Трепет - Сергей Малицкий

– Кто ты? – спросила Лава, не сводя взгляда с Сина.

– Зачем тебе? – сдвинул он брови.

– Не знаю, – призналась она. – Я хотела учиться искусству меча у Йора. Лаурус у него учился. Сестра моя – Фламма – у него училась. И я хотела. Стучала ему в двери, ходила к дому, пока не наткнулась на Литуса. Он сказал, что Йора уже нет. И что дом – твой. Ты везде успеваешь. Тебя все любят. Ты всем нужен. Кто ты?

– А кто ты? – спросил в ответ Син.

– Человек, – пожала плечами Лава.

– А я разве не похож на человека? – удивился Син. – Но ты ведь не только человек? Хотя все прочее, словно одежда, что снять можно. Кем ты была не так давно? Племянницей великого, пусть и недоброго короля? Дочерью славного воеводы и достойного мужа? Девчонкой с гордым нравом? А кем ты стала теперь? Тем же самым, да не тем. С дядей или с кем там еще – у тебя все разладилось. Воеводы теперь нет, да и дома у тебя нет. Только гордый нрав и остался, да и тот натянулся, как тетива между рогами лука. Звенит. И теперь тоже, – вдруг улыбнулся Син, потому что злость скрутила Лаву, скулы заставила окаменеть, зубы – скрежетать.

– Успокойся, – продолжал улыбаться Син. – Вот то, что ты есть, то и есть. А прочее… Скоро все разрешится. Так или иначе, но разрешится. Считай, что к краю подошло. Отдышись, тут тебе злиться не на кого. Радуйся каждому дню. И представь, что на тот миг, как ты из Ардууса вышла, память отшибло. Кто ты такая? Откуда? Ничего не помнишь. И что ты ответишь, если я спрошу тебя – ты человек? А? Ну вот то-то… Человек я, девочка, человек. Кто ж еще? Человек…

…Лодочник начал беспокоиться на второй день, потому что левый берег, вдоль которого шла барка, оказался усыпан людьми. На лошадях, на подводах, налегке и с тяжелой ношей, с детьми и стариками, и без них двигались люди. Почти все они шли на север, но кое-кто пытался переправиться на нахоритский берег, сооружая порой плоты или некое подобие лодок из всякого мусора.

– Что там? – крикнул лодочник одному из таких плавунов. – Куда все бегут, войны-то вроде пока нет?

– Пока нет, да чего ждать, когда будет? – отвечал ему пожилой тирсен. – А весной проселки развезет, вовсе никуда не выберешься.

– А как же войско Пуруса? – надрывался лодочник. – Стояли же вроде бы тридцать тысяч воинов у Аштарака?

– Так и стоят, – старательно отгребал прочь беженец. – И что с того? Они ж на правом берегу Утукагавы стоят. Напротив Аштарака, да все за рекой, к Хонору лепятся. Так и араманы, кто не за стенами, тоже на север уходят. Думаешь, если жареным не пахнет, так и не жарят никого? Да и пахнет уже. Орды нет, а разбойные своры по Тирене рыщут, грабят, убивают да угоняют неизвестно куда. И что те тридцать тысяч? Если орда пойдет, ты и косточек их не разыщешь!

– Что же делается-то? – принялся скрести лысую башку лодочник. – Так, может, и мне бежать надо?

– А что страшнее? – подал вдруг голос Литус. – Что страшнее, Лучезарный или нынешняя орда?

– Так по-всякому Лучезарный страшнее, – снова начал бормотать лодочник. – Но тому уж полторы тысячи лет минуло, а орда, она вот, рядом. Кто ее знает, когда она и куда она…

– Полторы тысячи лет назад Лучезарный не смог взять Самсум, – с трудом произнес Литус. – Только и не смог – Самсум и Раппу. А ведь осада длилась полтора месяца. И осаждали город почти три сотни тысяч бледных, так тогда называли атеров. Есть столько воинов у Орды?

– Не знаю я, – ударил кулаком по корме лодочник. – Только и вы ж не просто так в Туршу двигаете? Домой? А чем тогда Самсум плох?

– Послушай меня, – вдруг подал голос Син. – Война будет. Считай, что она уже идет. Но тебе пока бояться нечего. У тебя есть лодка, можешь спастись. Лучше уходить на юг вдоль западного берега моря Тамту. Будь наготове. На север лучше не уходи. Здесь будет плохо.

– Это как же? – насторожился лодочник.

– Следи за новостями, – пожал плечами Син. – И так, и так я прикидывал, кажется мне, что на этот раз на Раппу навалится враг в первую очередь. Не скажу, что минует беда Бэдгалдингир, но главное – Раппу. Арамана, Раппу и Бабу. Раппу легко не сдастся. Значит, слушай. Пойдут беженцы из Раппу – спасайся. Орда может и раньше выжечь Тирену и Аштарак, выйти к берегу Утукагавы, но она будет ждать исхода из долины Сана-Баба. Поэтому коридор вдоль реки по правому берегу не тронет. Но что-то там уже началось. Месяц назад что-то случилось в Сухоте. Это точно. Думаю, подземелья Донасдогама вскрылись, а что там – только Лучезарному и было известно. Но вряд ли что-то приятственное.

