Оазис - Дарья Проценко

— А ты сомневаешься?

— Честно? Нет! Но ты же не будешь отрицать, что все было несколько неожиданно…

— Почему неожиданно, у меня лично все было запланировано!

Она недоверчиво посмотрела на меня, потом чуть отодвинулась, оперлась на локоть и сказала:

— Мне ты почему-то об этом решил не сообщать!

— Потому что сам не знал, что мне делать… Это ты повела себя неожиданно, я же не думал, что ты меня прямо так сразу отпустишь… Но когда ты сказала, что я могу ехать в Харитту, я понял, что никуда не хочу от тебя уезжать, — я был серьезен, потому что само признание было для меня серьезным. А Арье внимательно слушала, трогательно касаясь меня пальцами. И от этих прикосновений мне становилось труднее дышать и совершенно не хотелось разговаривать. Но кое-что все-таки сказать стоило …

— Я люблю тебя.

Арье обняла меня, положила голову мне на плечо и стала говорить, обращаясь к потолку, из чего я сделал вывод, что это тоже признание…

— А я вчера решила, что ты уезжаешь, и даже не рискнула проводить, думала, что не смогу отпустить… Потому что я не смогла бы отпустить от себя самое дорогое…

Мы помолчали минуту. Привыкая. А потом я сказал:

— А я подружился с твоим отцом!

— Интересно как? Папа, знаешь ли, был о тебе не лучшего мнения и считал, что тебя очень неправильно воспитали. А критику держал при себе только потому, что я сама тебя выбрала…

— Мы подружились после того, как я ему сообщил, что никуда уезжать не намерен… Тогда он и рассказал, что поскольку ты ушла гулять с лошадью, то раньше вечера вас не ждать…

— А ты серьезно решил остаться?

— Да!

— Но твои мечты… — осторожно начала Арье.

— В Аэрте тоже есть море! Помнишь, ты мне сама говорила?

— Конечно, есть! — с энтузиазмом воскликнула принцесса. — Но прежде чем мы туда поедем, я все-таки у тебя спрошу… Правда, опять все получается несуразно… Но все равно… Лельмаалат, а как ты посмотришь на то, что я сделаю тебя королем?

— Это предложение? — Спросил я удивленно.

— Исключительно деловое! Работы много, а одной лень!

— Тогда я точно соглашусь. В Дагайре выращивают очень трудолюбивых драконов!

— Кажется, мне очень хочется это проверить, — сказала Арье, и откинула своей рукой волосы с моего плеча.

Я никогда не думал, о том, насколько это хорошо — обнимать обнаженную женщину. Чувствовать ее всем телом. Знать, что она только твоя и что это только начало. Отдавать себя во власть ее рук. Рассыпать по подушкам все свои мысли. Смотреть и не видеть. Хотеть и получать. Любить и быть любимым.

Отдохнуть после нашей ошеломляющей ночи Лель мне не дал. Потому что вспомнил о том, что родился дракон.

— Поехали летать? — Лукаво спросил он, соскакивая с постели и пытаясь разыскать свою одежду.

Я с готовностью поднялась! Ни за что не пропущу! Меня это тоже касается! Этот дракон — мой!

Я решила, что лучше всего эти эксперименты проводить на море, поэтому из замка мы сбежали, пока нас никто не поймал и не начал приставать с вопросами. Я только на кухне захватила еды, чтобы мы могли перекусить. А то вдруг после всех своих превращений Лельмаалат в обморок свалится… Как же я все-таки мало знаю о драконах!

За время наших странствий в Дагайре мы устали от песка, причем Лель, по-моему, еще с рождения, поэтому для нашей экскурсии я выбрала маленькую галечную бухту, в которой любила бывать. С одной стороны бухты возвышались три ряда скал, разными по длине зубцами уходя в море. На вершинах росли сосны, которые узловатыми корнями, словно огромными лапами дробили известняк. Он осыпался в море и окрашивал его в белый цвет во время весенних штормов.

Скала, окаймляющая бухту, к ее правому краю растекалась по земле, превращаясь в пологий мыс, который загибаясь, касался воды и открывал проход в бесконечные морские дали…

Лельмаалат не мог наглядеться. Море его завораживало. Я уже вовсю плескалась, наслаждаясь прохладной водой, а он все также сидел на берегу, легонько касаясь волны руками. Знакомился…

— Лель! Ты купаться будешь?

— Пока нет! — С улыбкой ответил он. — И ты вылезай, я все-таки хочу сначала кое-что другое попробовать.

Я вышла на берег, вытерлась и опустилась на камни сохнуть и ждать торжественных превращений. Но Лель мне не дал насладиться моментом.

