Решение - Михаил Михеев

— Зачем так-то…

— Как так? — Артур выглядел удивленным. — Вообще-то я ткнул ему во внутреннюю сторону бедра, а во-вторых, та часть головни была холодной. Ну, почти холодной, все же из костра, однако термический ожог вызвать не могла в принципе. Просто он ждал боли — и он ее получил. Для этого не обязательно, чтобы она была на самом деле, — главное, поверить, что так и будет.

М-да… Что-то ей об этом еще в академии рассказывали… Артур же, не обращая больше внимания на пленного, вернулся к костру и начал тщательно вытирать пучком травы обслюнявленную жрецом руку. При этом на лице его была написана такая брезгливость, что Джоанна, привыкшая к фирменному отстраненно-безразличному виду киборга в куда более сложных ситуациях, едва не поперхнулась от удивления.

Жрец пришел в себя довольно быстро, минут через пять, но вел себя теперь намного тише и возмущаться больше не пытался. Права, что характерно, тоже не качал, только смотрел на своего обидчика с забавным выражением ужаса и удивления на лице. Похоже, Артур был прав, и его действительно никто и никогда всерьез не бил. Киборг же, потеряв, казалось, интерес к пленному, начал с отрешенным видом раскрывать многочисленные лезвия, пилочки, шильца и крючки извлеченного из кармана складного ножа. Нож был здоровенным, даже с чем-то похожим на клещи (Артур называл их пассатижами) на конце, предметов, упрятанных в рукоятку, соответственно, тоже хватало, и к концу процедуры глаза жреца уже, казалось, лезли на лоб. Наконец, закончив, киборг повернулся к Джоанне, подмигнул ей и сказал, что сейчас пойдут разговоры «за жизнь».

По душам они говорили довольно долго, и Джоанна даже немного заскучала, поскольку Артур на сей раз не переводил. Впрочем, по общим интонациям и без того было ясно, что ее спутник давит, а жрец пытается как-то отбрыкаться. Получалось у него не очень, поскольку Артур не собирался миндальничать и торговаться. Не нравится — можно ведь и ноготь, к примеру, вырвать… А можно и еще один… Словом, через некоторое время высокие договаривающиеся стороны нашли общий язык, и довольный Артур повернулся к Джоанне:

— Ну вот, в принципе, и все, мы с ним пришли к консенсусу.

— К чему пришли?

— Не важно. Главное, договорились, даже не пришлось переходить к крайним мерам. А то я уж думал начинать лечить ему геморрой.

— Это как? — с интересом спросила Джоанна, переворачиваясь на живот — спина уже устала от лежания.

— По старинному рецепту. Нагревается железка докрасна и вставляется пациенту, извини, в задницу. Однако мальчик попался умненький и до крайности решил не доводить. Наверное, хе-хе, ему дорога собственная ж…

Насчет мальчика Джоанна могла бы поспорить — пленному, на ее взгляд, было лет сорок. Впрочем, киборг с высоты прожитых лет мог бы, наверное, обозвать так любого и остаться при этом в своем праве, поэтому девушка не стала заострять на этом внимание, а заодно и гадать, кем же тогда он считает ее саму. Вместо этого она поинтересовалась куда более насущным вопросом:

— И о чем договорились?

— Ночью он проводит нас к Источнику. Правда, сам он толком ничего не знает, но и тех обрывков информации, которые у этого дятла имеются, для наших целей достаточно…

Жрец и впрямь хотя и пыжился от осознания собственной значимости, мог сообщить на удивление мало информации. Пирамида на этом холме появилась в незапамятные времена, и жертвы Великому Моисею тоже приносились давно. Их племя явилось сюда, когда это было уже традицией, и, частью уничтожив, частью обратив в рабство прежних хозяев этих мест, наложило лапу в том числе и на пирамиды. Правда (об этом моменте жрец, как пояснил Артур, рассказывал с несомненной гордостью), прежние хозяева поклонялись ложным богам и приносили им жертвы неправильно, за что тот их и наказал, предав в рабство соседям, а они стали поклоняться единственно верному богу и жертвы приносить согласно древним канонам. Вот, если кратко, и вся история.