– А потом? – хрипло спросил лодочник.

– Не знаю, будет ли штурм Самсума, но имей в виду, что у Орды тоже есть корабли и они будут стоять у города, – продолжил Син. – И они тоже будут гнать жителей Самсума на север. То же самое будет с Хонором, Утисом и Фидентой. Все сойдутся у Ардууса.

– Зачем? – не понял лодочник и оглядел примолкших путников. – Зачем это нужно?

– Он хочет пролить у холма Бараггал не меньше крови, чем пролил Лучезарный, – объяснил Син.

– Он? – не понял лодочник. – Кто – он?

– Преемник Лучезарного, – вздохнул Син. – Кто бы он ни был.

– А зачем? – не унимался лодочник.

– Не отвечу, – усмехнулся Син. – А то ведь ты спать не будешь.

– Подожди, – снова подал голос Литус. – Син, а с чего такая уверенность, что война начнется уже скоро? Из-за орды? Так вряд ли кочевники с голода пухнут. Стада у них огромные. К тому же орда может подпитаться и с юга, и с запада. Да и у Аштарака стоят не только тридцать тысяч воинов под началом Муруса. Имеются дружины у того же Утиса или Хонора. Да и в Бабу даже без Раппу и Араманы собственное войско никак не меньше тридцати тысяч. Что случилось? Вскрылись подземелья? А год назад? Разговоры ведь тогда начались?

– Отвечу, – кивнул Син. – Год назад правитель страшного восточного города Иалпиргах повелел начинать ковать оружие из скорлупы Бледной Звезды.

– И?.. – нахмурился Игнис.

– Все, – развел руками Син. – Это священная война с той стороны. До конца. До исхода. До пропасти.

– До какой пропасти? – насторожился лодочник.

– До могильной, – хмуро ответил Син.

Замолчал лодочник, так до самой Турши и не говорил ни о чем, бормотал что-то вполголоса да головой ворочал. Повеселел только у пристани, когда Лаурус рассчитался с ним чин по чину, и оказалось, что народа на пристани полно, и все просят об одном – на правый берег Му переправиться, в белый снег нахоритской степи. Отряд же, во главе которого вдруг почему-то оказался Син, поспешил убраться с пристани в узкие улочки шумного тиренского города, где, судя по количеству народа, словно не зима стояла, а самое ярмарочное начало осени.

– И куда мы теперь? – наконец спросила с беспокойством Арма, когда за спиной осталась большая часть города, а впереди – только ремесленные окраины, не слишком многолюдная рыночная площадь и низкая, всего лишь в два человеческих роста восточная городская стена.

– Короткий отдых, – объявил Син, сбрасывая с плеча мешок на упавший и полузанесенный снегом тополь, лежавший вдоль старого, полуразрушенного бастиона, у которого на половину лиги выстроились все те же тиренские беженцы, пытаясь продать хоть что-то, чтобы продолжить бегство от судьбы. – Что у нас с монетами? Нужны лошади. Хотя бы четыре кобылки. Лучше – пять. У меня есть на одну.

– Зависит от цены, – проворчал Лаурус. – На новом месте с пустоты ведь придется начинать.

– Надеюсь, что не с пустоты, – заметил Син. – Хотя да, зависит от цены. С одной стороны – лошадь может спасти, а с другой – куда с нею? На севере Светлая Пустошь, на юге орда, на востоке горы, на западе вода.

– Вот, – бросил тяжелый кошель Лаурусу Литус и вытер со лба пот. – Здесь хватит точно. Еще и останется. Я бы, кстати, от малой кольчужницы не отказался. Или от жилета из толстой кожи. Не время для глупых ран.

– Он весь мокрый! – расширила глаза, схватилась за лоб Литуса Лава. – И холодный!

– Ну, с питьем теперь придется чуть обождать, – нахмурился Син. – Скорее всего, и с доспехами тоже не сразу все сладится. А красное вино у Литуса есть во фляжке. Ничего. Нам бы только до Фиденты добраться, дальше будет проще. Даже до Утиса. Ладно. Вы оставайтесь здесь. Это торг дикий, но, судя по всему, в городе не до того, чтобы торгами заниматься. Народу не так много, зато, если кто проследить за нами хочет, тут же даст о себе знать. Лаурус вместе с Лавой, идите на нижний рынок. Не будет выбора – возьмите хотя бы одну лошадь. Детей посадим. Не будет лошадей – берите мула, лошака, даже осла. Лошадь с тележкой – еще лучше. До Аштарака – три с лишним сотни лиг, до Хонора – четыре. Пешком – дней десять, и то если идти без отдыха. А я отойду тут в сторону. Приятель у меня живет через две улицы. Угодник. Вроде Аллидуса. Но меня не ждите. Лаурус с Лавой вернутся – сразу же идите к восточным воротам. Я подойду туда. И если молча буду выходить из города, головами не крутите, идите за мной, но так, будто и знать меня не знаете.