Обычная история - Юлия Резник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну что, по коням?
— А Миша где?
— Хрен его знает. Но ждать нет времени. Кать, давай пока ко мне запрыгивай.
Запрыгиваю. Едем. Отчего-то все больше волнуясь, бросаю косые взгляды на Валеева. Глубокая складка между бровей выдает, что тот чем-то крепко озабочен.
— Что-то случилось? — не выдерживаю я. Таир иронично ведет бровью. Эм… Ну, да. Ну и вопросики… — Я имею в виду — кроме прочего, — закатываю глаза.
— За Стрельникова переживаю. Как бы он чего не начудил. Он тебе не говорил, куда подался?
— А должен был?
— Тебе лучше знать.
— Ничего у нас с ним не было, — вздыхаю, отвернувшись к окну.
— А он считает, будто вы сблизились.
— Близость бывает разной, Таир Усманович. Вам ли не знать?
Наши взгляды встречаются. На этот раз Валеев отводит глаза первым, подтверждая, что он в моем обществе тоже чувствует что-то эдакое.
От души зеваю, положив левую руку рядом с коробкой передач.
— Устала? — перехватывает мою ладонь.
— Угум, — киваю, не понимая, как реагировать. С сожалением наблюдаю за тем, как наши руки вновь разъединяются. Ну, вот и что это было? Неужто почудилось? Сердце подпрыгивает в груди. Оступается и набирает такой разбег, что впору доставать лекарства.
— Что теперь будет с Ташей? — выбираю нейтральную тему. — С ней расторгнут контракт?
— Нет. Почему? Будет работать.
— Да?
— Угу. На этаж ниже есть что-то типа яслей. Будет у нас дочь полка. Как думаешь, справимся?
— Это смотря какой ребенок — спокойный, нет? Если малая будет орать круглыми сутками, какая уж тут работа?
— Ну, судя по тому, что ее мать даже не знала о своей беременности, девчонка у нас еще та тихушница.
Валеев улыбается. Накануне мы были так заняты, что ему некогда было побриться. За какие-то неполные два дня зарос Таир — будь здоров. На фоне черной щетины его улыбка кажется белоснежной.
— Я тут, кстати, вспомнила, что по телевизору даже шла такая программа — «Я не знала, что беременна».
— Чего только не бывает.
— Угум. Тоже об этом подумала. А потом вышла программа «Я не знала, что беременна. Опять».
Прыснув в кулак, Таир тихо угорает. У него такой заразительный смех, что я тоже улыбаюсь — аж восьмерки показываются.
— Ты любишь детей, — констатирую я. — Не думал еще родить кого-нибудь?
— Думал.
Ну, вот на хрена я спросила? Улыбка застывает на лице карикатурой. Нелепо киваю. Мол, поняла. Дальше едем молча.
Приезжаем ровно к назначенному времени. Таша с мелкой уже спустилась в холл. Выглядит новоиспеченная мамочка так, что ее пожалеть хочется. «Кто я? И что происходит?» — это только часть вопросов, проступающих у нее на лице.
— С новорожденной! Ура!!! — орут наши, размахивая цветами. У Таши дрожат губы. Она снимает уродливые очки и вытирает глаза рукавом безразмерной трикотажной кофты. Поверить невозможно — еще позавчера мы качали с ней пресс в спортзале и делали тягу. А сегодня на руках у сопровождающей Ташу акушерки посапывает ее дочь!
— Кто здесь у нас отец? Забирайте принцессу!
Мужики переглядываются. Таша зеленеет. Мне так жаль ее! Так мучительно жаль… Надо было все же немного ее порасспрашивать, но когда? Родила Таша в ночь. А после я крутилась как белка в колесе, чтобы организовать выписку — ни минуты свободной не было.
— Я. Я отец! — вдруг доносится из-за наших спин. Синхронно оборачиваемся, роняя челюсти. Краем глаза успеваю отметить, что Таша покачивается.
— Че? — моргает Тай.
— Пропустите, — берет командование на себя Валеев. В отличие от нас, кажется, совершенно не удивившись заявлению Стрельникова. Смотрю на него, открыв рот. Выходит, он знал, что Таша и Миша… Ну, кто бы мог подумать? Перевожу взгляд на «счастливого» молодого папашу. В голове щелкают, становясь в пазы, кусочки головоломки. Выходит, Стрельников ухаживал за мной, а сам все это время потрахивал Ташу?! Или после нашей встречи у них ничего уже не было? Думаю, этот вопрос проступает у меня на лбу крупными буквами, потому как Миша отводит взгляд. Вот как? Нет, я не обиделась. Просто сам факт! Зубы сводит, так хочется спросить — мужики, что с вами не так, блядь?! Почему вы такие козлы?! Мне даже не за себя обидно. А за все наше бабское племя. Хотя Таша тоже хороша. Втерлась мне в доверие, а сама…
Господи, ну что за дерьмо, а? Уйти бы. Но я, напротив, приклеиваюсь пятками к полу. Малышка-то ни в чем не виновата. Да и не хочу я привлекать к себе еще больше внимания, чем есть. Коллеги не могли не замечать Мишиного ко мне интереса. И сейчас тупо ждут, как я отреагирую. А никак. Обломитесь.
На поясницу ложится чья-то горячая ладонь. Ну, как чья-то? Валеева, конечно. Только он так тонко меня чувствует. Сцепив зубы, наблюдаю за тем, как бледный и, похоже, крепко выпивший Миша перехватывает одной рукой… дочь.
— Фото на память!
На фотографа мы же тоже скинулись.
После импровизированной фотосессии молодые родители вместе с розовым свертком перекочевывают в Прадик Таира. Я падаю на хвост Толику, который приехал с женой. Всю дорогу она трещит, вспоминая выпуски той самой передачи «Я не знала, что беремена», примеряя те на наш случай. К окончанию пути у меня начинает здорово болеть голова.
Дружной компанией… Ну как дружной? Тай один черт косится на Стрельникова как на врага народа, заваливаемся к Таше.
— Мы здесь немного похозяйничали. Глянешь? — улыбаюсь я. Таша затравленно кивает. Ой, да блин! Не могу ее такой видеть. К счастью, в дверь звонит курьер, и я бегу открывать. А потом занимаюсь тем, что на пару с Ириной накрываю организованный на скорую руку фуршет по случаю возвращения Наташи с дочкой. Тай с Михой сидят в разных концах комнаты, сверля друг друга хмурыми взглядами.
— Тебя Таша зовет, — рапортует Таир, сунув в рот соленый огурчик. Делать нечего — надо идти. Плетусь в спальню.
— Звала? — вскинув брови, разглядываю подругу с прикорнувшей у нее на груди дочкой.
— Прости меня. Знаю, для тебя эти слова ни черта не значат, но у вас же ничего серьезного не было, а мы давно вместе и…
— Ясно. Одного не пойму, если вы давно вместе, какого хрена ты, Таш, вообще терпела его подкаты к другой?
— А ты правда
