Современный российский детектив - Анна Майская

— А вот это правильно, — перешла на более жесткий тон симпатичная девушка, — ну что ж проведем себе еще одно испытание, спустимся в дом к этому «бомжику», да узнаем, что он может нам рассказать интересного.

На том и порешили. Все вместе — вчетвером, они зашли в избу Сереги Николина. На улице еще предрассветно смеркалось, и внутри был такой полумрак, что люди угадывались только по их нелепым теням. Хозяин все же взял на себя труд набрать какого-то хлама, и зажигая его в печи, осветил таким образом помещение. После этого у них состоялся совет. Как нетрудно предположить, начала его Синди:

— Расскажи нам о себе, достопочтенный Серега, прежде чем мы зададим тебе главный вопрос. Нам хотелось бы быть уверенными, что мы имеем дело с тем человеком, какой нам именно нужен.

— А чего это я должен о себе рассказывать каким-то «падлам» заезжим, — резко отвечал Николин, — о которых, лично я сам, ничего абсолютно не знаю.

— Потому что самогон у нас, а не у тебя, — спокойно разъяснил ему перспективы Мэдсон.

Это было действительно так: он надежно удерживал бутылку, отобранную у Сереги. Выбор у хозяина был невелик: выпить хотелось страшно, кроме того он рассудил: «Если бы эти люди желали мне какого-то зла, вряд ли они стали бы покупать мне хорошую выпивку, тем более, тот «хлыщ», что привел их сюда, в принципе, все обо мне знает, ведь я сам как-то в пьяном угаре все ему о себе выболтал. А эти люди кажутся нормальными — денег не пожалели, чтобы меня непременно поправить — значит стоит быть последовательным, и дать им то, чего они просят, тем более, что я обещал». Закончив, такие свои, довольно логичные размышления Николин заговорил:

— Надеюсь все здесь присутствующие помнят, что в 1980 году в нашей стране проводилась Всемирная Олимпиада?

— Да, — вставила Хлоя, — но я не понимаю, при чем здесь…

— А ты дослушай, красотка, — вновь начал говорить Николин, — и сразу тебе все станет ясно. Так вот: тогда всех, кто имел судимости, или каким-то иным способом мог повлиять на общественный устой и порядок, в принудительном порядке отправляли за сто первый километр, без права возврата, пока не закончатся все праздничные мероприятия. Не избежал этой участи и мой отец, имевший отсидку за очередную «бакланку».

— А что такое «бакланка»? — поинтересовалась не сведущая в преступном жаргоне сумевшая получить приличные знания девушка.

— А тебе не все ли равно? — «зыркнул» на нее глазами рассказчик, — И если мне не будут мешать, тогда я продолжу. Здесь мой дорогой папа встретил женщину, которая впоследствии взяла на себя труд стать моей мамой. Далее я подрастал. В России стало творится что-то невообразимое, все чего-то тащили, и я не стал исключением: захотелось пожить «нахаляву». Я связался с криминалом и очень скоро угодил за решетку. Там, пользуясь отцовскими связями, я «охерено» «поднялся», и мне даже стали доверять воровской общественный капитал — он же в простонародье «общак».

— Но почему, интересно, ты оказался в таком-вот бедственном положении? — не удержала при себе свое любопытство красивая Синди.

— А потому, милая леди, — зло скривил рот Николин, — что долгое время, даже уже освободившись — на воле — оставаясь непогрешим хранителем воровских денег, однажды я все-таки не выдержал и запустил в запретную кубышку свою грязную руку. Эх, какими же легкими были те деньги. Я тут же отправился на Кипр и промотал их там все, до последней копейки. Я прекрасно понимал, что недостача обнаружится довольно скоро, а воры, не хуже, а честно сказать, много лучше ментов, умеют складывать дважды два, и меня, если я, конечно же, не верну деньги, ждали бы очень крупные неприятности.

— Как же Вы, в этой непростой ситуации, поступили? — сделав серьезным милое личико, спросила с некоторой надеждой в голосе Карен, — Вы вернули те деньги?

— Эх, милашка, — печально вздохнул «домовенок», — неужели ты думаешь, я бы так жил? Конечно же, ничего я не возвращал. Воровство, в конечном итоге, было раскрыто, и за мной на Кипр выслали киллера, постой — как же его звали? А вспомнил: «Головорез» было его «поганяло». От него не уходил никто, а вот я, видите, смог. Он и сейчас, наверное, где-нибудь ищет меня, если, конечно, еще остается живой.

— Но как же Вы все-таки смогли избежать жестокого наказанья? — поинтересовался Мэдсон, мучившийся этим вопросом ничуть не менее Хлои, — ведь бандиты никогда не забывают своих должников.

— Все совершенно правильно, — согласился Николин, — поэтому я прямо с Кипра, чуть ли не пешком, пришел к родному гнезду, где, кстати, никого уже не было, ведь и отец, и мать, на то время умерли, а я их даже не схоронил, — тут Серега на какое-то время прекратил свою унылую повесть, предавшись скорбным охватившим его голову мыслям. Было видно, что по его щеке даже пробежала скупая слеза.

Через две минуты, полностью совладав со своей слабостью, он грубо продолжил:

— Я долго скрывался в этом зачуханном доме, выходя на улицу только ночью, промышляя в основном мелким воровством и разбоем, однако, были случаи, что я уезжал на длительные заработки — подальше от этих мест, и возвращался с довольно крупными суммами денег, которых мне хватало надолго. Поскольку дом всегда стоял заколоченный, меня здесь искать перестали, и постепенно я, осмелев, стал жить подобным-вот образом. Мое долгое пребывание в одиночестве, очевидно, как-то сказалось на моей неуравновешенной психике, и вы сейчас видите перед собой только то, что вы видите.

— Поверь, — начала Хлоя, сделав опечаленный вид, — нам очень жаль, что с тобой произошла такая история, и мы очень тебе все сочувствуем…

— Да, ни «хера» вы никому не сочувствуете, — уверенно проговорил хозяин полусгнившего дома, — вам просто от меня что-то нужно, затем вас нелегкая сюда и пригнала. Не так ли, красотка? Только я вот в толк не возьму, что?

— Все очень просто, «друг», — взял на себя инициативу Майкл, видя, что Синди побелела от гнева, и вот-вот не выдержит и сорвется, — просто мы попали в точно-такую же ситуацию и нам самим теперь необходимо где-то брать деньги, чтобы пополнить пресловутый «общак».

— Так-вот в чем все-таки дело, — внезапно расхохотался бывший хранитель бандитского денежного запаса и, как следует насмеявшись, продолжил, — давно так не смеялся.

— По Вашему — это смешно? — стиснув зубы, и плотно сжав пухленькие алые губки, не выдержала разъяренная Карен, — мы к Вам за советом, а Вы нас обхамили и осмеяли. Поехали отсюда Майкл, все равно мы здесь ничего не добьемся.

— Хорошо, хорошо, —