю и бросилась к соборному алтарю. Здесь ее и нашли стрельцы.

Отвезли бесстрашную воительницу в приказ и долго пытали и мучили, чтобы выдала она имена своих товарищей. Но она ничего не сказала. И тогда ее приговорили к смерти на костре. Но и в пламени она ни слова не сказала. Так умерла отважная атаманша.

Приложение 1

Пророчества старообрядцев в поэзии Николая Клюева

Известный русский поэт конца XIX — начала XX века Николай Клюев оставил нам богатейшее творческое наследие. Он долгие годы собирал староверческие пророчества и облек их в замечательные стихи. Советская власть объявила его «кулацким поэтом», и многие его произведения, такие как «Погорелыцина», «Песнь о Великой Матери» и другие, были недоступны широкому кругу читателей, поскольку до начала перестройки все рукописи были изъяты и хранились в архивах КГБ. В его текстах есть такие места, которые следует рассматривать как рифмованные цитаты из фольклора старообрядцев. Эта форма — использование пророчеств, причитаний и христианской исповеди — предельно реализована в «Песни о Великой Матери». Поэт не просто излагает собранный им материал, но и сам всей душой переживает крах старых российских устоев. Его творчество ценно еще и тем, что в то время, когда искоренялось само понятие религии, он не боялся писать о том, что ждет российское крестьянство и всю страну под «железной пятой большевиков», сумел в собственных переживаниях показать весь ужас, который творился в умах интеллигенции того времени. Вот как объяснял он причину того, что пишет именно о русских крестьянах: «Если средиземные арфы живут в веках, если песни бедной, занесенной снегом Норвегии на крыльях полярных чаек разносятся по всему миру, то почему же русский берестяный Сирин должен быть ощипан и казнен за свои многоперстные колдовские свирели — только лишь потому, что серые, с невоспитанным для музыки слухом обмолвятся люди, что товарищ маузер сладкоречивее хоровода муз...» Новая власть не признавала самобытности русской народной культуры, и Клюева заклеймили как «озверелого кулака».

В творчестве этого поэта-«деревенщика» встречается очень много мыслей, которые есть и в рукописи о Тите Нилове. Именно поэтому я и включила выдержки из его поэм в эту книгу.

В поэме «Песнь о Великой Матери» есть также строки:

Безбожие свиной хребетО звезды утренние чешет,И в зыбуны косматый лешийНарод развенчанный ведет.

Так Клюев описал коллективизацию в деревне. Разве не похоже на то, как Тит Нилов «видел» это время?

Тут ниспала полынная звезда,Стали воды и воздуха желчью,Осмердили жизнь человечью.А и будет Русь безулыбной,Стороной нептичной и нерыбной.

Эти строчки, безусловно, написаны о трагедии в Чернобыле (слово это означает «полынь»).

«Песнь о Великой Матери» — это сама суть народного самосознания, для которого культ Богородицы стал продолжением языческого культа Матери-земли, то есть самым священным и нерушимым. Большевики, осмелившиеся разрушить народные святыни, были для крестьян «слугами антихриста, бесоодержимыми». Интересно, что Тит Нилов в своих видениях тоже упоминает явление антихриста на российскую землю и даже указывает, в кого он вселился.

В первой части поэмы Клюева содержится семь пророчеств. Их цепь начинает птица Сирин. Она же вещает о великой гари, обращаясь к соснам, которым суждено стать стенами церкви:

Руда ваших ран, малый паз и сучецУвидят Руси осиянной конец.* * *Руси погаснут самоцветы.

О себе поэт пишет тоже пророческие строки:

До сатанинского покосаВаш плод и отпрыск доживетВ последний раз отведать медОт сладких пасек Византии!..

Третье предсказание — самое страшное. Оно явно о том, что Россия погибнет от безбожия:

Отцам, собратиям и сестрам,Христовым трудникам, невестам,Любви и веры адамантам,Орлам ретивым принебесным,Пустынным скименам безвестнымЛев грома в духе говорит,Что от диавольских копытБолеет мать земля сырая...

Далее пророчества произносятся на соборе старообрядцев. Честному Авве, которому больше ста лет, явился во сне инок Савватий, основатель Соловецкого монастыря, и рассказал свой сон. Видение этого святого — основное предсказание:

Затворены небес заставы,И ад свирепою облавой,Как волк на выводок олений,Летит для ран и заколенийНа Русь, на крест необоримый...

Это предвидение гонений, страданий и смертей не только староверов, но и православных христиан и даже неверующих людей.

О, русская доля — кувшинковый волосИ вербная кожа девичьих локтей,Есть слухи, что сердце твое раскололось,Что умерли прялки и скрипки лаптей...

За эти строки в 1929 году ему пришлось дать письменное объяснение. Вот что он написал: «Образы, живущие во мне, — заветы Александрии, Корсуня, Киева, Новгорода, от внуков Велесовых до Андрея Рублева, от Даниила Заточника до Посошкова, Фета, Сурикова, Нестерова, Бородина, Есенина». Но для безбожников, управлявших страной, половина этих имен была неизвестна или воспринималась враждебно. Убеждение, что «и кухарка может управлять государством», принесло свои плоды — у власти оказались люди невежественные, которых интеллигенты того времени называли «воинствующая серость» за то, что они насильственно насаждали свои варварские представления о мире и культуре, отрицая все, что им было незнакомо.