Там, где кружат аспиды - Олеся Верева

— За то, что я тогда на призыв Сварога не отозвался, мне до сих пор совестно, — понурившись, ответил Похвист. — Но так то дела дней давно минувших. Кончились войны, теперь между Навью и Явью мир. Отдай мне брата, слишком долго он в Нави пробыл. Его дома ждут.

— Ради тебя, Стрибога внука, я и пальцем шевелить не стану. То, что друзьями сестры моей вы были по малолетству, не отменяет того, что сейчас ты мне никто, — холодно отрезала Морена.

— А ради меня? — робко подала голос Лёля. — Сестрица, это ведь не Похвист меня надоумил, я сама из Прави бежала, чтобы Догоду найти. И если бы знала ты, как я счастлива, что за ним присматривали всё время…

— Чем ты лохмача этого никчёмного лучше? — Морена пренебрежительно вздёрнула подбородок. — Одни игрушки на уме, куколки да подружки. Русалками себя окружила, птицами говорящими. Втемяшилось что-то в головку твою, вот ты по глупости путь свой и проделала. Скажешь, не права я? Наговариваю на сестру младшую? Кому, как не мне знать: ни на что ты не способна, дочка меньшая, родителями залюбленная. Но всё же, — голос Морена зазвучал спокойнее, — тебе я верю больше, чем этому, — кивнула она на Похвиста.

— Как-то не очень добры вы к гостям своим, — пробурчала Ульяна, уткнувшись взглядом в тарелку.

— А ты, красавица, больно добра была бы, коли к тебе впервые родственница пожаловала, да и то, только ради парня пригожего?

Щёки Лёли разгорелись, и она закусила губы. Пригожего… Сердечко, и без того отповедью сестры растревоженное, кольнуло. Ну действительно, что она за дурочка, если в момент такой Морене завидует, ведь довелось той Догоду повзрослевшего увидеть, а ей нет. И как же называется чувство это противное, что грудь изнутри прожигает? И почему так бьётся оно, слабое сердце, от мысли, что где-то рядом друг её забытый, быть может, за стеной терема сестрицыного, а возможно, и в горнице соседней?

— Раз уж пришли, службу мне сослужите, — продолжила Морена ледяным тоном. — Во владения мои аспид пробрался. Аспиды у корней Древа мироздания обитают, на камнях гнездятся, не принимает их земля. А этот долетел, заблудился, должно быть. В пещеру забился, кричит, мается, а выйти не может, больно ему по земле ступать. И меня к себе не пускает, чтобы путём другим вывести. Воплями своими трескучими покой душ усопших тревожит, не дело это. Коли из пещеры его прогнать сможете, скажу, где Догоду найти.

— Так это мы мигом! — Похвист поднялся из-за стола так проворно, что едва не опрокинул чарку с бледно-жёлтым пахучим сбитнем. — Выдую его одним махом.

— А ты не спеши, внучек Стрибожий, — фыркнула Морена, дёрнув бровью. — Смотри, увалень какой, чуть стол мне не перевернул. Аспид-то мой залётный хоть и небольшой, да с тебя ростом выйдет. А если в битве сойдётесь? Разворошите половину Нави? Я не удивлюсь, что специально ты супротив меня пойдёшь, лишь бы насолить царству моему. Поняла я уже, что не по нраву тебе.

— Да Род с вами, Морена великая! Зря вы о Похвисте мнения такого? Не злой он! — запротестовала Ульяна и тут же задохнулась от собственной дерзости, захлопав перепуганными зелёными глазами.

— Хм… — Морена нахмурилась, переводя заинтересованный взор с русалки на Похвиста и обратно. — Не первый раз ты за него заступаешься и сдаётся мне… Эка невидаль… Впрочем, не мне вас судить, — резко мотнула она головой и неожиданно нежно обратилась к Ульянке: — Не знаю, что забыла ты в Нави, душа живая, но тебе к пещере даже приближаться опасно. Воздух местный не для тебя. Сух он больно, и сама ведь чуешь?

Ульяна быстрым движением опустила рукава, закрывая запястья. Лёля дёрнулась от стремительного жеста подруги и успела углядеть, что никогда ещё чешуйки серебристые так на светлой коже русалки не выделялись. А она и не заметила, мыслями о Догоде увлечённая. Похвист тоже бросил на Ульяну обеспокоенный взгляд.

— Чуешь, — удовлетворённо выдохнула Морена. — Тебе ли, водянице, в логово аспида огнедышащего соваться? Пропадёшь.

— Огнедышащего? — впервые за долгое время прокаркал Аука и вытянул тонкую шейку, чтобы видеть всех сидящих за столом. В голове Лёли мелькнул тот же вопрос, что успела до неё озвучить говорящая птичка. — Огнём, что ль, харкается?

— Жаром обдаёт. Оттого мы с Чернобогом его и не тронули, хоть и бессмертны. Боль от ожогов проходит долго. — Морена поёжилась. — Ну а русалку сожжёт мигом, как подлесок сухой.

— Кажется, понял я, к чему ты ведёшь, Нави хозяйка, — Похвист прищурился, не опускаясь на скамью. — Меня к аспиду не допустишь, Ульяне смерть от него грозит. Неужто осмелишься сестру родную…

Лёля, несмотря на непривычно тёплый и сухой воздух вокруг, заледенела изнутри под взглядами четырёх пар глаз. Трёх — встревоженных и растерянных, одной — торжествующе-лукавой.

— Лёлюшка?.. Да ни в жизнь! — задохнулась от негодования русалка.

— Издеваешься над нами, Морена? — взревел Похвист. — Совсем остатки разума в Нави потеряла! Извести родню вздумала!

Под возмущения бога ветра и Ульяны Лёля без слов смотрела на сестру. Морена улыбалась краешком губ, казалась спокойной и даже не взглянула в сторону ругающихся гостей, только к Лёле взгляд её обращён был. Не хотела Морена им зла, это Лёля чувствовала так же ясно, как и свернувшийся липким комком страх в животе. Сестра всегда была такой — замкнутой, со своими понятиями о правде и справедливости. И всё же, именно эта тихая, скрытная девушка отказалась от Прави ради своей любви. Кому, как не Морене, из всей Лёлиной большой семьи понять те чувства, которые зовут её сделать всё ради юноши, которого она не знает, но уже любит?

— Никто, кроме тебя, ему не поможет, — едва слышно произнесла Морена, но Лёля уловила каждый звук. — Ты Берегиня, исцелять чужие раны — твоя стезя. Усмири несчастного аспида, верни его к семье, даруй моим подданным покой. Тогда, Родом клянусь, отдам вам то, за чем вы пришли.

Ульяна причитала, Похвист сжимал и разжимал кулаки, Аука воинственно проскакал по столу, остановился напротив Морены и вперился в богиню чёрными глазками. А Лёля… Лёля сглотнула, выдохнула, борясь с накатившей от осознания неминуемой встречи с исчадием Нави тошнотой, и кивнула в ответ.

* * *

— Ох, Лёлюшка, не ходи туда. Гиблое место, боюсь я за тебя, мочи нет!

— Не волнуйся так, Ульяна. Там всего-то аспид. Змей такой, вроде ящерицы, наверное…

Сжимая ладони Ульяны, Лёля снова посмотрела на чёрный зев пещеры, из последних сил стараясь скрыть дрожь. Хвала Роду, что платье на ней длинное, наверняка сейчас и коленки её трясутся, как осинки в