На меже изменчивых времён - Вячеслав Корнич

— Мужчины, я оставлю вас ненадолго, не скучайте, — улыбнулась Арина и отправилась по своим делам.

— За одним узнай насчёт регистрации! — крикнул ей вслед Зорин.

— Хорошо.

Вокруг них кипела непрекращающаяся дорожная суета, подъезжающие машины беспрестанно выгружали озабоченных авиапассажиров, другие отъезжали, увозя с собой вновь прибывших на землю. В ожидании своих рейсов, кто-то курил, в надежде хоть как-то убить время до отлёта, некоторые просто стояли, разглядывая всё подряд, а иные методично "мерили" шагами площадь аэровокзала. Погода стояла довольно тёплая, но уже чувствовалось её прощальное томление, а вместе с ним, неумолимое приближение осени. Налетавшие порывы ветра кружили пожелтевшие листья, навевая лёгкую грусть. Какую-то минуту Зорин со Скобелевым молчали, думая о своём, но затем Максим произнёс:

— Не понимаю, почему вы так быстро собрались? Я ведь рассчитывал на вас… думал, что вы поможете мне ответить на некоторые вопросы.

— Максим, извини, это не наше решение, а тот, кто его принимал, знает лучше, поверь уж мне… Но ты не переживай, один не останешься.

— Ладно, пускай будет так, лишь бы всё быстрее закончилось…

— Уже скоро, Максим, скоро! Да и ещё, прими дружеский совет…вероятней всего, в твоей жизни будет происходить что-то необычное, даже страшное, но ты не паникуй раньше времени, прислушайся к сердцу, а потом поступай, как оно подскажет.

— Может быть и такое?

— Скорей всего, так оно и будет…

— Хорошо, буду готовиться морально, — выдавил улыбку Скобелев. — Спасибо тебе, Олег! Даже легче дышится, когда знаешь, что где-то есть друзья.

— Макс, их значительно больше чем ты думаешь, скоро всё встанет на свои места, поверь мне.

— Будем надеться… Да, Павлу Васильевичу от меня огромный привет передай, он отличный мужик!

— Обязательно передам, уверен, что для него это тоже важно.

В этот момент, из дверей аэровокзала показалась Арина:

— Успели наговориться? До регистрации осталось пять минут, так что закругляйтесь.

— Успели, милая, сейчас пойдём.

— Тфу… Арина, я же забыл отдать вашу рукопись! — вдруг спохватился Скобелев. — Подождите, она в машине…

— Не надо, Максим, пускай останется вам на память.

— Ну хорошо, спасибо.

— Кстати, а вы так и не дали моему творению объективной оценки, — с лукавинкой в глазах произнесла женщина.

— Извините, Арина, но я думаю, что творили не вы, — в том же тоне ответил Скобелев.

— Да?…И откуда такая уверенность, Максим?

— Так, наблюдения… Вы безусловно умная и информированная женщина, но не литератор, ещё раз прошу прощения. Хотя, поначалу вы ввели меня в заблуждение, но когда я дочитал до конца и поближе узнал вас, то всё понял.

— Ладно, сдаюсь, — нисколько не смутилась Арина, — книгу написал один наш хороший знакомый.

Всё это время, Зорин с улыбкой наблюдал за разговором жены и Скобелева, но потом поинтересовался:

— А как сам сюжет, заинтересовал?

— Знаешь, Олег, когда я его почувствовал, со мной стало твориться что-то непонятное, я будто исчезал из этого мира… предо мной вдруг появлялись видения, просто необъяснимые, но такие до боли знакомые… и мне постоянно казалось, что это уже было со мной когда-то. Но когда и где? Вы не могли бы сказать, кто написал эту рукопись? Мне это важно.

Зорины переглянулись, но промолчали.

— Уж не тот ли это человек с фотографии у Доцевича? — совсем неожиданно произнёс Скобелев. — Ваш пропавший друг…

— Максим… — попытался что-то сказать Олег, но Скобелев его перебил:

— Не надо, я понял, ты не можешь говорить. Но если всё что написано в рукописи, правда, и он это знает сам…я готов ему верить.

Олег сделал шаг к Максиму и похлопал его по плечу:

— Он знает.

После регистрации, Зорины тепло попрощались с Максимом и скрылись в зоне досмотра пассажиров.

Уже на стоянке, Скобелев бросил взгляд на здание аэровокзала и в тот момент, его охватило ощущение какой-то пустоты, сродни потере чего-то очень важного, дорогого сердцу.

"Привык я к ним наверно, такое впечатление, что ребята стали для меня неким мостиком между этой и той неведомой жизнью" — подумал он.

Прежде чем сесть в машину, Максим оглянулся по сторонам, без труда обнаружив свой эскорт.

"Странно…после такой активности, они вроде как затаились, а это всегда настораживает. Ну что ж, Олег же не зря меня предупреждал, значит, нужно готовиться к чему-то серьёзному. Вот только к чему?".

Скобелев вырулил со стоянки и помчался обратно в город. Возле кольца развязки, он собрался было свернуть на окружную дорогу, но вовремя передумал. По улице Ямской он въехал в город, после чего припарковал на обочине машину и отправился в сторону лесопарка. Максим даже не отдавал себе отчёта в том, что влекло его в это место, он просто шёл, интуитивно выбирая направление. Миновав асфальтированные дорожки, где прогуливались редкие любители природы, он по узенькой тропинке углубился в лесную чащу. В тишине природы, из глубин его памяти стали всплывать совсем недавние события; Алтай, неизвестный мир, лицо Даши… и в этот момент ему стало хорошо, удивительно хорошо, а сокровенные чувства, таившиеся внутри него, наконец-то прорвались наружу. Максим глубоко вздохнул, словно проглатывая подкативший к горлу комок, обхватил голову руками и упал на колени…

Он долго лежал на мягком ковре из опавшей сосновой хвои, глядел на уплывающие по небу белоснежные облака и абсолютно ни о чём не думал. Душа Максима уже давно не испытывала такого безмятежного всепоглощающего покоя, но в то же время его не покидало странное ощущение, что кто-то незримый отдаёт ему частичку своей непостижимой силы.

Максим вернулся домой уже с началом сумерек. Не дожидаясь лифта, он легко взбежал на седьмой этаж и к своему удивлению увидел с Анастасию. Кроме слёз, на её лице были видны следы непритворного страха, отчего даже руки женщины нервно подрагивали. В ту же секунду, Анастасия со всхлипываниями бросилась ему на шею.

— Максим…ты… — только смогла вымолвить она и захлебнулась слезами.

— Настя, что произошло?

— Я…я боюсь…

— Чего ты боишься?

— Их боюсь…

— Ладно, пойдём ко мне, расскажешь, — произнёс Скобелев, открывая двери квартиры.

Потом он проводил женщину в гостиную и усадил в кресло. Даже на расстоянии, он ощущал эту мелкую дрожь, не оставлявшую и сейчас её тело.

— Посиди пока, я скоро, — произнёс Скобелев и вышел из комнаты.

На кухне он извлёк из холодильника бутылку початого коньяка и лимон, нарезанный тонкими ломтиками. Вернувшись в гостиную, он налил полную рюмку, поднёс её ещё плохо соображавшей Анастасии и требовательно сказал: