Ранчо одиноких сердец - Лайла Сэйдж

бы, если бы ты не боялась. Ты пережила моменты, которых страшится каждый наездник. И все же вернулась в седло.

У меня задрожали руки, и Люк это сразу заметил.

– Эй, – он шагнул ко мне. – Ты справишься, Эмми. Мы не станем торопиться. У тебя обязательно все получится.

– Откуда тебе знать?

Он обхватил мое лицо ладонями.

– Ты же Клементина Райдер, черт возьми!

Я рассмеялась, услышав это заявление, и по щеке скатилась одинокая слезинка. Люк вытер ее прежде, чем она успела упасть на землю.

– Сладкая, ты заслужила возможность поставить точку в карьере на своих собственных условиях. И то, что тебя бросили в пыль, вовсе не значит, что с тобой покончено.

22

Люк

За последнюю неделю наша с Эмми жизнь вошла в определенный ритм. Мы проводили вместе почти каждую ночь, обычно в моем доме, а с утра отправлялись в «Ребел блю» – на площадку, оборудованную для скачки вокруг бочек. И час или два Эмми гоняла лошадь по полю. Порой все это время я оставался с ней, порой нет – в зависимости от запланированных на ранчо дел.

Эмми на спине лошади представляла собой гипнотическое зрелище. Сидя в седле Мэйпл, она полностью контролировала каждое движение и выглядела настолько спокойной и сосредоточенной, что, казалось, ничто не могло ее поколебать.

Трудно представить, насколько серьезным был тот несчастный случай. Мне невыносимо было думать, что она целый месяц провела совсем одна в Денвере, прежде чем решила вернуться домой.

Мы создали для себя маленький мирок, внутри которого существовали только вдвоем, постепенно узнавая друг друга. И хотя я наслаждался каждым часом, проведенным вместе, я отчасти начинал чувствовать себя виноватым. Сколько еще скрывать наши отношения от Густа? Если он выяснит, что я намеренно хранил их в секрете, то наверняка решит, что я попросту развлекался с его сестрой. Наверное, так это и выглядело со стороны, особенно учитывая мои предыдущие похождения.

Еще меня несколько тревожило, что сама Эмми не стремилась разглашать нашу связь. Может, потому, что не чувствовала того же, что и я?

Уладив текущие дела в конюшнях, я вернулся на арену. К тому времени Эмми с Мэйпл закончили занятие. Эмми сидела на земле, Мэйпл лежала рядом с ней, устроив свою массивную голову на коленях хозяйки. Лошади, по сути, большие собаки.

– Как прошло? – спросил я, подходя.

– Нормально. Пока не удалось преодолеть отметку в двадцать секунд, но со мной все хорошо.

– Отлично. – Я присел на корточки рядом с Эмми и поцеловал ее в макушку. – Мне пора в бар.

– Я вернусь вместе с тобой.

Эмми медленно встала, стараясь не толкнуть Мэйпл, чтобы ее не напугать. Мы отошли от лошади, давая ей возможность спокойно подняться.

Я притянул Эмми к себе и обнял на пару секунду, зная, что по возвращении в конюшни нам может не представиться шанса нормально попрощаться – если там будет кто-то еще. А мысль о том, чтобы уехать, не прикоснувшись к любимой, вызывала у меня тошноту.

Я отстранился и поцеловал ее, медленно и нежно, именно так, как ей нравилось. Но прежде, чем в нас успело вспыхнуть желание, у меня в кармане зазвонил телефон.

Вечно нам мешали. Наверняка это Джо.

Зная, что звонок, вероятно, связан с баром, Эмми еще раз чмокнула меня в губы и отстранилась. Она хотела вернуться к Мэйпл, но я удержал ее и обнял за плечи. Пока я не готов был ее отпустить.

– Алло, – проговорил я в трубку, даже не взглянув на экран.

– Люк, милый, – донесся дрожащий женский голос.

Я тут же напрягся. Эмми, должно быть, почувствовав мое состояние, посмотрела на меня с явным беспокойством.

– Мама? – спросил я.

Эмми широко распахнула глаза. Я уже давно не общался с матерью. Пробовал какое-то время, но сдался, испытав слишком много разочарований.

– Да, милый, это я.

Мама на другом конце провода продолжала говорить, и мне показалось, что мир застыл. Я так давно ее не слышал, что сейчас едва узнавал голос. Неужели он всегда звучал так надтреснуто?

Когда я повесил трубку, Эмми меня обняла.

– Все нормально? – поинтересовалась она. Я с минуту молчал, не понимая, как мне относиться к тому, что я только что узнал. – Люк? – Эмми помахала рукой у меня перед лицом. – Ты как?

Я отстраненно вглядывался вдаль, туда, где простирались земли «Ребел блю».

– Муж моей мамы… Он должен был вернуться из поездки несколько дней назад. Однако так и не появился.

Эмми

После телефонного звонка от мамы Люка мы вместе с Фрайди и Мэйпл поспешили в конюшню, где расседлали лошадей и устроили их в стойлах. Люк пообещал позвонить мне позже и направился к выходу. Но я не собиралась отпускать его одного в тот дом, где Люку вечно давали понять, будто он ничего не стоит.

Так что вскоре я сидела в его пикапе, держа Люка за руку и положив голову ему на плечо.

Он был напряжен. Никогда прежде я не видела его таким. И мне ничуть не нравилось, что обычно столь уравновешенный парень сейчас походил на натянутую струну.

Мы с Люком говорили о его семье, когда только начинали уроки верховой езды. С тех пор, казалось, прошла целая вечность. Я знала, что он плевать хотел на отчима и братьев, а вот благополучие матери его по-прежнему волновало.

Лидия Хейл жила в трейлере минутах в двадцати езды от «Ребел блю», и по мере приближения к ее дому Люк все крепче сжимал мне руку. Вряд ли он до конца представлял, что может ждать его внутри.

Я даже не знала, когда он был здесь в последний раз. Люк не ночевал в доме матери с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать, а на восемнадцатый день рождения забрал отсюда все свои вещи.

Люк остановил пикап перед домом и заглушил двигатель, однако не сделал ни малейшего движения, чтобы выбраться из машины.

– Эмми, ты не обязана идти туда вместе со мной.

Я повернулась к Люку и убрала волосы с его лица.

– Ты был рядом со мной с тех пор, как я вернулась домой. Не хочу, чтобы ты пошел в одиночку.

– Я рос не так, как ты, Эмми, – со вздохом проговорил он.

– И что?

– Я не знаю, что встретит нас внутри или как поведет себя мать. Не хочу, чтобы ты по моей милости попала в переплет.

В его больших карих глазах читалась боль, и у меня сжалось сердце.

– Я не принцесса, Люк. Я здесь, чтобы тебя