Сполохи детства - Степан Калита

Крестился я поздно. Было мне уже тринадцать лет. Народ тогда потянулся в церкви — это стало модным поветрием. И моя мама решила, что пришла пора ей самой креститься, и крестить своих детей. Особенно я не упирался — было любопытно. К тому же, мама провела небольшую рекламную кампанию, поведав, что крещение смоет с меня все грехи. Не сказать, чтобы их было очень много тогда, и они меня сильно тяготили… Но я подозревал, что нагрешить все же успел, так что перспектива показалась мне заманчивой.

Помню, желающих креститься было много. Передо мной в купель окунали младенца, и он страшно орал. Меня тоже макнули и опрыскали. Выдали крестик на бечевке. Который я поначалу надел на шею. Но через неделю потерял. Точнее говоря, он попросту исчез. Я пошел на тренировку, снял крестик и оставил в раздевалке. И только вечером хватился — что креста на мне нет. Ну, потерял и потерял… Никакого особенного расстройства не ощутил. Хотя в крестильном кресте, может, и заключена какая-то особая сила. Так говорят. Не знаю. Я в мистику не верю. А может быть, верю. Тоже не знаю.

Но еще через неделю на том месте возле плотины, где мы копали старинные монеты на продажу, я вырыл из земли серебряную вещицу — потемневшую от времени, с зеленым налетом, пятиконечную звездочку в круге. И что-то меня, помню, так обрадовала эта находка, что я решил не везти ее на Птичий рынок, а оставить себе. Тут я еще случайным образом нашел цепочку. Она оказалась накручена на старую дверную петлю выброшенной кем-то кухонной двери. Дверь тоже невесть кто прислонил к стене дома — должно быть, ему лень было тащить ее на помойку. Цепочка со старинной вещицей сочеталась идеально. Продев ее, я повесил звезду на шею. Причем, продел абсолютно случайно так, что звезда получилась перевернутой. Мне отчего-то нравилось именно так. Уже позже я узнал, что перевернутая звезда — символ зла. Но тогда я об этом даже не подозревал.

Потом начались другие странности. Я вдруг настроился резко отрицательно к церкви. Хотя раньше мне было на служителей бога решительно наплевать. Но теперь каждый священник и каждый храм вызывал у меня буквально злобу и отвращение. Проходя мимо, хотелось сплюнуть. Что я и делал периодически — весьма демонстративно. Что в окружающих, к моему удовлетворению, иногда вызывало возмущение.

Мама напротив — стала часто посещать церковь, в общем — вдруг уверовала. У нас случилось с ней несколько конфликтов на этой почве. Причем, я пылал негодованием, считая, что она насильно хочет заставить меня ходить в церковь. Она же всего лишь хотела пресечь мое новое увлечение. Довольно для меня странное, надо сказать. Потому что к мистике я никогда не питал никакой склонности. Хотя мне смутно припоминалось, что в детстве я нафантазировал себе спутников — стаю волков и черного ворона…

А увлекаться в тринадцать лет я стал оккультизмом и каббалой. Помню первые репринтные издания доктора Папюса, сатанинская библия Атона Ла Вея, переснятая увлеченными коллекционерами на фотоаппарат, пособия по оккультизму и оккультный практикум, и конечно, книги по каббале и самая моя любимая — «Иудейская демонология» — настоящий потусторонний апокриф. Я покупал все эти удивительные книги на Кузнецком мосту — там собирались библиофилы, продавали редкие издания и их дешевые аналоги, сделанные собственноручно. Я голодал, экономил на деньгах, которые мне давали на школьные завтраки, и все тратил на эти самые издания.

Передо мной открывался удивительный мир, полный мистических тайн. Обыденная реальность перестала казаться серой, границы расширились невообразимо. Если постичь в достаточной степени оккультные науки, узнал я, можно стать человеком небывалой силы, а с каббалой, этим древним иудейским учением, можно вознестись на самую вершину и даже сделаться равным Богу. Я узнал, между прочим, как называют нашего христианского Бога каббалисты, кто он в иерархии потусторонних существ — и стал относиться к нему с некоторым презрением. При определенной практике, выяснялось, можно возвыситься до его уровня, и даже превзойти его, стать одним из планетных гениев. Правда, в одной из оккультных книг прямо утверждалось, что для того, чтобы медиум смог достичь таких высот, ему придется расстаться с бренной оболочкой — то бишь умереть. Умирать я пока не собирался. Но освоить потоки силы и научиться с ней управляться — все это казалось мне необыкновенно интересным.