— Отвернись, — попросил, — я же не знаю, что получится.

И я отвернулась от солнца и стала смотреть в другую сторону залива. Было хорошо и спокойно, пока над ухом не раздалось:

— Боишься? — Дракон пристраивал свою шею на моих плечах и обвивал хвост вокруг моих ног.

— Нет, — я зажмурилась, прислушиваясь к ощущениям, — познаю. Ты такой интересный…

— А ты прохладная, — он прижался ко мне еще теснее, — так приятно…

Я оперлась на него спиной и затылком. Хотелось почувствовать его руками, но я боялась шевельнуться, чтобы не спугнуть момент:

— Тебе не тяжело?

— Нет… Мне сладко, — и язык легонько прошелся по моей шее. Вот теперь раздвоенный.

— Я же после моря!

— А мне само слово нравится. И нравится об этом думать.

День был теплым и легким. Мы как будто заново привыкали к миру, который у нас теперь был один на двоих. А потом Лель неслышно отодвинулся от меня, а когда я обернулась и замерла в восхищении, припал к земле, потянулся, разминая крылья, и спросил:

— Ну что? Полетели ехать?!

У меня все получилось. Конечно, не было причин сомневаться. В Оазисе нас учили становиться и быть драконами. Но я почему-то никогда не задумывался о физической природе превращений. Мне казалось, будет больно. И я даже был готов к этой боли, но оказалось, что становиться драконом — сплошное удовольствие! Как будто я потягивался разом всеми мышцами, а по коже пробегали шаловливые мурашки. Тело наливалось мощью, и энергия рвалась наружу так, что мое новое тело было готово вытянуться во всю длину и взлететь вверх. Но вместо этого я прижался к Арье. Потому что этого мне хотелось до дрожи. Чувствовать ее драконом было приятно…

Я никогда не думал о том, что у меня изменится восприятие. Я стал четче видеть. Границы предметов перестали быть округлыми. Цвета стали чуть другими, с одной стороны более насыщенными, а с другой изменились оттенки, теплые стали приглушеннее, а холодные обрели невиданную яркость. Запахи приобрели металлический оттенок. Для меня теперь пахли камни и оружие, пристегнутое к поясу Арье. Но я меньше чувствовал растения. Я теперь понимал страсть драконов к драгоценным камням и металлам, ибо они как никто другой могли понять всю их прелесть! Звуки стали бархатистее и слаще. Мне хотелось языком ловить каждое произносимое Арье слово и пробовать его, медленно растягивая удовольствие… Я стал другим. Чуть загадочнее, чуть резче, чуть гармоничнее.

Напоследок перед полетом я сунул в нашу сумку свою морду и подхватил языком вафлю… Брррр! Ненавижу сладкое!

Скоро пришлось возвращаться в Гиндану. Отец, как только ему удалось меня выловить, а произошло это тем же вечером, категорично заявил, что поскольку мы с Лелем разобрались, то и нечего прохлаждаться. Поэтому моему дракону так и не довелось изучить все прелести наших фортификационных и тренировочных сооружений под чутким руководством Воительницы Анджин.

Правда, за Лельмаалата всерьез взялась леди Каллина, да так, что даже до Гинданы мне пришлось лететь на спине отца. В то время как Леди Каллина гордо обозревала мир с высоты дракона-Лельмаалата, оправдывая это тем, что в полете необходимо провести кое-какие эксперименты. При слове эксперименты активизировались Телльмуур и Миритис и горячо поддержали Леди Каллину. Лель тихо посмеивался, но я подозревала, что ему безумно интересно, поэтому махнула на них рукой.

В общем, пока эти три дракона и Леди Каллина кучковались в воздухе пытаясь сделать нашу жизнь ярче, я с отцом обсуждала текущие дела. Нам, безусловно, было чем заняться. На горизонте маячила свадьба совместно с коронацией. До моего совершеннолетия оставалось еще около месяца, но по законам Аэрты после моего замужества я могла официально взойти на престол. Надо было понять, куда направить усилия Министерши знаний и общественной информации Леди Адмиры чтобы с одной стороны события получили всестороннее освещение, а с другой не превратились в непрекращающуюся череду праздников. Отец меня поддержал в том, что это не пойдет на пользу ни государству, ни его руководству. Потом я пыталась выяснить у отца, как у драконов принято праздновать свадьбу, на что он в очередной раз мне ответил, главное, чтобы не было как в Дагайре. Впрочем, одна идея у меня в голове уже сложилась. Надеюсь, Лельмаалату понравится…

Полет в Гиндану стал для меня откровением. И если бы не постоянные указки от Леди Каллины что-то сделать или сосредоточиться, то я, наверное, вообще впал бы в эйфорию.