Уот Тайлер - Уильям Эйнсворт

— Слышите, милорды, что говорит он? — заметил Ричард. — И он сдержит свое слово, у него достаточно большая рать, чтобы вступить в Лондон, тем более что, как вам известно, граждане недовольны.

Пока происходили эти тревожные переговоры, Уот Тайлер, заметивший среди вельмож принцессу и Эдиту, снова воскликнул:

— Государь! Надеюсь, принцесса, ваша родительница, согласится присутствовать на совещании; и я буду просить ее милость взять с собой мою дочь.

— Согласны ли вы отправиться со мной, сударыня? — спросил Ричард.

— Охотно, — ответила она. — И я возьму с собой Эдиту, как просит он.

— Этого нельзя допустить, государь! — воскликнул сэр Евстахий де Валлетор. — Под предложением хама кроется какой-нибудь коварный умысел. Ни вы, ни принцесса не должны доверяться ему.

— Дорогая государыня, позвольте мне поговорить с ним! — воскликнула Эдита. — Быть может, мне удастся оказать на него некоторое влияние.

— Что вы на это скажете, сэр Евстахий? — спросила принцесса. — Следует ли мне послать ее?

— Нет, государыня! — отвечал рыцарь. — Никто не должен сходить на берег.

Затем он добавил многозначительно:

— Это совещание и без того скоро окончится. Не бойтесь ничего! Уот Тайлер никогда не вступит в Лондон.

Эти слова достигли слуха Эдиты и заставили ее задрожать.

— Нет надобности держать слово, данное дерзкому хаму, — сказал архиепископ Кентерберийский. — Ведь он поклялся, что если король не примет его требований, то он разрушит Лондон. Уже этого довольно, чтобы убить его.

— Коль скоро мятежники идут за ним, то все восстание прекратится с его смертью, — прибавил лорд-казначей.

— Мы поступим хуже, чем изменники, если дадим ему ускользнуть, — сказал сэр Симон Бурлей. — Эй, арбалетчики! Цельтесь в того мятежника.

Арбалетчики вскочили и натянули тетивы своих луков. Еще минута — и с Уотом Тайлером было бы покончено, а быть может, и со всем восстанием, если бы у Эдиты не вырвался слабый крик, который она не в состоянии была сдержать.

Этот крик не встревожил предводителя мятежников, который даже не переменил своего положения, но он не ускользнул от тонкого слуха Фридесвайды, которая прислушивалась ко всему, что говорилось, и пристально следила за всем, что происходило на баркасе. Она заметила мановение руки сэра Симона Бурлея и при легком шорохе от подымающихся арбалетчиков мгновенно угадала их замысел. С быстротой молнии бросилась она вперед и как раз вовремя выставила свой широкий щит перед Уотом Тайлером, чтобы защитить его от града стрел, направленных в него.

Главарь мятежников остался невредим, но роковая стрела пронзила грудь амазонки, она, наверно, упала бы с седла, если бы подоспевший в эту минуту Конрад не схватил ее. Угасающий взор умирающей устремился на того, кого она так любила, и, глубоко вздохнув, она прошептала:

— Катерина жива… Я обманула вас… Отыщите ее в подземном ходе под башней! Ключ от железных ворот висит у меня на поясе, возьмите его. Простите меня, Конрад… Это злодеяние я совершила ради вас…

И Фридесвайда скончалась.

Конрад с трудом мог выдерживать тяжесть ее безжизненного тела, пока на помощь ему не подоспел отряд мятежников, присланный Уотом Тайлером. Вне себя от страха за Катерину он пришпорил коня и помчался в Эльтгемский дворец.

А Уот Тайлер, отъехавший на значительное расстояние, круто повернул коня и, с угрозой простирая руку, воскликнул громовым голосом:

— Наша следующая встреча — а ее уже не долго ждать, — произойдет во дворце лондонского Тауэра!

Пользуясь неожиданно представившимся случаем к бегству, сэр Джон Ньютоун быстро соскочил с коня и пересел в королевский баркас.

Сэр Бурлей, убедившись, что главарю мятежников удалось спастись, приказал гребцам изо всех сил грести обратно к Тауэру. Его приказание было исполнено. Но все в баркасе слышали тот грозный, мстительный крик, которым приветствовали товарищи Уота Тайлера, когда он возвратился к ним и рассказал о сделанном на него нападении. Мятежники уже хотели ринуться к реке и утолить свою жажду мести расправой с зачинщиками этого предательского поступка, но Уот Тайлер остановил их.

— Не беспокойтесь, мы получим полное удовлетворение! — сказал он. — Лорд-архиепископ и лорд-казначей находились на баркасе, если не они присоветовали это дело, то они могли помешать ему. Мы получим головы их обоих.

— Да, да, получим! — закричали слушатели в один голос.