В один из дней я пришел домой и застал там батюшку из храма. Его, разумеется, пригласила к нам домой моя мама, чтобы он очистил квартиру и заодно наставил меня на путь истинный. Батюшка немного покопался в моей литературе, а я и не думал ее скрывать, и поэтому встретил меня во всеоружии — сразу начал кропить святой водой и кричать: «Изыди!» Моему возмущению не было предела. Я брызгал на них слюной, орал, как безумный, назвал всех тупицами, которые ничего не понимают, сгреб свою любимую книгу по черной магии — и выбежал из квартиры.

С мамой мы не разговаривали несколько дней после этого. Потом она пришла извиняться, сказала, что с визитом священника, пожалуй, немного переборщила. Я помню, что с гордостью отметил для себя — не я, а она пришла ко мне первой — значит, я обретаю силу личности. Мама, и правда, выглядела виноватой.

Тем же вечером я обнаружил у себя на левой руке красную точку. Причем, она сильно чесалась. Несколько дней я ходил с ней, пока она не превратилась в пятно довольно внушительных размеров. Рядом с ним появилось еще несколько красных точек. Да и кисти у меня почему-то заметно опухли. Я поднес их к глазам и увидел, что все они покрыты маленькими пузырьками. Раздави такой — выделяется бесцветная жидкость. Тут я не на шутку испугался. И, как всякий нормальный человек, поехал в кожно-венерологический диспансер. Где мне немедленно поставили диагноз — экзема. И поначалу прописали какие-то легкие таблетки и мазь. Через две недели я снова был на приеме у врача. Таблетки не помогли. Экзема разрослась — и теперь занимала оба локтевых изгиба. Да и пальцы все были в крохотных волдыриках. Я волновался не на шутку. Мне выписали более сильные таблетки и новую мазь, которую по специальному рецепту делали в аптеке. Это снадобье оказалось настолько вонючим, что я не мог выйти из дома. Да и вся квартира пропахла дегтем. Между тем, лечение не помогало. Красные пятна перешли на ноги. Тогда врачи назначили мне внутривенные вливания и уколы. И новую уже гормональную мазь. Эти меры немного облегчили мои страдания. Медсестра приходила ко мне домой, и делала уколы в вену. А с уколами в задницу я справлялся сам. Но потом началось новое обострение. Кончилось тем, что я сидел весь забинтованный, как мумия — и руки, и ноги. Кожа у меня то и дело лопалась, стоило пошевелиться, и оттого на бинтах появлялись желтые разводы. С правой руки почти полностью сошли ногти, пальцы все были в язвах. Я чувствовал, что болезнь убивает меня — и, вероятнее всего, я скоро умру. Причем, происходило это все в течение довольно короткого времени — нескольких месяцев. Я уже не мог посещать школу, превратившись на время в мучимого бесконечным зудом затворника. Красные пятна поползли по шее, и стали забираться на лицо. Я ощущал страх, понимая, что, видимо, что-то делаю не так…

Священник пришел снова. Тот же самый. И сказал, что мне надо пить святую воду и регулярно омывать тело святой водой. Также он наказал маме купить мне крестик. Никогда больше не носить перевернутую звезду. И выбросить всю оккультную и каббалистическую литературу. Расставаться с ней было мучительно. К тому же, я не верил, что болезнь как-то связана с моим увлечением. Но к тому моменту я был так напуган, что был готов решительно на все. Мои фолианты мама унесла и, по ее словам, уничтожила. За ними же последовал символ моей силы, вместе с серебряной цепочкой. Я стал пить много святой воды и регулярно вымачивать в ней свое несчастное тело. Хотя мне казалось, что я и так мокну изнутри — куда еще больше влаги…

Говорят, экзема — болезнь хроническая, и проходит приступами, после очередного наступает ремиссия. Но в ту весну она прошла у меня навсегда. И никогда больше не возвращалась. Причем, выздоровел я за две недели. Красные пятна стали засыхать и буквально на глазах уменьшаться в размерах. Потом мои несчастные пальцы стали обрастать здоровой плотью и кожей. Появились новые ногти. И в конце концов, я совсем излечился. Но страх остался. Довольно сложно забыть, во что ты можешь превратиться вдруг — по воле каких-то неведомых сил. И дело даже не в том, что твоими глазами на мир начинает смотреть кто-то другой, и искажать твое видение мира. А именно такое у меня появилось ощущение. Дело в том, что прикосновение к чему-то потустороннему может вдруг разрушить твое здоровое молодое тело. Оно внезапно начнет умирать, подчинившись какой-то злой воле. Ты будешь гнить, разлагаться при жизни, не зная, что предпринять. И современная медицина тебе не поможет. А поможет только святая вода и крест — его я с тех пор не снимаю. Причем, ношу по всем правилам. На бечевке. А не на цепочке. Как принято у некоторых.