Облака на коне - Всеволод Шахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ладно, давайте проголосуем, там видно будет, может всё же рассмотрим вопрос о женском экипаже на маленьком «Вэ–один», – Бирнбаум дал знать, что пора заканчивать заседание.
8
Воскресный вечер Борис проводил беззаботно, лёжа дома на кушетке. Читать мешала жена. Сначала она поделилась местными околодомашними сплетнями, потом перешла к краткой информации о том, что происходило у неё на работе. Но, вероятно, почувствовала, что Борис её не слушает, решила действовать с другой стороны и взяла со стола газетный листок «Советского дирижаблиста».
– Чего это тебя угораздило в газету писать? – Вера ехидно посмотрела на Бориса, – ты, вроде, говорил, что если уж и писать, то по делу, ниже «Технического бюллетеня Дирижаблестроя» опускаться не будешь, – Вера начала как–то издалека.
– Эх! – Борис приподнялся, отогнул уголок газеты, глянул на дату – 15 декабря 1934 года и заголовок «Не повторять прошлых ошибок», повернулся к Вере, – когда политика обуревает одними головами, то как бы другие головы не покатились. Так мне недавно парторг заявил.
– Ты же в партию, вроде, вступать не собираешься, – Вера хмыкнула.
– Ещё чего… скажешь тоже… в партию. У меня иммунитет к этим всяким политическим силам. Вот родители в социалистах–революционерах состояли: так сначала от царя бежали, потом от большевиков натерпелись. Мать в двадцать втором году арестовали, а предъявить нечего – левые эсеры с большевиками вместе. И всё равно клеймо получила – «неблагонадёжная», – Борис размеренно покачивал головой из стороны в сторону..
– Время революции… – Вера вздохнула, – нам их не понять, за что столько крови в Гражданскую войну пролили? Столько партий, мнений, все друг с другом сшибались. Эсеры тоже… не понимаю…
– У меня детство прошло под девиз родителей: «В борьбе обретёшь ты право своё!» И, удивительно, обратный эффект для меня получился – подальше от этой политической борьбы держаться… вся эта борьба ради борьбы…
– Да, ты – созидатель! это чувствуется, – Вера теперь приятно улыбнулась.
– Так что в партию я не собираюсь.., – Борис решил уйти с этой темы, – но работать приходится по их правилам. Доработки по кораблю надо протащить, а как без руководящей линии партии?
– Это в качестве услуги, что ли?
– Ну, если так, то да, – Борис посмотрел в окно. Белые хлопья плавно кружились. – Всё же воздействие печатного слова на людей существует и довольно сильное.
– Не знаю, ты вроде как ругаешь их, – Вера зачитала вслух, – «…перед выпуском корабля «В–6» всё было в движении. Свирепствовала штурмовщина, все цеха перегружены. Как только корабль «В–6» совершил первый полёт, верфь тут же впала в сонное состояние. Все отдыхают…»
– Мне от цехов нужны новые стрингерные и шпангоутные балки, по ним много вопросов будет и чем быстрее получим их в металле, тем быстрее ясность в конструкции появится. Их ещё испытывать надо под нагрузкой – это времени займёт много. Только после этого окончательно проект доработки можно утвердить. А цеха мелочёвкой сейчас занимаются – кронштейны, крепёж разный.
– Я, каждый раз, как просматриваю этого «Советского дирижаблиста» всё удивляюсь, не газета, а какая–то военная сводка: то прорыв, то «красная доска», то «чёрная доска», ударники, бракоделы. Будто соревнуются, кто–кого победит. Кстати, почему эта колонка в газете с перечислением ударников «красной» назвали? Логичнее, «белой» ей быть?
– Ты сейчас смеёшься? – Борис посмотрел на Веру. Но её лицо не выражало насмешки и он предположил: – Наверное, под цвет знамени, которого должно быть достойны.
– Неужели нельзя работать без этой политической подпорки? – Вера скривила губы.
– Вот и я не могу понять. Хотя… это ж, такая стройка… непритягательная. Специалистов не хватает. Оплата – не ахти, жильё – в бараках. Производства толком нет. Многие бесперспективность осознают. Вот ты, скажи, будущее – это дирижабли или самолёты?
– Так ведь и ты сам, похоже, к самолётам склоняешься, – Вера повернулась в сторону белых хлопьев за окном.
– А вот тут вопрос. Уже полтора года прошло, как «ант–семь» разбился, а запрет на перелёты на самолётах для ответственных партработников так и не снят, – Борис отчеканил.
– Ну после такого… Там ведь не только ваш Гольцман погиб, но и первые лица авиационной промышленности. Есть чего испугаться, – Вера задумалась, – и что, ты считаешь, наверху предполагают, что дирижабли безопаснее?
– Я об этом не думаю, мне «Вэ–семь–бис» надо до конца доделать, хочется правильность расчёта киля подтвердить. Инженерные задачи – они независимы от того, куда приложены. Мне интересна сама их суть. Правда вот решение этих задач упирается в проблемы с производством и… политикой… Знаешь, какую характеристику мне выдали на аттестации? – Борис не стал ожидать от Веры реакции, продолжил сразу: «Отношение к Промфинплану скептическое. Активную деятельность на работе проявляет в сторону индивидуального повышения квалификации и знаний. Политического развития не выявил. Общественно малоактивен».
– М–да, уж, – Вера потеребила мочку уха, – тогда немного ситуация проясняется.
Нашла, где остановилась, стала читать: «Вопрос о моторах для «В–7бис» был тёмен и неясен», – едва скрипнула голосом, – ты специально так коряво написал?
Услышав в ответ «угу», засмеялась.
«Неясно также откуда возьмутся трёхлопастные винты, аэронавигационные приборы и т.д. Никто этими вопросами не занимается. По–видимому, ими начнут заниматься месяцев через пять–шесть, когда сроки уже будут на носу, и опять начнётся знакомая свистопляска»
– Вот–вот, – Борис мелко задёргал подбородком, – порой кажется, что всё специально тормозится, чтобы провалом с дирижаблями закончилось.
Вера, не отрываясь от газеты, проговорила: – А–а! Вот, нашла твою сделку с парторгом!
Торжественно зачитала: «Необходимо также организовать соревнования между цехами: баллонным, слесарно–сборочным и механическим на лучшее выполнение плана, на меньший процент брака. Только такими мобилизующими мероприятиями, только в том случае, если каждый работник Дирижаблестроя будет чувствовать себя ответственным за судьбу В–7бис».
– Это постоянно во всякие заметки вставляют, независимо от того, верит автор в это или нет, – Борис как–бы оправдывался.
– А ты веришь?
– Если люди на производстве были бы заинтересованы… То есть, если бы там люди с моим мировоззрением были, то верю, а так… нет, всё это для них ерунда.
– А я этих людей понимаю. Ну, что им до твоих технических идей. У них помельче заботы: детей вырастить, теплое жилище найти, еды добыть… а уж дирижабли строить или ещё что – им всё равно.
9
– Матвей, да ладно тебе горевать, ну чего теперь? – Пигарев отрезал тупым ножом несколько ломтиков колбасы. Узкая