— Нам нечего больше здесь делать, — продолжал Уот Тайлер. — Мы должны возвратиться в Блэкхит и, как только войско соберется, двинемся на Лондон.

— В Блэкхит, а потом в Лондон! — закричали мятежники, потрясая копьями и секирами.

Прибыв в Блэкхит, они нашли всю рать в состоянии яростного возбуждения до нее уже дошла весть об изменническом покушении на предводителя. Уот Тайлер воспользовался этим необычайным настроением, чтобы собрать все войско, что ему скоро удалось. Поход начался.

Прежде чем двинуться в путь, Уот Тайлер послал Готбранда к своему собрату-командиру, который, как известно, расположился станом на Хэмпстедском Поле вместе с эссекским отрядом. Он поручил уведомить Беглого о своем намерении и просить его одновременно начать на следующий день осаду города с северной стороны. Готбранд немедленно отправился исполнять поручение. Помчавшись к Гринвичу, он успел раздобыть лодку, на которой мог переправиться вместе со своим конем через реку.

Глава XIII

КАТЕРИНА В ПОДЗЕМНОМ ХОДЕ

Конрад мчался с такой бешеной быстротой, что достиг Эльтгемского дворца задолго до того времени, когда там было получено известие о намерении Уота Тайлера идти на Лондон. Стража на барбакане, пораженная его взволнованным видом, испугалась, не случилось ли какого несчастья, но его не посмели расспрашивать.

Конрад въехал прямо на большой квадратный двор, где сошел со своего взмыленного коня и поспешил в башню. У двери стояли несколько ратников. Он приказал одному из них немедленно принести зажженный факел. Пока воин исполнял его приказание, Конрад вошел в комнату, где была заключена Катерина. Без особенного труда отыскал он подъемную дверь и уже успел открыть ее, когда ему принесли факел. Выхватив его из рук изумленного воина и приказав ему стать на страже у входа в комнату и никого не впускать, Конрад начал спускаться по лестнице в подвальную комнату и достиг подземного хода. Но, зная, что не найдет там Катерины, он пошел дальше, чувствуя, что тревога его ежеминутно возрастает.

Наконец он добрался до первых железных ворот и отворил их ключом, взятым у Фридесвайды, затем достиг вторых ворот и живо распахнул их. Здесь он ускорил шаги, с тревогой заглядывая по обеим сторонам хода, но взор его не встречал ничего, кроме голых стен. Наконец ему показалось, что вдали мелькнула убегающая фигура, он крикнул, чтобы она остановилась. Но она продолжала бежать. Ускорив шаги, он убедился, что это — Катерина. Она! Она жива! Значит, он поспел вовремя, чтобы спасти ее!

Обезумев от ужаса, она продолжала бежать, оглашая подземелье страшными криками. Тревога, которую переживал Конрад в эту минуту, не поддается описанию. Он уже думал, что несчастная потеряла рассудок. А она все бежала, и так быстро, что он не мог нагнать ее.

Наконец, когда он начал уже отчаиваться, силы вдруг изменили ей, она упала. Минуту спустя он был уже около нее и взял ее на руки. Полагая, что распустившиеся волосы заслоняют ей глаза, он отстранил их от лица, но она по-прежнему смотрела на него диким, блуждающим взором, в котором преобладало выражение ужаса.

— Катерина, неужели вы не узнаете меня? — крикнул он. — Это — я, я, Конрад!

— Нет, вы — не Конрад! — воскликнула она. — Вы подосланы ко мне тою жестокой женщиной, чтобы убить меня. В сердце ее нет жалости, но, если у вас есть хоть искра сострадания, пустите меня! Дайте мне умереть спокойно!

— Нет, Катерина, ты не умрешь! — воскликнул он. — Я пришел освободить тебя!

Но и эти слова, сказанные с такой страстью, не могли успокоить ее, она продолжала вырываться из его объятий. Конрад в отчаянии призывал св. Екатерину, св. Лючию и всех святых угодниц, чтобы они помогли обезумевшей девушке. Его молитва, казалось, была услышана, так как с этой минуты Катерина начала приходить в себя. Она пристально вглядывалась в него и наконец прошептала его имя:

— Конрад!

Конрад в восторге прижал ее к своей груди.

— Вы явились вовремя, Конрад, — слабо пробормотала она. — Если бы вы промедлили еще немного, то нашли бы меня уже мертвой.

Содрогаясь от одной этой мысли, он еще крепче прижал ее к сердцу.

— Я только сейчас узнал, что вы заживо похоронены здесь, Катерина, — сказал он. — И вот я примчался освободить вас со всей поспешностью, на какую только способен мой конь. Опоздай я — и мне не пережить бы вас! Святые угодницы, хранящие вас, сжалились над нами обоими. Не бойтесь же больше! Той, которая хотела вашей гибели, уже нет на свете; и, умирая, она раскаялась в своей жестокости.