Из всего сказанного жрецом важным был всего один момент. Внутри пирамиды никто из туземцев не был, но вход туда имелся. Один-единственный, запечатанный железной дверью, которую так и не смогли открыть. Может, и еще были, но жрецы так ничего подобного и не нашли, хотя в свое время обшарили все вокруг, а среди молодых служителей бога едва ли не с первых дней после того, как они здесь обосновались, любимым и чуть ли не единственным развлечением считалось искать новые ходы. Своего рода традиция, освященная временем, хотя и считающаяся кощунственной. Пойманных нещадно пороли сами жрецы… которые точно так же когда-то искали и подвергались порке. Однако главное, один ход имелся, а уж открыть его — дело техники. Во всяком случае, так сказал Артур, а уж он-то в подобных вещах разбирался. Ну а жрец вызвался проводить их до места сразу после того, как Артур озвучил ему альтернативу. Что уж он там сказал, Джоанна так и не узнала, но на пленного это подействовало, и на киборга он смотрел теперь с еще большим испугом, хотя, казалось бы, куда уж сильнее-то… В общем, добровольно вызвался.

К пирамиде они подошли ночью. Здесь, правда, была охрана, четверо крепких воинов в кожаных доспехах, вооруженные копьями, мечами и плетками. За доспехи и плетки Артур обозвал их мазохистами, но, что это такое, объяснять не стал. Правда, по отношению к охране ключевым оказалось слово «была», поскольку Артур, любитель простых решений, расчистил путь быстро и радикально, для чего ему даже не потребовалось оружия. Джоанна не успела и до ста досчитать, как он уже вернулся. Самое интересное, что, как сказал жрец, обычно никакую охрану не выставляли, но, очевидно, решили подстраховаться, обнаружив оставшееся после драки всех против всех поле битвы. Артур, услышав такое объяснение, лишь хохотнул — мол, глупейшее решение, против серьезных врагов этой четверки мало, что он, в принципе, и доказал, а для мирного времени, соответственно, много. Однако развивать мысль он не стал, тем более они уже практически достигли цели — узкой ниши, одной из череды таких же, которых в стенах пирамиды была масса.

Эта на первый взгляд была такой же, как и остальные, если бы не одно но. Остальные, если верить жрецу, были глубиной максимум в два шага, а эта в конце имела боковой отнорок, через несколько шагов и еще один поворот, расширяющийся настолько, что даже Артур, раскинув руки, не доставал до стен. Вспыхнул заранее подготовленный факел — снаружи его было не рассмотреть. Артур внимательно осмотрелся, провел рукой по стене, когда-то монолитной и без малейших признаков швов, а сейчас растрескавшейся, в потеках воды, и усмехнулся, что в неровном свете живого пламени выглядело чуть ли не демонически:

— А ведь пирамиду построили заметно позже этого места. Вокруг нас бетон, причем очень качественный, если он до сих пор не рассыпался. На стенах, — тут Артур ткнул пальцем в едва заметные выпуклости, — несомненно, светильники. Естественно, уже давно не горят, но когда-то ход был вполне благоустроен. Интересно только, зачем было накидывать эти камни…

— Может, чтобы замаскировать?

— Возможно. Хотя и вряд ли. От серьезного поиска они все равно не спрячут. Ладно, что гадать, пошли. Эй ты, чучело, веди нас, да не вздумай хитрить.

Жрец окрысился и пробормотал под нос что-то нелицеприятное, однако в открытую перечить не решился. Взяв один из факелов, он решительно пошел вперед, Артур же, держа руку на эфесе меча, шел следом. Замыкала шествие Джоанна, подсвечивавшая дорогу вторым факелом и, подражая Артуру, державшая вибропилу под рукой.

Коридор был коротким и заканчивался широкой винтовой лестницей, по которой они спускались опять-таки недолго. Как и предсказывал жрец, его перегораживали массивные двери из материала, более всего напоминающего обычное, хорошо, пускай и не до зеркального блеска, отполированное железо. Если только представить себе железо, которое в местном влажном и теплом климате способно невесть сколько лет простоять и не только не заржаветь, но даже и не потускнеть. Двери были несокрушимы на вид и казались монолитными, лишь тонкая, бритвенного лезвия не просунешь, щель по краям указывала на то, что они должны как-то открываться. Интересно только как — не было видно ни петель, ни замка, сплошной пласт неизвестного металла.

Жрец шагнул в сторону с выражением одновременно покорности и легкого, даже какого-то грустного превосходства на лице. Мол, не верили — а зря, тут люди не глупее вас справиться пытались. Киборг мрачно посмотрел на него, так что жрец съежился, и внимательно изучил дверь. Задумчиво склонил голову… Джоанна, воспользовавшись моментом, напомнила о себе:

— Может, я попробую?

— Магией? Не прошибешь. Эти, — он кивнул в сторону жреца, — уже наверняка пробовали. А у них точно есть кто-то, кто сильнее тебя. Не обижайся, но за столько лет наверняка находились.

— Нет, вот этим. — Джоанна извлекла из ножен вибропилу. — Это ведь не магия.