Пленительные мечты - Джейн Арчер

– Вот как сильно я люблю тебя, – промолвил он.

Она улыбнулась, пристально глядя в его серо-синие глаза и чувствуя, как ее сердце наполняется радостью.

Где-то в отдалении слышался вой койота, но Рейвен уже научилась не бояться звуков, привычных в прерии. Она наслаждалась музыкой природы, которая была составной частью земли ее предков и ее новой жизни. Она была счастлива, что осталась, наконец, наедине со Слейтом. Прошлое уже состоялось, а будущее было далеко впереди. Сейчас главным являлось настоящее, и этим настоящим был для нее Слейт... только Слейт.

Она не знала, куда они ехали, и не заботилась об этом. Рейвен помнила только, что за спиной остались Медисин-Лодж и Форт-Силл. И она решила оставить также позади все свои заботы, тревоги и сомнения. Рейвен чувствовала себя свободной. Хотя бы на время.

Когда со всех сторон их окружил океан трав, Слейт остановил свою лошадь и взглянул на Рейвен.

– Знаешь, если мы расстелем здесь одеяло и ляжем на него, то нас никто не сможет увидеть в такой высокой траве.

Рейвен улыбнулась.

– Ни один всадник не сможет незаметно подкрасться к нам, потому что мы сразу же услышим стук конских копыт.

– И даже если здесь кто-нибудь есть поблизости, он наверняка уже уснул, правда?

– Конечно.

Слейт спрыгнул на землю, а затем помог Рейвен спешиться.

– Как ты думаешь, мамаша Райт сильно рассердится, узнав, что мы взяли с собой ее стеганое одеяло и простыню? А я к тому же еще захватила немного еды из кухни? – спросила Рейвен.

– Мы можем сказать ей, что ночью нам ужасно захотелось есть, и мы спускались в кухню. А о постельных принадлежностях она ничего не узнает. Я, во всяком случае, ей ничего не скажу.

– Я тоже, – сказала Рейвен и засмеялась. – Она с ума сошла бы, если бы узнала, что мы делали с ее одеялом и простыней.

– Честно говоря, я в этом не уверен. Если правда то, что рассказала нам мамаша Пропер, то на мамашу Райт наш проступок вообще не произведет никакого впечатления.

– Думаю, ты прав. – Рейвен снова засмеялась. – Но давай начнем наш пикник, я умираю от голода.

– Держу пари, через некоторое время ты еще больше захочешь есть.

– От свежего воздуха и физических упражнений?

– От физических упражнений прежде всего.

Он чмокнул ее в нос, а потом, повернувшись к Черной Плясунье, снял со спины лошади стеганое одеяло. Вскоре они раскинули его на траве, накрыли простыней, и Рейвен постелила сверху большую клетчатую сине-белую салфетку. Затем выложила на нее из седельной сумки желтый сыр, буханку хлеба, холодного жареного цыпленка и пирожки. Слейт откупорил бутылку вина.

Луна бросала серебристый свет на Рейвен и Слейта. Неподалеку мирно паслись их кони. Прохладный ветерок, овевая их, играл с волосами, до их слуха доносились голоса койотов, сов и мелких ночных животных, живущих в прерии. Сидя на стеганом одеяле, они ощущали себя единственными оставшимися в живых человеческими существами в этом море волнуемых ветром трав.

– Не знаю, следует ли мне наливать тебе вина, Рейвен, – смеясь, сказал Слейт. – Оно может ударить тебе в голову, и ты, чего доброго, бросишься с голыми руками на медведя.

– Зная, что ты рядом, я могу сразиться с кем угодно.

Он нежно поцеловал ее в губы.

– Порой я чувствую, что совершенно не нужен тебе.

– Слейт! Как ты можешь такое говорить?

– Ты не из тех женщин, которые цепляются, словно виноградная лоза, и, думаю, сама без моей помощи раскрыла бы преступления на железной дороге и нашла бы убийц своих близких. И это очень хорошо. Мне нравятся умные, сильные женщины.

– Я ничего не сумела бы сделать сама, без твоей помощи, и ты прекрасно знаешь это. Ты всегда был рядом со мной. И это очень хорошо. Мне нравятся умные, сильные мужчины.

Слейт засмеялся.

– Думаешь, мы подходим друг другу?

– Несомненно. И ты действительно очень нужен мне, Слейт, и наверняка знаешь это. Мне кажется, без твоей любви у меня умерла бы душа, пусть даже внешне я выглядела бы вполне благополучно.

– Порой ты смущаешь меня, Рейвен, как, например, сейчас. То, что ты говоришь, трогает мою душу. Я не знаю, достоин ли я тебя.

Взяв ее левую руку, он начал нежно поглаживать ладонь.

– Слейт, это просто смешно! Это я недостойна твоей любви. Я для тебя обуза здесь, на Западе. Из-за меня ты постоянно подвергаешь свою жизнь опасности.

– Но я приехал сюда именно для того, чтобы защищать тебя. Ты принадлежишь к числу тех людей, которые всегда стремятся помочь другим. Если бы не ты, я находился бы сейчас в Сан-Антонио и занимался поисками пропавших людей, преследованием убийц и грабителей. А у тебя совсем другие, высокие, цели. Ты хочешь спасти целые народы, культуры, жизнь многих людей.

– Ты пытаешься представить меня в образе святой, но это не соответствует действительности. Я очень эгоистична в своем отношении к кайова. Я хочу, чтобы они полюбили меня. А этого можно будет добиться, если я найду Тайми, понимаешь? В своих стремлениях я похожа на испуганную одинокую девочку. И поэтому мне нужна твоя любовь, – сказала Рейвен и, вдруг улыбнувшись, добавила: – Но вторым номером в списке первоочередных потребностей в данный момент идет еда.

И они принялись за цыпленка, не сводя глаз друг с друга, а затем Рейвен отломила кусок хлеба, положила на него сыр и начала кормить Слейта из своих рук. Улыбаясь, он с наслаждением ел протянутый ему бутерброд, шутливо покусывая ее пальцы.

– Я сниму вас с довольствия, ковбой, – заявила Рейвен.

– Подождите, мэм, мне надо глотнуть вина, – сказал он и, отпив немного прямо из горлышка, протянул бутылку Рейвен. – Надеюсь, вы не ждете, что я предложу вам бокал?

– Конечно, нет, сэр. Ведь мы в прерии, а не в Чикаго. Пользоваться бокалами здесь было бы неуместно.

Слейт засмеялся, наблюдая, как она, запрокинув голову, пьет вино из горлышка. Из уголков ее рта потекли тонкие струйки алой жидкости. Рейвен опустила бутылку, собираясь вытереть рукой пролитое вино, но Слейт не дал ей сделать этого. Он начал целовать Рейвен, слизывая капли вина с ее подбородка и губ. Затем его язык проник в глубину ее рта. Вскоре Слейт почувствовал, что пьян от вина и поцелуев.

– Сейчас я хочу только тебя, Рейвен.

И он начал медленно расстегивать ее блузку, постепенно обнажая молочной белизны тело, прикрытое лишь тонкой шелковой сорочкой. Слейт покусывал ее шею, плечи, а потом припал к груди. Соски Рейвен уже затвердели, и он начал поигрывать с ними языком через тонкий шелк сорочки.

Рейвен застонала, выгибая спину. Ее охватывало все большее возбуждение. С каждым новым поцелуем, с каждым прикосновением нежных рук Слейта страсть Рейвен нарастала. Его ласки дарили ей всякий раз новые яркие волнующие ощущения.