Новогодний Подарок (СИ) - Нинель Лав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Новость о беременности «хозяйской пассии» буквально ошеломила Федина — теперь продажа всей семейной собственности предстала перед ним в новом свете: похоже, Георгий Рудольфович Ватутин решил всерьез оставить свою семью, не делясь при этом нажитым состоянием.
Но, даже если это так, то почему он оставил своих собственных детей в столь бедственном положении?
Записывая в блокноте этот вопрос, Федин дважды подчеркнул сочетание слов: «собственных детей» и поставил рядом жирный знак вопроса — генетическая экспертиза однозначно дала ответ, что сгоревший в машине человек не имеет к сыну Ватутина никакого отношения. А к дочери?
Возможно, и к дочери тоже!
В связи с этими обстоятельствами возникали две версии: первая, что бизнесмен знал, что его «собственные дети» не являются его кровными детьми и поэтому, продавая имущество, не испытывал угрызений совести, оставляя «не собственных детей» без средств к существованию; и вторая, что Георгий Рудольфович не знал о том, что его «собственные дети» не являются его кровными детьми, но каким-то образом узнал об этом и решил уйти из семьи к женщине, ожидающей появления на свет его собственного ребенка (если, конечно, он собственный). Решил уйти и забрать все свое состояние, не делясь при этом ни с женой, очень обидевшей его, ни со своими некровными детьми — отсюда объяснима и продажа всего семейного имущества, и снятие денег с общих счетов.
Но эти версии верны только в том случае, если в машине сгорел именно Георгий Ватутин.
А если сгорел не он?
Если Георгий Рудольфович Ватутин все же остался жив и его «собственные дети» являются его кровными детьми…
Тогда как увязать его безжалостные действия в отношении собственных кровных детей?
Почему он оставил своих собственных детей в столь бедственном положении?
Ну, не злодей же он, в самом деле?!
Или не собственных?..
Для того, чтобы разобраться в запутанном клубке вопросов Федин должен был выделить из всего множества вопросов главный вопрос и ответить на него однозначно: кто же этот сгоревший в машине человек — Георгий Рудольфович Ватутин или кто-то другой?
Новым хозяевам транспортной фирмы, купленной у Георгия Ватутина, не понравилось посещение следователя, но поделать они ничего не могли — помеха следствию не входила в их планы, и разрешение на повторный «допрос свидетелей» был получен.
Теперь Федин опрашивал сослуживцев бизнесмена, имея на руках неоспоримые факты, да и время прошло достаточно, чтобы правда все-таки выплыла наружу.
Бывший личный водитель Ватутина подтвердил слова Тайнинцева: да — вечером они приехали на Бутлерова, да — шеф отпустил их с Танком домой, мотивируя тем, что встречать Новый Год, он будет именно там — на улице Бутлерова, и никуда они с Вероникой Беляевой больше не поедут.
Но как же тогда Ватутин с машиной оказался на Пятницком шоссе в новогоднюю ночь? Значит, он все-таки куда-то поехал… Но куда и с кем?
На эти вопросы Иван ответить не мог: из Беляева он поехал домой и больше уже из дома не выходил — ну, разве что по просьбе матери выбегал в магазин за недостающими продуктами и горячительными напитками.
А вот отсутствие личных вещей Ватутина в его загородном доме водитель доходчиво объяснил.
— Георгий Рудольфович уже давно перевез часть вещей на Бутлерова — глупо ездить каждый раз в загородный домой, чтобы переодеться. Он привык держать свою одежду всегда под рукой: в офисе в его личной комнате отдыха, смежной с кабинетом, в шкафу висят несколько костюмов, куча рубашек и галстуков. Даже носки и трусы новые имеются — я сам видел.
Последний вопрос следователя об искусном курильщике поставил Ивана в тупик.
— Кто-то делал такой фокус с сигаретным дымом, но так сразу не вспомнить…
Федин ухватился за эту ниточку и начал «крутить-вертеть» забывчивого свидетеля, задавая наводящие вопросы и заходя с разных сторон. Его усилия не пропали даром, и водитель вспомнил, таки, кто показывал такой фокус с дымными колечками.
— Я у Георгия Рудольфовича водителем около двух лет работаю, а до меня Олег работал — вот он был мастер сигаретные кольца пускать. Многие ребята пытались у него научиться, но научились только двое: Игнатьев и Тайнинцев.
— А разве Тайнинцев курит?
— Только когда волнуется.
— !!!
«— Значит, при допросе в моем кабинете Тайнинцев волновался, — мысленно отметил про себя Федин сей неожиданно возникший факт. — Почему?»
Записав в блокнот показания водителя и возникшие в связи с ними вопросы, Федин «взялся» за секретаршу
Припертая к стенке, Настасья для приличия немного поотпиралась, но, в конце концов, призналась: да, связь с Ватутиным была, но очень недолгая.
— Георгий Рудольфович меня на все мероприятия водил: на тусовки, на корпоративные вечеринки, на презентации всякие. Вот на одной из таких презентаций он и познакомился с этой женщиной. Потом мы встретили ее на художественной выставке какого-то модного модерниста — я ничего в этом не понимаю, а Вероника взялась объяснить Георгию Рудольфовичу суть выставленных в галерее картин — она ведь тоже художница. Может, слышали — Вероника Беляева?
— К сожалению, не слышал, — Федин еще раз записал в блокноте имя любовницы Ватутина и отметил ее профессию, написав слово «художница», и вновь обратился в слух.
— Я тогда и не предполагала, чем может закончиться это случайное знакомство: ведь она намного старше меня! На целых десять лет!
О том, что возраст женщины в серьезных отношениях для многих мужчин не имеет такого уж важного значения, Федин решил умолчать, чтобы не настраивать девушку против себя.
— Давно продолжается эта связь? — сухо спросил он, акцентируя внимание Настасьи на официальности разговора.
— Около года — прошлый Новый Год мы с Георгием Рудольфовичем были еще вместе…
Настасья вздохнула — она жалела о потерянных отношениях, хотя и предполагала, что они закончатся именно расставанием, но не так скоро.
— А что вы можете сказать о жене Георгия Рудольфовича?
— Знаете, как в фильме: «квашня квашней» — она ничего не делала, чтобы помешать мужу ухаживать за другими женщинами. Ну, разве что деньги платила за доносы.
— Кому платила? — поинтересовался Федин.
— Да всем, — пренебрежительно фыркнула секретарша, — водителям, телохранителям, секретарям — мне тоже платила.
— И все доносили?
— Так, по мелочи.
— Как-то не очень честно по отношению к Валентине Николаевне, — попытался следователь усовестить девушку.
— Почему? — искренне удивилась Настасья — урок «старшего товарища» прошел впустую. — Мы Георгию Рудольфовичу обо всем честно рассказали — он посмеялся над
